Никогда (ЛП) - Келли Крэй

Внимание Изобель обратилось на эти двери. Из того, что она могла сказать, кроме открытого окна, они могли быть единственным способом, чтобы попасть в комнату или выйти оттуда. Они, вероятно, связаны с другими цветными комнатами, подумала она. Она задумалась, сможет ли найти способ, чтобы добраться до них от места, где она была сейчас, если она будет продолжать идти по этому же проходу. Если бы она нашла путь к этим дверям, будут ли они открыты? В конце концов, даже если бы она могла выбить все стекла из витража, проход все равно будет слишком узким для человека, чтобы пролезть.

— Как смешно это звучит, — сказал Пинфаверс. — Вы, люди, поражаете меня все больше. Я думал, что это было именно тем, чего ты хотел.

— Это было.

— Но сейчас ты изменил своё мнение?

Ворен не ответил.

— Или, скорее, я бы сказал, что она заставила тебя передумать. Чирлидерша. Ну, во всяком случае, вот почему у тебя возникла проблема, я говорил тебе это. Слишком много поклонников и недостаточно восхищения. — Долгая пауза молчания, в которой Пинфаверс шагнул к занавескам и стал между ними. Скрестив руки на груди, он смотрел. — Она прекрасна, не так ли? — Продолжил он. — Особенно, когда она злится. Но ты уже знаешь это. Конечно, они обе прекрасны. И такие разные. Ты знаешь, хотя я, вероятно, должен предупредить тебя прямо сейчас, что ты и я — глядя на то, кто мы есть — ну, мы обязаны иметь похожие вкусы. С другой стороны, это странно для меня, потому что чирлидерша не совсем в твоем вкусе, да?

— Заткнись.

— И я думаю, это часть этого. Ты знаешь — мы оба, кажется, имеем реальную проблему с желанием обладать тем, чего просто не можем иметь. Только теперь у тебя есть все это. Судя по всему, это больше, с чем ты можешь справиться.

— Я сказал, заткнись.

— Хотя это может поднять настроение, зная, что она сильная. Или, по крайней мере, она стала сильной для тебя. И я имею в виду тебя. Я должен признать, что я немного ревную. Но ты должен удивляться, если… ты меня слушаешь?

— Нет.

Пинфаверс вздохнул:

— Твое мрачное настроение мне надоело.

— Тогда уйди, — сказал Ворен.

— Я думаю, я мог бы. Может быть, я пойду, проверю нашего друга снова. Тук-тук-тук — постучишь в его дверь еще раз, перед тем, как мы закончим с ним. Хе-хе. И мудрый совет для тебя. Хозяйка скоро возвращается, и между тогда и сейчас, я думаю, я бы не передумал делать то, что она просит. По крайней мере, если бы я был тобой. Ха-ха! Если бы был тобой — понял?

Изобель видела, как Пинфаверс трансформировался снова. Он весь как-то сжался, его тело исказилось и закрутилось мутным фиолетовым дымом, пока он не появился снова, как большая черная птица. Его сухой смех превратился в карканье. Затем он замахал крыльями и, облетев комнату, вылетел через занавешенное окно.

Когда он ушел, Изобель передвинула факел и встала перед окном.

— Ворен, — прошептала она.

Его взгляд медленно повернулся к ней. Через ромбовидную щель, его черные глаза встретились с ее. Лицо его, такое бледное, такое напряженное, было как у призрака.

— Ворен? — она позвала его еще раз, — Ворен, это я. Изобель.

— Изобель, — сказал он просто, монотонным голосом.

— Да. Это я.

— Изобель ушла, — сказал он, отворачиваясь, чтобы смотреть в камин. Тлеющие угли отбрасывали оранжевое свечение на его лицо. — Я сказал ей, чтобы она ушла через дверь в чаще.

— Нет. Я не ушла. Я не смогла. Я бы не стала. Без тебя. Пожалуйста. Как мне попасть внутрь?

— Ты не сможешь, — пробормотал он, — даже если бы ты была реальной.

— Ворен. Посмотри на меня. Я реальна. Я пришла, чтобы найти тебя. Это я — я могу доказать это.

Крики начались снова. Приглушенные вопли страдания становились все громче, на этот раз сопровождались шквалом жестоких стуков. Ее сердцебиение ускорилось, Изобель посмотрела в сторону адского шума. Он доносился из соседней комнаты. На мгновение, несмотря на свою неопытность, ей показалось, что она узнала голос, и он распространил больной страх по ней.

Брэд.

Но это было невозможно. Как он мог находиться здесь?

Изобель посмотрела в окно, ее сердце прыгало почти до боли в груди. Ворен был там, стоял перед витражными стеклами, которые разделяли их. Через открытую щель его черные глаза остановились на ней. Его лицо в синяках, бледное и лишенное эмоций, казалось, почти как у инопланетянина в тусклом свете.

— Ты сон, — сказал он, — как и всё остальное.

Изобель нахмурилась. Она вспомнила, как Рейнольдс сказал ей однажды, что Ворен мечтал о ней. С этой мыслью, она подняла кулак и ударила по стеклу, не заботясь о том, что порежется.

Маленькие кусочки стекла упали на ковер внутрь фиолетовой комнаты, осыпаясь вокруг его ног, и Изобель просунула свою руку в отверстие.

— Дотронься до меня, — сказала она. — Я реальна. Даже если это сон, я реальна.

Она почувствовала, как его пальцы, легкие, как пыль, прошлись по ее ладони. Они оставили после себя покалывание, кажется, ее кожа завибрировала. Секунды прошли.

Еще один крик, громче, но все еще приглушенный, вылился как обжигающая жидкость через проход. Изобель отдернула руку, просматривая каменные стены коридора, пытаясь определить, с какой стороны прозвучал крик. Она была уверена, что он вторит им с правой стороны, напротив, как она вошла. Ее глаза вернулись к Ворену, осматривая порез над губой, и она боялась сказать то, что должна была.

— Ворен, — она старалась, чтобы её голос был сдержанным. — Ты слышишь это? Я должна помочь Брэду.

Он поднял на нее глаза, и, несмотря на черноту, она не могла ошибиться — ненависть горела в них. Она сглотнула, тщательно подбирая слова.

— Они-они делают ему больно, — сказала она. — Он, возможно, заслуживает многое, но он не заслуживает смерти. Я знаю, ты это понимаешь. Я вернусь за тобой, хорошо?

— Почему? — отрезал он.

— Потому что, — сказала она со стоном, не в силах понять источник его вопроса, или его тон. — Потому что я люблю тебя, вот почему.

Он повернул голову и отвернулся от нее, обратно в комнату.

— Слушай. — Она вцепилась в оконную раму. — Мы исправим это, хорошо? Мы найдем способ.

— Слишком поздно, — это был едва ли шепот.

— Не говори так! Выход есть. Если мы будем вместе, ты и я, тогда найдется выход. Мы сдали проект, не так ли? Даже, когда все пошло не так. И все стояли на нашем пути. Ворен?

Его глаза посмотрели на нее еще раз, и на этот раз она искала в них свое отражение, наличие каких-либо признаков света. Но они были чисто чёрные, так пугающе бездонны, что она собрала всю свою силу воли, чтобы не отвернуться.