Династия - Синтия Харрод-Иглз

— Милорд собрал нужное число людей? — спросил Эдуард из интереса.

Глашатай довольно улыбнулся.

— Белый вепрь так храбр и решителен в сражении, что воины готовы немедленно стать под его знамена, — сказал он. — Милорд собрал на три сотни людей больше, чем планировал.

Стоял яркий майский день, когда все обитатели дома собрались во дворе, чтобы попрощаться с воинами, которые должны были присоединиться к славному войску герцога Глостера. Элеонора прошла с благословением сквозь ряды, останавливаясь перед каждым с добрым напутственным словом. Ее память неизменно возвращалась к тому утру четырнадцать лет назад, когда она отправляла на войну своих сыновей, чтобы никогда уже не увидеть их снова. Элеонора не могла поверить, что прошло так много лет с тех пор. Хелен тоже должна была помнить своего любимого мужа, который уезжал в тот же день. В ее глазах были слезы, когда она стояла с Эдмундом, которого теперь считала своим сыном, на ступеньках дома, наблюдая за происходящим. Форма воинов была яркого цвета, их голоса звучали бодро и весело. На одежде у каждого из них красовалось изображение белого вепря. Все как один мечтали отправиться в славный поход, предвкушая почести и богатые трофеи.

Последний, к кому подошла Элеонора, был ее сын, сидевший верхом на Лиарде, десятилетнем своенравном скакуне Изабеллы.

— Ричард, — сказал Элеонора, касаясь сына. Он улыбнулся ей, глядя сверху вниз. Ричард больше напоминал ей друга, а не сына. Ее младший ребенок, дитя, которого не суждено было увидеть Роберту.

— Твой отец гордился бы тобой. Исполняй свой военный долг достойно, верно служи милорду, как это делали твои братья. Пусть Бог будет настолько милостив к тебе и позволит вернуться домой целым и невредимым. Я не смогу обойтись без тебя, сынок.

— Я вернусь и выполню все, что вы мне велели, — твердо ответил Ричард, как будто действительно мог обозреть собственное будущее.

— Ты можешь встретить Нэда, я надеюсь, что так и будет. Передай ему, что мы его любим. Скажи, что мы ждем его после окончания кампании домой. А теперь тебе пора в дорогу. Да благословит тебя Господь.

— Пусть и вас хранит Бог, матушка.

Когда Элеонора отошла в сторону, он дал знак, и колонна двинулась вперед за ворота. Том и Маргарет приплясывали от возбуждения на месте. Все энергично махали солдатам, стоя на ступеньках, а когда те скрылись из виду, вошли в дом.

— Я надеюсь, что они с Нэдом окажутся вместе, — сказала Сесилия. — Он позаботится о нашем мальчике, ведь Ричард такой благоразумный. Никто и не подумает, что ему только шестнадцать.

Гарри тоже как раз исполнилось шестнадцать, когда он и его брат отправлялись на войну.

Согласно плану, войско Эдуарда — а это была самая мощная армия, которую когда-либо удавалось собрать королю для похода во Францию, она состояла из полутора тысяч вооруженных всадников и одиннадцати тысяч лучников, — должно было присоединиться к армии зятя короля, герцога Бургундского. Но еще до того, как английские солдаты пересекли Ла-Манш, стало известно, что Чарльз увел свое войско в другой поход и не встретит Эдуарда, как они договаривались. Когда герцог Бургундский все-таки приехал в лагерь англичан, то его сопровождала лишь небольшая группа стражников. Он высказал предположение, что армия Эдуарда достаточно сильна и без его поддержки. Как считал герцог, им легко будет нанести поражение французам. Возможно, сказал Чарльз, ему будет лучше присоединиться к Эдуарду у Рейма, когда кампания завершится и он сможет прибыть на церемонию коронации.

С этого момента судьба кампании, казалось, была предрешена. Когда новость о том, что на помощь рассчитывать не придется, дошла до солдат, их боевой дух упал. Некоторые полагали, что в создавшейся ситуации будет лучше отступить и немедленно вернуться домой. Были и такие, кто считал помощь герцога Бургундского ненужной и утверждали, что Эдуард справится с королем Луи и без него. Нэд и Ричард обсуждали эту тему особенно горячо. Они встречались довольно часто, потому что состояли на службе у родных братьев.

— Я очень надеюсь, что нам не придется отправляться домой, — сказал Нэд. — Я знаю, что король этого не хочет, хотя и не уверен в этом до конца.

— Милорд Глостер настаивает на сражении, — поддержал его Ричард.

— Да, если бы все наши военачальники были похожи на него, то у нас был бы неплохой шанс одержать победу, а пока… — Нэд лишь пожал плечами и одернул рукава своего жакета. Его манерность была результатом долгого пребывания среди придворных, его одежда была сшита по последней моде, и в этом Нэд превзошел даже своего отца, который всегда питал слабость к современным нарядам. Разница между Ричардом и Нэдом казалась огромной. Их отношения носили несколько странный характер: Ричард считался дядей Нэда, хотя фактически был на год старше его. С другой стороны, Нэд два года пробыл при дворе на королевской службе, и это позволяло ему чувствовать себя гораздо более искушенным во многих вопросах. Тем не менее они хорошо ладили, потому что испытывали друг к другу симпатию и были воспитаны как братья.

— Ну же, Нэд, — сказал Ричард, — не позволяй себе говорить лишнее.

— О Ричард, ты знаешь, что я прав, но я с тобой согласен. Человека украшают скромность и сдержанность.

— Почему ты так переживаешь, останемся ли мы здесь? Какая, в сущности, разница?

— Я хочу участвовать в сражениях. Ведь для этого я и прибыл сюда. Меня совершенно не привлекает возможность вернуться домой. Вернуться и признаться, что мы прошли так далеко лишь для того, чтобы от испуга передумать двигаться дальше. Да и, кроме всего прочего, жизнь при дворе такая скучная, ведь там всем заправляют дамы. Мадам королева… и все эти нежности…

— Мой господин находит придворный свет таким же, — мягко проговорил Ричард, убедившись, что их не подслушивают. — Мадам не испытывает к нему особой любви, как и он к ней, поэтому они предпочитают обмениваться любезными посланиями, оставаясь в разных концах королевства. Но однажды она заставит его приехать в Лондон, и — хлоп! — Ричард сделал движение, как будто поймал муху. — Она заманит его!

Нэд рассмеялся:

— Да ты знаешь не меньше меня, хотя и не бывал никогда при дворе. Что ж, мы на службе у милордов, поэтому должны действовать по их приказу. Но будь я королем, то дрался бы… И плевать мне на французов!

— Слова истинного англичанина, хотя и звучат не по-христиански, — засмеялся Ричард. — Пойдем и найдем немного эля в этом роскошном лагере. Давай споем несколько песен и представим, что мы в Морланд-Плэйсе, где нет места слабым мужчинам! Да, там нет диванных песиков, там каждый отвечает за свои поступки!