Современный детектив ГДР - Вернер Штайнберг

Крейцер покачал головой.

— У нас есть точные сведения о разыскиваемой машине. И это ваш «вартбург», почти на сто процентов. Разумеется, мы самым тщательным образом проведем дополнительное техническое расследование, но я убежден, что оно только подтвердит наше предположение.

— Господин лейтенант! — Николаи хлопнул ладонью по столу. — Да поймите же наконец: я всю ночь не пользовался машиной. Я был в клинике.

— Тогда еще один вопрос: кто, кроме вас, ездит на вашей машине?

— Никто. У меня не ахти как много времени для всяких там развлечений, но на машине я езжу с большим удовольствием. Она ухожена и обихожена, и я никого к ней не подпускаю, кроме механика, конечно.

— Вы женаты?

— Да. У моей жены тяжелое нервное заболевание, она частично парализована, боится людей и вот уже много лет практически не выходит из своей спальни, не говоря уже о том, чтобы разъезжать на машине.

— Дети взрослые у вас есть?

— Есть, сын. Но у него, во-первых, свой мотоцикл, а во-вторых, нет водительских прав.

— Тогда, может быть, стоит подумать о знакомых и сослуживцах?

— Отпадает. Я не выпускаю ключи от машины из рук. А запасные лежат в шкатулке дома. — Он выдвинул ящик письменного стола, достал шкатулку, открыл. Ключи оказались на месте.

— Ладно, — сказал Крейцер. — А как вам удалось так быстро починить машину?

Николаи пожал плечами.

— Я ведь уже говорил, что очень берегу свою машину. Когда вчера утром я обнаружил повреждение, меня это, конечно, очень раздосадовало. Я тут же позвонил одному знакомому, который очень искусен в такого рода делах и осуществляет у меня весь мелкий ремонт машины, а также некоторые работы по дому. Он явился сразу же и быстро привел все в порядок. При случае он еще раз покроет это место лаком в мастерской: лак для подкрашивания недолговечен.

— А почему вы не заявили о происшествии в полицию?

— Я ведь считал, что меня кто-то стукнул, когда парковался, и не видел возможности найти виновника, а коли так, зачем мне лишние разговоры в полиции? Потому и не заявил.

— Машина застрахована?

— Конечно.

— А в страхагентство вы уже заявили?

— Нет еще. Собирался, но пока не успел. Да и все это обошлось марок в сто пятьдесят, не больше того.

— Гм, гм, — сказал Крейцер, — а как зовут того благодетеля, который так скоро оказался под рукой?

— Кривиц. Он живет в Штансдорфе и приходится шурином хозяину той мастерской, в которую я всегда обращаюсь.

— Адрес его вы не могли бы мне дать?

— Зигбертштрассе, а вот номера не знаю, мастерская Гехта.

Крейцер достал блокнот и все это записал. Потом он спросил:

— А Кривиц состоит на службе у своего зятя?

— Нет, насколько мне известно.

— Где же он работает?

— Он на пенсии, по болезни. Он сердечник. Кстати, если вы хотите с ним сегодня наговорить, он, мне кажется, работает в саду у моего соседа. Во всяком случае, я его там видел.

— Благодарю вас, к сожалению, мы должны будем временно изъять у вас машину. Очень вас прошу, поймите нас правильно. И не будете ли вы так любезны приготовить документы и ключ зажигания? Машину заберут сегодня же.

— Какая наглость! — вскипел Николаи, потом вдруг вздохнул, налил себе коньяку, выпил и тяжело опустил подбородок в ладони. — А надолго?

— Думаю, до завтра, — сказал Крейцер.

— Выпить не хотите? — Николаи указал на графинчик. — Коньяк отборный, высшей марки.

— Нет, спасибо. Я не пью. Разве что пиво.

Николаи насмешливо поглядел на него.

— Достойно похвалы. Вы небось считаете, что я виноват?

Лицо Крейцера приобрело уклончивое выражение.

— Ну, раз вы владелец машины, значит, подозрение в первую очередь падает на вас. Но доказательств у нас пока нет.

— Пока нет, — ехидно повторил Николаи. — Пока нет, но скоро будут.

Крейцер постарался пропустить насмешку мимо ушей.

— Несчастный случай произошел возле Филиппсталя, — сказал он спокойным голосом. — У вас в этих краях нет друзей или знакомых?

— Филиппсталь? — Николаи задумался, выпятив нижнюю губу. — Это ведь деревушка за Гютерфельде? Нет, я не знаю никого, к кому можно доехать по этой дороге.

7

Вальдемар Кривиц был человеком худощавым, с узкой длинной головой и смуглым лицом, которое избороздили глубокие морщины. Пепельные, а на висках седые волосы были уложены волнами и тщательно расчесаны. Свинцово-серые глаза сидели слишком близко к длинному носу, резко выступавшему вперед от переносицы. Кривиц был одет в белую спортивную рубашку, защитного цвета бриджи и черные ладные сапоги. На шее висела тонкая золотая цепочка с крохотным, искусно вырезанным из слоновой кости Буддой.

Крейцер прямо через газон направился к живой изгороди из жасмина, отыскал просвет между кустами и подошел к низкому забору, отделявшему сад Николаи от соседнего участка. Наклонясь через забор, Крейцер спросил:

— Господин Кривиц, не могу ли я с вами поговорить? Кривиц воткнул лопату в землю, взял пачку сигарет, лежавшую на камне возле пивной бутылки, и подошел поближе, вопросительно глядя на Крейцера. Тот показал ему свое удостоверение. Кривиц пробежал его глазами, поднял брови и протянул: «Ах так!» — после чего вынул сигарету из пачки и раскурил ее от зажигалки, которую достал из брючного кармашка для часов.

— Доктор Николаи сказал мне, — так начал Крейцер, — что вчера вы приводили в порядок его машину. Я хотел бы услышать, как это все было.

— А что-нибудь случилось, господин лейтенант? — спросил Кривиц. Голос у него был вежливый, не без приятности, с чуть заметной северной интонацией.

— Да, — ответил Крейцер, — несчастный случай.

— Господи! А мне-то доктор сказал, что его стукнули на стоянке. — Он задумчиво покачал головой. — Ну значит, так: вчера утром, часов около девяти, доктор позвонил мне, чтобы я пришел к нему как можно скорей и подремонтировал машину. Я поехал к нему, это было в десять — половине одиннадцатого, поглядел на вмятину и сделал что надо. Управился часам к пяти.

— Доктор Николаи не объяснял вам, где его так стукнули и когда?

— Само собой, объяснял. Он сказал, что машина простояла всю ночь на стоянке перед больницей. Должно быть, какой-то болван налетел на нее в темноте, а потом смылся.

— А вы ничего такого не заметили, что противоречило бы его рассказу?

Кривиц сделал удивленное лицо и затянулся до того глубоко, что у него даже щеки запали.

— Ничего. А разве что не совпадает?

— Вмятина возникла при дорожном происшествии недалеко от Филиппсталя.

Тут лицо у Кривица стало растерянным. Он даже вынул изо рта сигарету и присвистнул. Потом он сказал:

— Вот уж не ожидал от доктора Николаи. Скажи мне это кто другой…

Крейцер перебил его:

— А кто, кроме доктора, ездит на этой машине?

Кривиц потянул себя за кончик носа.

— Ума не приложу. Он ведь никого к ней не подпускает. Он бережет ее как зеницу ока. Может, тут ошибка? Я и мысли не допускаю, чтоб он разрешил постороннему человеку ездить на своей машине.

— Зачем же обязательно посторонним? Может, кто из членов семьи или близкий друг?

— Вот уж не скажу. — Кривиц выплюнул сигарету и затолкал ее носком сапога в рыхлую землю.

— Жена у него тяжелобольная, одна она и по лестнице не сойдет, а вот сын… — Кривиц задумался, пробежал рассеянным взглядом по кустам, передвигая вверх и вниз золотой браслет часов. — Нет, ей-богу, не знаю: у Дитера права есть только на вождение мотоцикла, он хотел бы получить права и на вождение машины, но отец против и потому не дает ему денег на автошколу. Они вечно из-за этого ссорятся.

— А что собой представляет его сын? Он разве сам не зарабатывает?

— Он учится в каком-то институте в Потсдаме, а живет пока у родителей.

— Так, так. Следовательно, вы не знаете, кроме доктора, никого, кто бы хоть раз ездил на этой машине.

Кривиц осклабился, обнажив два ряда желтых неровных зубов.

— Ну, не надо понимать меня так буквально, господин лейтенант. Я просто хотел сказать, что доктор трясется над своим автомобилем. Но я, к примеру, тоже наездил на нем несколько метров. Когда испытывал машину после починки. И то доктор торчал где-нибудь под боком и каждую минуту напоминал, чтоб я был поосторожнее.

Крейцер был очень недоволен, но надеялся, что Кривиц этого не заметит.

— А вы не обнаружили при починке ничего подозрительного? — спросил он.

Вальдемар Кривиц рассмеялся и раскурил свежую сигарету.

— Подозрительного? Да ни вот столечко. Побывай в машине кто-нибудь чужой, доктор бы обнаружил это еще до меня. Он всякую царапину видит. Нет и еще раз нет. А где, вы сказали, произошло столкновение?

— Около Филиппсталя. На трассе Гютерфельде — Саармунд.