О Сюзанна! - Ли Райкер

— Это было много лет назад. — Шеридан встал с кресла. — Если ты пришел за извинениями…

— Я сказал — для начала.

— Ладно, я извиняюсь. — На лице шерифа было озадаченное и немного испуганное выражение. — В те дни я был чересчур горячим. Я не должен был тебя трогать.

Джеб стиснул кулаки:

— Ты не должен был трогать ее.

— Черт возьми, я понимаю, что она была молода, но мы… мы любили друг друга. Клянусь!

— Любили? А твоя жена и дети об этом знают? Или у тебя не было случая все рассказать им? — Джеб сделал шаг вперед. — Теперь слишком поздно. Когда я за тебя возьмусь, это будет новость для первой полосы. «Найт лайн» будет умолять твоего адвоката о встрече. В Нью-Йорке люди выстроятся в очередь перед зданием суда, чтобы войти в состав жюри.

— О чем, черт побери, ты говоришь? — В глазах Гейджа больше не было страха, его место занял гнев. — Ты, наверное, заводишься, как твой отец! Пусть я пару раз тебе врезал за вмешательство, но Клэри я не трогал.

— Я видел синяки!

— Она любила грубое обращение, только и всего. — Положив руку на кобуру, он пристально смотрел на Джеба. — Клэри обычно просила меня поцеловать ее покрепче, обнять посильнее. — Он помолчал. — И я соглашался, это меня самого распаляло… но я не делал ей больно в том смысле, о котором ты говоришь.

— Ты ее убил!

Лицо Шеридана побелело, но он ничего не сказал.

— Не говори мне, что не виделся с ней после того, как она вышла замуж за Дрейка Уиттейкера. — Сжав кулаки, Джеб подошел ближе. — Она вышла замуж за человека в годах, а ты выглядел еще очень неплохо. Уиттейкер — эгоистичный ублюдок, он невнимательно относился к своим женщинам, его все время не было дома. Через пару лет Клэри, должно быть, окончательно созрела для еще одного этапа отношений с тобой. Поэтому она уговорила Дрейка купить ей дом на побережье в Хилтон-Хед, и вы снова стали там встречаться. Только на этот раз тебе не нужно было устраиваться на заднем сиденье патрульной машины где-нибудь на темной дороге.

— У тебя затмение в мозгу, Коуди. — Шеридан отвернулся. Джеб ожидал, что когда шериф вновь повернется, то нацелит ему в грудь свой «магнум», но вместо этого Шеридан демонстративно положил пистолет на стол. — Я не знаю, что ты там решил насчет наших отношений с Клэри и насчет того, как она умерла, но ты ошибаешься. Я любил эту девушку. Я все еще люблю ее так, как никогда не любил жену или какую-то другую женщину. Я не могу это объяснить и давно уже не пытаюсь это сделать. — Он умоляюще посмотрел на Джеба. — Я тоже по ней тоскую. Я сейчас чувствую себя таким беспомощным! Хотел бы я знать, кто ее убил, — если это и вправду было преднамеренное убийство, чего никто пока не доказал.

— Дневники Клэри могут это доказать.

Шериф онемел. Джеб коротко рассказал ему о записях, затем о страничке из записной книжки, найденной в Центральном парке.

— Мое имя? Гейдж? — качая головой, сказал Шеридан. — Клянусь тебе, в тот день я даже близко не был от Нью-Йорка. — Он посмотрел на черную ленточку поверх значка. — Я был на похоронах помощника. Один из моих ребят остановил на дороге пьяного водителя, который накачался крэком и вез с собой девятимиллиметровый автомат. — У меня твердое алиби, — сказал он. — Моя жена ходила со мной на похороны, потом мы весь вечер сидели с его вдовой. — Он нахмурился. — Если Клэри написала мое имя или часть его, это было последнее послание мне… последнее «прости» перед смертью. — Он сглотнул. — Господи, никогда не думал, что у нас все так кончится.

Решимость Джеба куда-то испарилась. Судя по пепельно-бледному цвету лица Гейджа, по его печальным глазам, он не походил на виновного. Он был похож на убитого горем человека, который изо всех сил старается не показать своих чувств, но ничего не получается. Как и у Джеба.

— Это и не буквы моего имени, — сказал Джеб и разжал кулаки. — Что-то я здесь упустил, с этими буквами. Но я нутром чую, что разгадка здесь. Клэри все записывала в свой дневник. — Он посмотрел на Шеридана. — Все. В день своей смерти она оставила на автоответчике сообщение Сюзанне, моей жене. Сюзанна — она дочь Дрейка Уиттейкера — считает, что Клэри это сделала перед встречей с кем-то, кто, как она боялась, может ей навредить. — Джеб нахмурился. — С кем-то знакомым.

— Я бы сказал, хорошо знакомым. — Взгляд Шеридана стал задумчивым. — Как правило, убивают именно хорошие знакомые.

Джеб повторил буквы вслух — так, как их интерпретировал: «Дж».

— Джордж? Джеральд? — Шеридан немного подумал. — А как насчет Джеффри[19]? Как это пишется по-английски? В том кругу, где Клэри вращалась после замужества, полно всяких модных имен.

— Не знаю, — со вздохом сказал Джеб. — Как тебе известно, на момент смерти Клэри мы были с ней в неважных отношениях. В никаких. Я совсем не знаю, кто были ее друзья и кто враги.

— А как насчет твоей жены? — осторожно спросил Шеридан, как бы боясь, что это предложение вновь выведет Джеба из себя. — Они с Клэри должны знать одних и тех же людей.

Джеб посмотрел на человека, которого большую часть жизни ненавидел. Как и Сюзанна, Джеб стал жертвой рассказов Клэри, и теперь было трудно отделить ложь от правды. Тем не менее он должен был признать, что Ричард Шеридан рассуждает как опытный юрист. Он знает, как вести расследование от начала до конца.

— Я поговорю с Сюзанной, — сказал Джеб. Шеридан провел пальцем по рукоятке пистолета.

— За это время я составлю список тех, кто живет здесь. Бог его знает, может быть, кто-то завидовал богатству Клэри, тому, что она сбежала с холмов? — (Джеб об этом тоже думал.) — Или кому-то давно что-то не нравилось в ней. Просто не нравилась, и все. Это, — пришел к выводу Ричард Гейдж Шеридан, — кто-то из Эльвиры.

Джеб выжал акселератор до предела, сделал последний поворот и покатил по дорожке, ведущей к дому Джона Юстаса. Остановив машину всего в нескольких сантиметрах от бампера милого сердцу старика синего «бьюика», он взбежал на крыльцо. Господи, он надеялся, что Шеридан ошибается, он молился, чтобы это было так. Но с каждой милей в нем нарастал страх.

Сначала Джеб решил, что, хотя машина стоит на дорожке, в доме никого нет. Дедушка и Сюзанна могли пойти погулять — перед сном По-По любил прогуляться, особенно если день «не складывался». Но, шагнув из гостиной в кабинет Джона Юстаса, который никогда не запирался — По-По не отделял свою личную жизнь от профессиональной, — Джеб обнаружил там Сюзанну и своего дедушку.

Джон Юстас взглянул на вошедшего, а Сюзанна даже не посмотрела в его сторону, продолжая изучать что-то, что ей показывал старик. Джеб не видел, что это такое. Между ними стояла Сюзанна, а в полутемной комнате горела только старинная зеленая лампа, стоявшая на столе Джона Юстаса.