Ангелы по совместительству - Ирина Владимировна Сыромятникова

— Из-за чего шум?

Люди расступились, и Тимар увидел эпицентр конфликта: старшину смены и незнакомого чиновника в новеньком мундире и форменной плоской шапочке, не по рудничному сдвинутой на затылок. Это, стало быть, искомый смотритель. Тимар поморщился: новичка предстояло многому научить и мастер предпочел бы сделать это до того, как тот получит власть. Но когда начальство беспокоилось о проблемах подчиненных?

— Нет никаких проблем, — небрежно бросил смотритель. — Работа сейчас возобновится.

— Накось, выкуси! — вскинулся старшина, шалея от собственной смелости. — Где это видано, живых человеков в пекло отправлять!

— А подробней? — не хватало еще, чтобы они тут подрались (старшина Тимару нравился).

— Мастер Шу’Химин пошел смотреть помпу в третьем забое и не вернулся, — влез в разговор один из каторжан (видимо, свидетель). Охранник плечом задвинул его в толпу, но тот не унимался. — А потом синие лампы стали гаснуть, на глазах цвет менять! Гости в шахте!

— Изгоняющий осматривал выработки только вчера! — безапелляционно заявил смотритель. — Нет никакой угрозы.

Звучит серьезно, если не знать, кто такой этот изгоняющий — один из трех уцелевших в Кунг-Харне учеников, даже не совершеннолетний.

— А если туда добрался гость из поместья?!! — выкрикнул из задних рядов молоденький проходчик и все неожиданно затихли — бывшее жилище Главного смотрителя Харанских гор стояло обнесенным белыми флагами с зимы. Даже у Тимара екнуло сердце: поминать опоганенное место — к несчастью.

— Это все ваши фантазии! — поморщился смотритель. — Возвращайтесь к работе.

Новичка злило то, что рабочие не повинуются ему по первому слову (Тимара и самого это временами раздражало), а времени понять разницу между трудом шахтера и черноголового ему никто не дал. Рядом с чиновником стоял пастырь из приезжих, ситуация ему не нравилась, но повиноваться смотрителю он горняков заставит… (тут Тимар встретил бешенный взгляд Лулуши) а может и не успеть.

Волнения на рудниках случались не часто (печатных трудно вывести из себя), но если уж начинались, топили в крови и правых, и виноватых без разбора. Сначала рабочие резали смотрителей и мастеров, потом охрана резала рабочих, уцелеть удавалось немногим. Как правило, поводом для бунта служили именно ночные гости: терпеть скудные пайки и суровые нормы люди могли, а вот потустороннее пугало их до помрачения. Новичок походя нарушил десяток негласных правил в итак уже накалившейся обстановке, народу вокруг подъемника собралось слишком много, толпа начинала звереть и охранники (опасность чувствовавшие нутром) незаметно пятились к воротам (а комендант, дэвов сын, к месту назревающих беспорядков вообще не явился).

На секунду в уме мелькнула спасительная мысль — бросить все и тикать, но Тимар ее отбросил. Он работал с этими людьми два года, знал большинство по именам, с некоторыми — мог бы дружить, если бы ни разница в положении. Более того, императорский алхимик понимал печатных лучше, чем, скажем, Лулуши, никогда не приносивший магических клятв. Все они как-то приспособились к ограниченности бытия, смирились с невозможностью просто идти по прямой не останавливаясь, но при этом оставались людьми. Бросать их один на один с бедой — все равно, что зрячему толкать слепого в пропасть.

Нужно было что-то делать, и Тимар даже знал — что.

— Не вижу причин для спора, — громко объявил он, внутренне холодея. — Отправим вниз смотровую команду! Я проверю механизмы, мастер Лулуши — крепь…

— И он пусть идет! — ткнул пальцем в нового смотрителя Лулуши. — А то скажет потом, что ничего не было.

Пастырь промолчал, спрятав взгляд — ему не надо было объяснять, что происходит. А как насчет вразумить смотрителя, это он мог? Кто вообще надоумил светлорожденных посылать новичка на загубленную шахту?

Понимание истины забрезжило в голове Тимара.

Ну конечно! Император — далеко, но вдруг да найдутся безопасные тропы и явятся в Кунг-Харн наделенные властью гонцы, за теми же бериллами. Весть об остановке добычи приведет их в ярость! А потому прииски будут работать до тех пор, пока все каторжане не полягут либо под мечами охраны, либо — под землей. Жертва должна была быть принесена, а кого она будет включать — трех смотровых или всю смену горняков разом — это светлорожденных не интересовало. Отвечать за потерю все равно будет новенький.

— Позаботьтесь о моей племяннице! — с недоступной прежде властью велел Тимар пастырю, тот быстро закивал в ответ. Злиться на него смысла не имело: вряд ли идея избавиться от людей принадлежала Храму.

Смертников собирали в путь обстоятельно, как и полагается собирать на тот свет: вынесли самые яркие лампы, запас масла и положенный по Уложению паек, который (к слову говоря) целиком уже полгода никто не видел. Старшина смены лично повесил на шеи уходящих спасательные амулеты, но Тимар сомневался, что хотя бы один из них чего-то отвращает — до подобной мелочевки у изгоняющих Ожерелья давно уже не доходили руки. Мимо суетящихся горняков проскочила племянница и вручила Тимару свой драгоценный вещмешок.

— Сразу шагай влево! — очень серьезно и настойчиво произнесла она. И тут же улизнула с ловкостью дикой кошки.

Нет, Тимар понимал — белая, долгий путь, суровые испытания, но все равно — странный ребенок.

— Ну, что, мастер, — страшно ухмыльнулся Лулуши. — За дело?

Тимар спокойно кивнул (пугать новичка раньше времени не годилось) и первым вошел в клеть.

Нет, он не собирался спокойно умирать, да и Уложение не требовало от них лечь костьми. Нужно было всего лишь убедительно подтвердить появление ночного гостя, после чего светлорожденным полагалось прислать на место изгоняющего второго ранга, искать которого они могли до возвращения императора. Вот только проделать все это, никого не потеряв, шанса почти не существовало.

Клеть медленно погружалась в бездну.

— Лампу держите так, чтобы ваша тень не перечеркивала круг света — сейчас это единственная наша защита, — поучал Тимар новичка. — Можно поставить ее на голову, — собственно, плоская рудничная шапочка для того и задумывалась. — Ни к чему не прикасайтесь, слушайтесь меня беспрекословно. Храни нас господь!

Платформа стукнулась об упоры, Тимар поднял фонарь повыше над головой и шагнул влево, протиснувшись между направляющей подъемника и замершей на рельсах вагонеткой. Зачарованные фонари горели через один и вся зала оказалась исчеркана густыми тенями — верным признаком беды. Работают ли отвращающие амулеты, без изгоняющего было не разобраться, однако же, покамест ничего не происходило.

— Сюда! — качнул фонарем Тимар.

За спину он не смотрел, уверенный, что спутники последуют за ним — у горняков отклоняться от проторенного пути не принято. Лулуши так и поступил, а вот новенький смотритель гордо шагнул вперед, лениво придерживая лампу над плечом. Тимар не успел обругать придурка, не успел вообще ничего: