История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.) - Филип Шафф

Гностики, выступающие в пользу вседозволенности, как николаиты, офиты, карпократиане и антитакты, в гордом заблуждении ставившие дух выше материи и даже основывавшиеся на дьявольском принципе, что чувственность следует преодолевать, уступая ей, не обращали внимания ни на какие законы морали и предавались самой постыдной распущенности. По свидетельству Климента Александрийского, они говорили, что сдерживать похоть — несложная задача и великий человек предается похоти, не подчиняясь ей. Согласно Епифанию, в Египте были гностические секты, которые, исходя из огрубленного, материалистического пантеизма и отождествления Христа с животворящими силами природы, практиковали разврат как способ поклонения. Принеся «жертву» и тем самым собрав, по их представлениям, все свои силы, они богохульно восклицали: «Я — Христос». Это болото чувственности и сатанинской гордости стало малярийным рассадником для огромного количества литературных произведений, от которых до нас, к счастью, дошло лишь несколько имен.

§119. Поклонение и организация

В области поклонения гностический докетизм и гипердуховность неизбежно привели к голой интеллектуальной простоте. Иногда гностики отвергали таинства и внешние средства благодати вообще, иногда даже, как продикиане, доходили до богохульственного возвышения себя над всем, что называется Богом и чему поклоняются[863].

Была и противоположная крайность, символическая и мистическая помпезность, особенно в секте маркосиан. У них практиковалось двукратное крещение, относившееся к человеку Иисусу, Мессии психических людей, и к небесному Христу, Мессии духовных людей; они украшали баптистерий как пиршественный зал; они первыми ввели обряд миропомазания. Уже во II веке василидиане отмечали богоявление. Симониане и карпократиане использовали при поклонении изображения Христа и своих религиозных героев. Валентиниане и офиты пели гимны о страстном желании Ахамот освободиться от уз Материи. Вардесан известен как первый сирийский автор гимнов. Многие гностики вслед за своим патриархом Симоном занимались магией и использовали свое искусство при поклонении; маркосиане делали это во время проведения вечери Господней.

О внешней организации у гностиков (за исключением манихеев, о которых мы поговорим отдельно) можно сказать очень немногое. Их задачей было растворение христианства в великолепной теории. Их исключительно интеллектуальные натуры ничуть не утруждались практическими вопросами организации. Тертуллиан обвиняет их в общем недостатке порядка и дисциплины[864]. Они образовывали не столько секту или группировку, сколько множество философских школ, как современные рационалисты. Многие из них вообще не хотели уходить из католической церкви, но считали себя занимающими в ней, как теософисты, самое высокое духовное положение. Некоторые даже выполняли обязанности священников, что, без сомнения, мы видим из Апостольских канонов (51 или 50), где написано, с явным указанием на мрачный и извращенный аскетизм гностиков: «Если епископ, священник, или диакон, или кто–то из служителей церкви воздерживается от брака, от плоти или от вина не ради самоотречения, но из отвращения[865], забывая, что Бог сотворил все благим, что Он сотворил также мужчину и женщину, или даже хуля творение[866], его следует либо разубедить в его заблуждении, либо лишить сана и изгнать из церкви. Мирянин тоже должен подвергнуться такому обращению». Здесь мы встречаем неприятие, с которым католическая церковь вынуждена была относиться даже к лучшим из гностиков.

§120. Школы гностицизма

Вследствие произвольной и несбалансированной субъективности гностических спекуляций возникло множество гностических школ. Классифицировать их можно по–разному.

Географически их можно поделить на две большие группы, египетскую, или александрийскую, и сирийскую, которая сильно отличалась от нее. В первой школе (Василид, Валентин, офиты) преобладал платонизм и теория эманации, во второй (Сатурнин, Вардесан, Татиан) — парсизм и дуализм. Кроме того, во многих отношениях от них обеих отличалась более практическая школа Маркиона, возникшая не в Египте и не в Сирии, а в Малой Азии, где святой Павел проповедовал свободу Евангелия в противопоставление иудейскому формализму и рабству.

При более глубоком исследовании учений гностицизма в нем можно выделить три разные формы, в синкретизме которых преобладал соответственно языческий, иудейский или христианский элемент. Симониане, николаиты, офиты, карпократиане, продикиане, антитакты и манихеи относятся к языческому типу; Керинф, Василид, Валентин и Юстин (как и Гомилии Псевдо–Климента, хотя они более евионитского характера) — к иудействующему; Сатурнин, Маркион, Татиан и энкратиты — к христианскому. Но здесь следует помнить, что такое разграничение относительно. Все гностические системы были в основном языческими по своему характеру и по сути находились в оппозиции как к чистому иудаизму Ветхого Завета, так и к христианству Нового. Иудаизм так называемых иудействующих гностиков — лишь апокрифического рода, александрийского или каббалистического оттенка[867].

С этической точки зрения школы гностиков опять же можно разделить на три группы: спекулятивные или теософские (Василид, Валентин), практические или аскетические (Маркион, Сатурнин, Татиан) и антиномианские или вольнодумческие (симониане, николаиты, офиты, карпократиане, антитакты).

Мы представили характер гностицизма в целом и указали на его основные ответвления, а теперь в хронологическом порядке опишем некоторые из его школ начиная с тех, которые возникли еще в апостольскую эпоху.

§121. Симон Волхв и симониане

I. Комментарии на Деян. 8:9–24. Иустин Мученик: Apol. I. 26, 56. «Гомилии» и «Встречи» Псевдо–Климента. Ириней: I. 23. Ипполит: VI. 2–15, etc.

II. Simson: Leben und Lehre Simon des Magiers, «Zeitschrift für hist. Theologie» 1841.

Hilgenfeld: Der Magier Simon, «Zeischrift für wissenschaftl. Theologie» 1868.

Lipsius: Simon d. Mag., Schenkel's «Bibel–Lexikon», vol. V. (1875), p. 301–321. См. список литературы там же (р. 320).

Симон Волхв — исторический персонаж, известный нам из Деян. 8[868]. Вероятно, родом он был из Гиттона, в Самарии, как сообщает Иустин Мученик, сам самарянин[869], однако он может быть тем же лицом, что современный ему иудейский маг с тем же именем, которого Иосиф Флавий упоминает как уроженца Кипра и друга прокуратора Феликса, поручившего ему разлучить Друзиллу, прекрасную жену Азиза, царя Емессы (в Сирии), с мужем, чтобы получить возможность жениться на ней[870].

Симон говорил о себе как о некой эманации божества («Великой Силе Бога»)[871], был очень знаменит среди полуязычников–полуиудеев самарян из–за своего волшебства, был крещен Филиппом около 40 г. и заслужил от Петра суровый упрек в лицемерии и злоупотреблении священными вещами в корыстных целях[872]. Таким образом, в истории церкви его учение представляет собой первый пример путаного синкретизма, сочетающегося с магическим искусством; так что отцы церкви правы, когда называют его патриархом или, по словам Иринея, magister и progenitor всех еретиков, и гностиков в частности. Кроме него, репутацией ересиархов обладали еще два его современника–самарянина, Досифей и Менандр. Самария обладала плодородной почвой для рождения религиозного синкретизма еще до Христа, и, естественно, именно там родилась синкретическая ересь, получившая имя гностицизма.

Во II — III веках история странствий и учение Симона были чудесным образом приукрашены католиками и еретиками, особенно последними, в интересах евионизма и из ненависти к Павлу. В романах Псевдо–Климента он является глашатаем всех антииудейских ересей. Симон Волхв противопоставлен, как апостол лжи, Симону Петру, апостолу истины; он следует за последним, как тьма за светом, из города в город в компании Елены (которая раньше была блудницей в Тире, а теперь оказалась возвышена до достоинства божественной мысли); Петр опровергает его в ходе публичных споров в Кесарии, Антиохии и Риме; наконец, Симон терпит позорное поражение после своего ложного воскресения и ложного вознесения перед императором Нероном; он заканчивает жизнь самоубийством, в то время как Петр обретает мученический венец[873]. Существует вероятность, что, подобно другим еретикам и основателям сект, он действительно отправился в Рим (до Петра); но рассказ Иустина Мученика о статуе Симона — это, конечно, ошибка[874].

Гностицизм, который Ириней, Ипполит и другие отцы церкви приписывают Симону и его последователям, еще недостаточно разработан и относится к раннему этапу развития данной ереси. Его взгляды содержатся в труде под названием «Великое изъяснение» или «Провозглашение»[875], который анализирует Ипполит[876]. Основные его идеи — «великая сила», «великая идея», мужской и женский принцип. Он провозглашал себя воплощением творческого мирового духа, а свою подругу Елену — воплощением всеприемлющей мировой души. Здесь мы встречаемся с гностическим понятием сизигии.