Рейтар - Андрей Круз

Об этом всем мне рассказал ротный пехотного полка «Могильных Воронов», поправлявшийся в Леймаре после ранения и выпивший немало вина в известном мне трактире «Пьяное откровение», после чего и полностью оправдал его название, данное, к слову, покойным толстяком Вайтом, погибшим как раз из-за отсутствия откровенности. Такая вот ирония судьбы.

Путь по новым рисским землям остался позади, мы добрались почти до места. На левый берег Сильной вел наплавной мост, упиравшийся в пологий берег чуть выше Лурре – того самого городка, в котором мы прятались перед «раскрытием заговора». По нему сейчас везли с левого берега на правый весь нужный для войны припас, и по нему же шли маршевые роты пополнений, призванные заменить тех, кого в клочья разнесло в бою снарядами, пробило пулями, проткнуло штыками. Топливо войны, дрова в огонь.

В Лурре мы нашли дом, адрес которого нам дал Арио, и без всякого удивления обнаружили там людей из «Усадьбы», командовал которыми тот самый Бирр, что был с нами в «Ночь ножей», как уже успела молва окрестить известные события в Альмаре. Он был все таким же блеклым, незаметным, но по поведению чувствовалось, что власти у него прибавилось. Изменился он как-то, даже говорить по-другому стал.

– У нас здесь разместиться можно, – сказал он. – И конюшня есть, и где бойцам спать. Дня три отдыхайте, затем дальше поедете.

– Далеко ли поедем?

– В Южную марку, слышал про такую?

Слышал. Злой как-то рассказал. Поэтому и удивился.

– А там что может быть? – Я еще раз перебрал в голове все, что слышал, потом сказал: – Говорили, что глухомань и тишина.

– Верно, – ухмыльнулся Бирр. – Поэтому и поедете. Считай, что отдых у вас. В тишине и покое.

И вправду ведь отдых получился. В казарме нас никто не держал, иди куда охота, хоть ешь, хоть спи, ни подъема, ни отбоя. А чего ждем – так никто объяснить и не удосужился, все тайны вокруг.

Я эти три дня по городку гулял, все больше в одиночку, ел по пять раз в день да у реки сидел, почти до темноты. Один раз увидел в городе Барата с двумя веселыми девками. Сам пьяный, их под мышками держит и так из кабака идет, да прямо в другой кабак. Для уцелевшего наемника нормально, наемник для такого и живет, пожалуй, но вот Барат немного удивил. Ну да ладно, у него свой путь. Я уже вижу.

Между тем нам выдали форму коронной почтовой стражи – серо-голубые мундиры с желтыми кантами и такими же шнурами. Удивились, но надели и ничего не сказали. С оружием мудрить не стали, хоть это облику почтового стражника не очень соответствует – те по три револьвера не возят и рейтарских у них нет.

Потом, на четвертое уже утро, во двор усадьбы закатил небольшой дорогой закрытый возок с окошками, задернутыми шторками, который охранял взвод солдат в форме гвардейского кавалерийского полка. Их командир отсалютовал вышедшему их встретить Бирру, передал пакет какой-то, а затем взвод, выстроившись в колонну по два, ускакал обратно. Бирр открыл дверцу возка, вежливо, с почтением, и оттуда вышел среднего роста человек, лет двадцати пяти или чуть больше с виду, с приятным лицом с небольшой бородкой, светлые волосы аккуратно назад зачесаны. Одет хоть и дорого, но скромно, в глаза богатство не лезет. Ехал он в возке один.

– Что-нибудь могу сделать для вас? – все так же с почтением спросил Бирр. – Желаете отдохнуть?

– Я бы дальше поехал, – ответил тот.

– Как скажете, владетельный господин, – поклонился Бирр. – У нас все готово.

У нас действительно было все готово, задачу Бирр поставил отряду, называть который сотней язык теперь не поворачивался, еще вчера, после чего уже ни один боец расположения не покидал.

– Будете сопровождать важную персону до замка Калле в Южной марке, – объяснял он мне. – Задание деликатное. Ваша задача на самом деле – следить за тем, чтобы охраняемый не сбежал. Или его не отбили. Но выглядеть это должно так, что вы охраняете его от злодеев и вообще сопровождаете для почета. Поняли?

– Примерно, – усмехнулся я. – А почему именно мы?

– Политика. Вы – совсем чужие, и при этом проверенные.

– А спросить о том, кого везем, разрешается? – уточнил я.

– Спросить разрешается, ответить – нет, – развел руками Бирр. – Он сам решит.

– А вероятность нападения?

– Низкая, – сразу ответил он. – Его доставили из Альмары в Лурре для того, чтобы яхтой отправить вверх по течению. И на яхту похожий на него человек сядет. И охрана с ним будет. А вы в форме почтовой стражи, он же едет в почтовой карете. Возницу своего посадите. Да и не станет его никто отбивать, как я думаю. Пока не станет.

– Я понял. А дальше?

– Останетесь в замке, пока вас не сменят. За пределы долины… там наш человек будет, он вам все покажет. И он же вас отпустит после того, как сменят. И вернетесь сюда… точнее – в «Усадьбу», уже в Альмару.

Сейчас же вещи приехавшего человека быстро перегружали в переделанную почтовую карету. Изначально в таких каретах все простенько, и сидят в них тесно, но эту под одного путешественника перестроили. Мягкие сиденья, сундуки для багажа, даже спать можно с комфортом. Сам он стоял неподалеку, глядя куда-то в сторону и покусывая сорванную травинку. Я обратил внимание, что хотя оружия на нем не было, с прочими его вещами в карету загрузили несколько ружейных чехлов из тисненой кожи. Почему-то вспомнилось, что в Южной марке, как говорил Злой, охота хорошая.

Оглядел отряд – вроде бы да, на почтовую стражу похожи. Эмблемы в виде винтовки, перекрещенной с почтовым рожком. И такой же герб на карете. Так со стороны глянешь и вправду решишь, что ценную почту везут. Деньги, например. На деньги, к слову, могут и разбойники напасть, но не думаю, что это случится, потому что денежных карет заранее ждут, разбойников наводят, а на самом деле никто никаких денег не грузил. Так что правильно все «Усадьба» придумала.

Пленник, или кто он был, скрылся в карете, задернул занавеску на окне. Отряд построился, перед каретой и за ней, да кавалькада и тронулась. За воротами я сразу парный дозор вперед выслал и тыловой выделил, тоже двоих. Осторожность лишней никогда не бывает. Проскакали по мощеным улицам купеческого Лурре, затем по одноэтажным его предместьям, после чего оказались на Речном тракте, так и идущем вдоль Сильной. И вскоре лошади несли нас между полей и садов, от хутора к хутору, и никто не обращал на нас особо никакого внимания.

Сам я скакал рядом с каретой, просто потому, что при сопровождении так принято, это я еще по валашской службе помнил. Если везешь кого-то важного, то у него всегда должна быть возможность позвать именно командира сопровождения, это вроде как по чину так полагается. Ну а мне и без разницы. Наш же сопровождаемый, а может, и пленник, был хоть и спокоен, даже безмятежен с виду, но молчалив, за весь путь и пары слов не сказал, наверное.