О Сюзанна! - Ли Райкер

Джон Юстас взглянул на вошедшего, а Сюзанна даже не посмотрела в его сторону, продолжая изучать что-то, что ей показывал старик. Джеб не видел, что это такое. Между ними стояла Сюзанна, а в полутемной комнате горела только старинная зеленая лампа, стоявшая на столе Джона Юстаса.

— Когда ты научишься не хлопать дверьми, мальчик, и беречь тормоза и покрышки?

Прислонившись к косяку, Джеб сложил руки на груди. Может быть, он ошибается. Дай Бог, чтобы это было так.

— Я не прикасался к твоей машине. На этот раз я даже не поцеловался с ней. Она пройдет еще сто пятьдесят тысяч миль.

— Тогда она меня переживет.

Лицо дедушки было бледным. А Сюзанна сидела не двигаясь.

— С тобой все в порядке, милочка? — Джеб сделал шаг вперед, пытаясь разглядеть, что находится за ней. В свете лампы светлые кудри Сюзанны отливали золотом, и Джебу ужасно хотелось их потрогать. — Прости за то, что я сказал. О приюте и о Дрейке. О тебе.

Он бормотал свои извинения до тех пор, пока Джон Юстас не посмотрел на него снова. В его бледно-голубых глазах была боль. Внутри у Джеба все сжалось. Он всю жизнь знал и любил этого старика. Стараясь говорить небрежно, он сказал:

— Вы что, составили тут заговор против меня?

Сюзанна…

— Со мной все в порядке.

Ее голос звучал тихо и ровно. Она слегка переместилась — возможно, зашевелился ребенок, — и Джеб вдруг увидел, что в своих узловатых руках Джон Юстас держит пистолет. Джеба бросило в холодный пот.

— После того как ты отправился выполнять свою миссию, я решил, что мисс Сюзанну надо немного развлечь. Никогда не поздно научить женщину, как надо себя защищать. — Старик с нежностью, как будто гладил по щеке ребенка, провел пальцем по деревянной рукоятке пистолета. — Боюсь, что она никогда не занималась спортом. — Он посмотрел на Джеба. — Помнишь, как твой папа взял тебя на охоту? И я сказал тебе, что это не ружье убило ту маму-олениху, а человек, который нажал на спусковой крючок?

— Ты еще сказал, что этот навык мне пригодится.

На следующий день Джон Юстас начал обучать его стрельбе. Он учил и Клэри.

— По-моему, Клэри это нравилось больше, чем мне. Может быть, ты положишь пистолет обратно в шкаф, По-По, и мы продолжим разговор в гостиной?

— Сюзанне нужно посидеть, — согласился Джон Юстас. — Ты меня огорчил, мальчик. Расстроил ее, куда-то убежал… Я вижу, на этот раз Шеридан оставил тебя в целости и сохранности.

— Мы даже нашли общий язык.

— Неужели? — Он снова погладил пистолет — как будто в поисках поддержки.

Сюзанна слегка повернула голову, глаза ее были широко открыты — вероятнее всего, от страха. Джеб отвел свой взгляд в сторону, зная, что она уже пришла к тому же самому заключению, что и он, и что она не хочет, чтобы он совершил еще один дурацкий поступок.

Всю дорогу к дому Джона Юстаса в его голове крутилась одна и та же мысль. Раньше он думал, что в записной книжке было написано «дж» — что относилось к Гейджу Шеридану. Полиция до сих пор считает, что там значится «Дж. Е.», то есть первые две буквы его, Джеба, имени. И полицейские отчасти правы. Но пока Гейдж не сказал «кто-то из Эльвиры», эта мысль не приходила ему в голову. Или он не позволял ей появиться.

Дж. Е. означает Джон Юстас[20]. Который ненавидел Клэри.

— И в чем же вы нашли общий язык? — не глядя на Джеба, спросил его дедушка.

— Я думаю, ты знаешь, — наконец сказал Джеб. — Скажи мне, что я ошибаюсь, По-По!

Но Джон Юстас, казалось, не услышал его слов.

— Я говорил Сюзанне, — сказал он, приподняв полированную рукоятку, — что чистить оружие так же важно, как и аккуратно зашивать хирургическую рану. — Он помолчал. — Но она обиделась на те слова, что я ей сказал как раз перед твоим приходом.

— Джон Юстас, расскажи мне о Клэри.

— О Боже! — пробормотала Сюзанна.

— Я должен был знать, что ты меня раскроешь. — Старик поднял взгляд на Джеба. — Это не займет много времени. Я устал — поэтому постараюсь покороче. — Поднеся оружие к свету, как будто он пытался рассмотреть на нем отпечатки пальцев, Джон Юстас сказал: — Клэри начала звонить мне в Эльвиру за несколько месяцев до своей смерти. У нее появилась идея написать о тебе книгу, от которой я пытался ее отговорить. Однако в один прекрасный день она позвонила мне и со злорадством сообщила, что подписала контракт с крупным нью-йоркским издателем и скоро объявит прессе о своих намерениях.

— Я знаю о пресс-конференции. Давай дальше.

Джон Юстас задумчиво смотрел на пистолет.

— Я всегда сомневался в ее словах. Клэри что-то говорила насчет того, что хочет снова тебя увидеть… Врала, конечно. Я сомневаюсь, что она действительно искала твоего одобрения по поводу книги. Она всегда делала то, что ей нравится, но я сказал ей, что ты на гастролях, и предложил сначала встретиться со мной.

— Где?

— Я как раз собирался ехать на твой концерт, поэтому предложил ей встретиться в Нью-Йорке. В тот день я вылетел раньше, чем планировал, а Клэри должна была подъехать в город из Коннектикута. Это была ее идея встретиться в Центральном парке.

Старик говорил спокойно, ничего не отрицая, и это производило на Джеба еще более зловещее впечатление. Лицо Сюзанны было бледным.

Джон Юстас вздохнул:

— Она была действительно красивой женщиной, Джеб. Но изнутри вся гнилая. Как только я ее увидел с летящими по ветру рыжими волосами, с глазами, блестящими от злобы, — не важно, что она называла это силой воли, — и всю разодетую в меха, я понял, почему Дрейк Уиттейкер перед ней не устоял. Я также понял, что на самом деле она не собиралась с тобой мириться. Она сказала, что всегда тебя любила, но Клэри никогда не любила никого…

— Она любила, — сдавленным голосом сказала Сюзанна.

— …кроме самой себя.

— Она любила Гейджа Шеридана, — сказал Джеб. Джон Юстас не спеша перезарядил пистолет.

— Гейдж всегда плохо соображал. Если он в это поверил, то он полный дурак.

Много лет назад Джеб испытал чувство, что его предали. Но он никогда не представлял себе, каким громадным может быть чувство утраты, которое он испытывал сейчас. Его дедушка свихнулся на Клэри. Он протянул руку, не желая слушать дальше, но Джон Юстас ещё крепче ухватился за пистолет, и Джеб увидел, как близко оружие находится от Сюзанны.

— Конечно, мы поругались. Я не помню случая, когда бы мы с ней не поругались, едва завидев друг друга. Я просил ее оставить тебя в покое, разорвать контракт на книгу или по крайней мере дать возможность тебе Бриз Мейнард и вашим адвокатам взглянуть на нее перед публикацией. — Джон Юстас посмотрел на свои побелевшие пальцы, сжимавшие пистолет. — Она расхохоталась мне в лицо. Сказала, что давно оставила Эльвиру и не желает подчиняться ни мне, ни кому бы то ни было еще. Сказала, что заставляет плясать под свою дудку Дрейка Уиттейкера вместе с Гейджем Шериданом. У нее есть все, что она хочет. Деньги, положение, власть, красота.