Рейтар - Андрей Круз

– Отходим к мосту, на вторую линию! – решил я.

Все, позиции по окраине городка мы уже не удержали, оставаться там – это дать себя окружить, после чего погибнуть без всякой пользы. Поэтому отбившиеся от основных сил и потерявшие связь отряды должны были отходить к предмостным укреплениям, которые мы тоже старательно усиливали все это время.

Пошли дворами, в одном месте вступив в перестрелку с валашцами, но сразу от них оторвавшись. Втягиваться в драку нельзя, нас на этом месте с любой стороны обойти можно, дурак будет валашский командир, если окружить таких не сможет. Поэтому постреляли, заставили укрыться да и побежали со всех ног. Возле моста наткнулись на Дария с шестью бойцами, те из-за каменного забора перестреливались с кем-то.

Подобрались ближе, подползли.

– Это все твои?

– Все, остальные там остались, – кивнул он.

Сам Дарий был грязен, оборван, голова и рука замотаны окровавленными бинтами. Да и всем остальным у него досталось, целых и нет почти.

– Что Хорг?

– Не видел! – покачал он головой.

– Давай к мосту, не тяни!

Подскочили, бросились прочь. Дария убило сразу же, едва он попытался покинуть позицию, пуля ударила ему в затылок. Но остальные добежали сначала до ряда домов, где и наткнулись на самого Хорга, заоравшего с ходу:

– В этих двух домах занять позиции!

Десяток вольных да шестеро валашских дезертиров, хоть и не полный взвод, а все же отряд. Вломились в дома, принадлежавшие явно гражданам зажиточным, комнаты большие, мебель дорогая. В подвале одного обнаружили испуганное семейство кухарки, во втором пусто было – похоже, что обитатели ушли с беженцами. Едва позиции заняли, как появились валашцы. Перестрелка снова перешла в винтовочную, дистанции увеличились – слева эти дома прикрывал обрыв к реке, перед ними была площадь, справа уже мост, там укрепления и даже пушка картечью на прямой наводке.

Наступило некое затишье, противнику надо было восстановить управление, он подтягивал силы и сосредотачивался для атаки. Прибежали четверо горцев от Хорга, притащили запас патронов из тех, что складировали в укреплениях. Заодно затребовали меня к нему. Захлопал у нас в тылу бомбомет, выцеливая какие-то одному расчету ведомые ориентиры, в ответ заработали целых два со стороны противника, но не в нас.

Стало совсем жарко, солнце в зените. Запах гари, город горит местами. Опять по улицам пробегают мирные, поодиночке, причем одни бегут в нашу сторону, а другие в сторону валашцев. И поди угадай, куда лучше.

Передышка. Перезарядка. А кому и перевязка, Бролту, например, уже совсем худо. Над ним присел Луги, который у нас за санитара, хорошо хоть он уцелел. С Хорговыми горцами добежал до моста, отыскал командира. Сухорукий обосновался в подвале здания городской управы, которое у самого моста стояло, как раз слева его прикрывая. Хорошо стояло, к слову, если бы не оно, то всю оборону можно было бы фланговым огнем накрывать, а так наоборот получается, не подступишься так просто. Не подступиться было бы, точнее, если бы нас чуть больше здесь оказалось.

– Командир, что слышно?

– Подкрепления идут, посыльный от полковника прорвался. – Хорг даже не смотрел в мою сторону, выглядывал в окно аккуратно. – Подойти через пару часов должны, не больше, но эти пару часов еще продержаться нужно, понимаешь? Мост не отдавать. Командовать отсюда тобой не смогу, ты уже сам думай. Если держаться не сможешь, то отойдешь вон в тот дом, напротив, – он показал на дом – близнец городской управы. – И там тебе последний рубеж, понял? Там и умри. Я уже коноводов сюда вызвал, с лошадьми всего двое осталось. Все в строю. Иди.

– Понял, командир, – осталось мне только и сказать.

Противник возобновил наступление минут через двадцать, но позиция была у нас удобная – не пускали дальше. Валашцы продвигались дворами, было много укрытий, которые работали им не только на пользу – командиры никак не могли поднять солдат в решительную атаку поначалу. А как поднимали, так те за очередные заборы прятались, втягиваясь в перестрелку. Затем все же пошли, под прикрытием нескольких десятков стрелков, взявших на прицел окна. Пули влетали в окна, сбивали штукатурку со стен, было пыльно и дымно, меня одолел кашель. Валашцы рванули бегом, потеряв несколько человек перед домами, но дальше их успех закончился – приняли их из окон почти в упор, забросали гранатами тех, кто успел прорваться во двор, даже в бегство обратили, но и своих потеряли четверых, валашца и троих вольных. И когда неприятель перешел в следующую атаку, неторопливую, но упорную, большими силами – пришлось отходить.

Отошли организованно, все патронные ящики унесли. Бролта перетащили в подвал к Хоргу, там лазарет вроде как разместился, тяжелых раненых складывали. После отхода опять передышка вышла, валашцы готовились к следующему броску. Мы разместились на обоих этажах, я приказал поделить боекомплект между всеми, все равно с этой позиции уходить уже не будем.

Одна из двух пушек с нашей стороны стреляла, а вот вторую разбило прямым попаданием, заодно перебив и прислугу. Валашцы в конце длинной улицы поставили две своих, которые попеременно палили по каменным баррикадам, но без особого успеха – снаряды рвались на камнях, траектория не позволяла закинуть их за укрытие. А вот два бомбомета постоянно ввязывались в перестрелку с одним нашим, все пытаясь нащупать друг друга.

За заборами в конце улицы время от времени мелькали серые мундиры, по окнам постреливали винтовки. Пули щелкали по камням, все стекла давно были выбиты.

– Ну что, давайте прощаться, – сказал я своим, когда валашцы снова скопились для атаки. – Если кто выживет, тот пусть и мстит за всех.

Обнимались, хлопали друг друга по плечам, потом расходились по своим местам. Командовать уже и не надо было, и так каждому все ясно. Вон враг, вон мост, вон река, за реку врагу нельзя, иначе все большой кровью обратно брать придется. Такой, с какой они сейчас все берут, а может, и большей.

Атаковали они уже почти без артиллерийской подготовки, негде было пушки развернуть. Силами в пару рот поперли прямо по улице, заодно продвигаясь группами поменьше по дворам параллельно. Прижать их огнем сначала удалось, артиллеристы выкатили пушку на прямую наводку и дали вдоль улицы несколько выстрелов картечными трубками. Валашцы залегли, начали втягиваться в перестрелку, но потом командиры их снова подняли, довели почти до наших позиций.

Лезли в окна, напарываясь на револьверные выстрелы, забрасывали гранаты внутрь, а мы их выкидывали обратно. Весь мир стал мозаикой из дыма, крика, крови, ругани, грохота выстрелов, взрывов, воплей умирающих. Противник дрогнул, Хорг повел нас на отступающих в атаку, стремясь нанести как можно больший урон. Стреляли в спины, у меня все револьверы опустели, зажгли несколько домов, откуда с воплями выбегали спрятавшиеся от боя жители, потом пошли обратно. У самого здания управы убило Хорга, бомбой, что рванула рядом, – возобновился обстрел. Наповал. Подхватили, затащили в подвал, уложили на кошму. Отряд возглавил я, отдав один-единственный приказ: «Удерживать позиции, пока живы».