Потаенный дворец - Дайна Джеффрис

может, это маман должна была проявлять больше любви к тебе. Хотя бы почаще это показывать. Уверена, она искренне тебя любила.

– Возможно. Мне до сих пор трудно свыкнуться с ее смертью. Сознаёшь, что уже не сможешь… попытаться наладить отношения с ней. Мне было до боли обидно, что она так равнодушно отнеслась к Виктории.

Флоранс молча взяла сестру за руку.

В тот же день Флоранс и Розали отправились прогуляться. Они поднялись на холм, спустились по другому склону и углубились в лес. Над головой синело безоблачное небо, но ветер пробирал до костей. Флоранс, которой постоянно приходилось заниматься каким-то делом, обрадовалась возможности немного побыть наедине с тетей.

– Какие твои ощущения? – спросила у нее Флоранс.

– Я благодарна судьбе, что сумела застать сестру живой, но всегда буду сожалеть о годах, проведенных в разлуке с ней.

Флоранс не ответила, однако невольно подумала: не суждено ли ей с Элен повторить эту историю.

– Здесь очень красиво, – сказала Розали, беря ее за руки. – Теперь понятно, почему ты влюбилась в эти места. И в Джека тоже. Он тебя просто обожает.

– Можно сказать, мне повезло. Я полюбила Джека с первого взгляда, едва его увидев, но… словом, после того, как он помог мне в тяжелейший день моей жизни, я вдруг почувствовала, что из всех мужчин смогу доверять только ему.

– Хочешь рассказать о том дне?

Флоранс задумалась. Она прошла слишком долгий путь после ужасного столкновения с двумя головорезами. Ей было нелегко принять тот факт, что над ней жестоко надругались, что изнасиловали не кого-то, а именно ее. Но она должна была это принять, иначе она бы так и не смогла полюбить Джека. Наверное, принятие никогда не станет полным, но хотя бы мысли и воспоминания о том дне не вызывали у нее дрожь во всем теле и она не испытывала стыда.

– Может, в другой раз, – ответила она Розали.

– Хорошо.

Пройдя еще немного, Флоранс повернулась к Розали и спросила:

– А ты готова говорить о своем муже Роберте Бересфорде?

– Я просто рада поговорить о моем чудесном, обожаемом, храбром Бобби. Если находишь большую любовь, то это самый драгоценный подарок жизни. И жизнь сделала мне такой подарок.

– Представляю, каким ужасом обернулась для тебя его гибель.

– Не то слово… но я ни на мгновение не пожалела о том, что встретила его. Пусть это звучит как затертая фраза, но он действительно был любовью моей жизни.

Они замолчали. Слышался только скрип шагов и щебетание птиц, порхавших среди голых ветвей.

– Тебя посещали мысли о новом замужестве? – спросила Флоранс.

– Нет. В Мдине у меня устоявшаяся жизнь. А пока я буду находиться в Лондоне, мы с Джерри подготовим к публикации завершающий том воспоминаний Аддисона.

– Тебе нравится Джерри?

– Очень. Мой лучший друг. А лучшие друзья – драгоценное приобретение. У меня на Мальте есть и другие друзья. Журналист Отто. Есть еще Томми-О – замечательный певец, выступающий в экстравагантных нарядах. Правда, сейчас мы видимся редко и он прекратил выступления. А после ваших с Джеком героических усилий по розыску меня вы оба тоже стали моими дорогими друзьями. Надеюсь, вы снова приедете в Мдину и погостите у меня.

– Я бы с удовольствием, – улыбнулась Флоранс.

Но стоило ей подумать о значимости дружбы, как она поняла: до сих пор ее лучшими подругами были Элен и Элиза. Недавний разрыв с Элен печалил ее сильнее, чем она могла представить.

Дни пролетели незаметно. После Рождества Элиза с дочерью вернулась во Францию, а Розали поехала в Лондон. Дом, где еще недавно хватало и смеха, и слез, вдруг стал совсем тихим. У Флоранс испортилось настроение. Но она старалась бодриться ради Джека, поскольку их ждала разлука. В январе он отправится на Мальту и продолжит наблюдать за ходом ремонта квартиры в Валлетте.

– Ты могла бы поехать со мной, – предложил он в их последний вечер.

– Я предпочту остаться здесь, – покачала головой Флоранс. – У меня работа в доме лорда Хэмбери. Я благодарна, что он согласился снова взять меня. Плюс мои наметки к роману. После всего случившегося я нуждаюсь в оседлой жизни.

– Я уеду всего на несколько недель. Не успеешь оглянуться, как они пронесутся. А когда вернусь, начнем обдумывать нашу свадьбу.

Флоранс улыбнулась:

– Нашу прекрасную летнюю свадьбу. Между прочим, Розали предлагала помощь, в том числе и финансовую.

Сказанное удивило Джека.

– Ей незачем тратиться.

– Она искренне хочет поучаствовать. И потом, если не ошибаюсь, все расходы по устройству свадьбы берет на себя семья невесты. Слышал о такой традиции?

– Кажется, слышал, – засмеялся Джек. – Значит, лето тебя вполне устраивает?

– Абсолютно. Терпеть не могу холод и слякоть!

– Ты же знаешь, все решаемо, – сказал он, касаясь ее щеки.

Флоранс поначалу не поняла смысла его слов, потом догадалась: он имел в виду ее размолвку с Элен. Она пыталась загнать все это на самые задворки сознания, однако терпела неудачу за неудачей. Несколько дней она мучилась, составляя письмо к Элен, однако Джек и Элиза настоятельно посоветовали ей на время оставить Элен в покое. Флоранс порвала письмо. Но ее бесила собственная беспомощность.

Утро отъезда Джека наступило слишком быстро. За окном их спальни свистел ветер, с серых небес сыпался холодный дождь, барабаня по стеклам.

– Чертов дождь! – пробормотал Джек. – А я-то надеялся прогуляться с тобой перед отъездом.

– Предлагаю тебе другое занятие, – выразительно засмеялась Флоранс.

Она взобралась на Джека, склонилась и жарко поцеловала его.

Потянулись унылые зимние дни. Флоранс жаждала поговорить с Элен, как они говорили когда-то, и услышать насмешливый, но добрый голос старшей сестры. Однако память снова и снова показывала ей бледное, напряженное лицо Элен во время их перепалки у могилы матери. Это было ужасно! Флоранс привыкла, что сестры любили ее и принимали ее забавные выходки. Иногда подтрунивали над ней. Называли маленькой ведьмой, когда она часами что-то варила на плите. Флоранс вспоминала, как она выращивала и собирала овощи, как, стоя на столе и рискуя загреметь оттуда, развешивала сушиться пучки трав, цепляя их на крючки, свисавшие с потолка. Словно альбомы со снимками, Флоранс просматривала счастливые воспоминания. И печальные тоже. Казнь Виктора. Самоубийство Виолетты. Иногда ей до боли не хватало присутствия сестер. Флоранс лелеяла надежду, что Элен отойдет, примет случившееся и простит ее. Но приедет ли Элен на свадьбу?

Джек слал ей письма авиапочтой, писал, что очень скучает, и спрашивал, как она.

«У меня все в порядке», – отвечала Флоранс. Могла ли она огорчить будущего мужа, написав правду: «Мне до чертиков одиноко и очень грустно»?

Естественно, замужество подведет определенную черту под ее отношениями с сестрами, хотя черта была уже подведена, когда ей пришлось покинуть Дордонь. Флоранс