Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мало того, прощание русской цивилизации с Западом представляется безальтернативным даже части прозападнически настроенных элит. Ханаан добивает остатки той Европы, которую Достоевский некогда называл «страной святых чудес». На наших глазах формируется тоталитарный содомский монстр, развернувший атаку на остатки высокой европейской христианской культуры, ныне объявленной расистской. Поэтому, возвращаясь к идеалам Третьего Рима и Святой Руси, мы также создаем для христиан всего мира ценностную альтернативу упадку Запада.
В иерархии культурных ценностей главенствующее положение, безусловно, должны занимать те из них, которые выросли из Православия. Золотой век русской литературы дал нам Пушкина и Гоголя, Достоевского и Лескова. Вся русская классика пронизана духом Православия. Советская школа, как могла, адаптировала ее для пионеров и комсомольцев, сохраняя при этом этические идеалы добра, любви и верности. На этом твердом фундаменте нам и нужно строить нашу культурную государственную политику. Русская классика в новых формах XXI века должна стать основным культурным ядром возрожденной Империи.
Из багажа XX века в будущее стоит взять самобытную советскую фантастику в жанре утопии, которая настраивает на светлое завтра. Этим она разительно отличается от западных антиутопий, цель которых – деморализовать зрителей перед лицом тоталитарной «перезагрузки». Людям легче согласиться с цифровым концлагерем, убийственной пандемией или властью роботов, если с детства они будут читать и смотреть страшные сказки на эти темы. Напротив, советская фантастика Беляева, Ефремова, Булычева и других создавала миры прекрасного будущего, которому с охотой верила русская душа-христианка.
Православная традиция, русская классика и советская фантастика отличают и отгораживают нас от безумного мира, созданного глобальным Ханааном. Западный мир пришел к сегодняшнему упадку не сразу, поэтому те элементы европейской культуры прошлых веков, которые пронизаны сознательным богоборчеством и ханаанским развратом, необходимо последовательно девальвировать: упоминания о них должны быть изъяты из школьной программы, а любые мероприятия, пропагандирующие их, – лишены государственной поддержки.
Нынешние представления о мировой культуре, навязанные Западом и отводящие России место на отсталой периферии так называемого Нового мира, построенного Ханааном, должны быть полностью пересмотрены. Новое видение культурной ойкумены предполагает взгляд на Россию как на величественную Империю Третьего Рима, Катехон, который, по словам апостола Павла, удерживает мир от зла. Ее смысловым ядром должна стать идея служения Богу и Отечеству, пронесенная сквозь тысячелетия.
В школе должно быть сокращено количество часов английского языка, принятого в бывших британских и нынешних американских колониях. Россия является самобытной цивилизацией, и ее дети не нуждаются в чужих культурных кодах. Основное место в школьной программе должно быть уделено истории России и предшествующих империй. Русские школьники XVI–XVII веков изучали четкую и ясную историю от сотворения мира – через Ветхий Завет, державу Александра Македонского и Римскую Империю вплоть до современных им событий – как историю Богом установленного Царства. Всемирная история была выстроена вокруг Империи, а не вокруг Запада, как сегодня.
Этот перекос начался в наших учебниках со времен немецких историков, приглашенных в Россию Петром I, и приобрел катастрофический характер в советское время, когда фундаментом коммунистической историософии стал памфлет Ф. Энгельса «О происхождении семьи, частной собственности и государства».
Русские школьники должны ясно понимать, что они являются наследниками славы Российской Империи, Московского Царства, Древней Руси, Империи Нового и Древнего Рима, Царства Александра и Кира и даже Ветхой Империи Вавилона, Шумера и Аккада. Эта грандиозная картина человеческой истории позволит воспитать следующее поколение созидателей Империи, осознающих свою определяющую роль в судьбах мира.
Для того чтобы школьники яснее представляли себе жизнь империй прошлого, нужно вернуть в школу рассказы о древних героях, а в гуманитарные гимназии – древнегреческий и латинский языки. Однако, как показала история последних десятилетий Российской Империи, недостаточно воспитывать гражданина лишь на высоких образцах классической культуры. Рядом с древнегреческим и латынью особое место должен занять церковнославянский язык, на котором мы и сегодня обращаемся к Богу.
Масштабную задачу представляет собой обращение к русскому наследию в архитектуре. Благодаря политике императоров Александра III и Николая II самобытный русский стиль не только абсолютно доминировал в церковном строительстве, но и находил все большее распространение в гражданском зодчестве – дворцы, публичные здания, частные домовладения и дачи. Его развитие в высшей точке, достигнутой накануне 1917 года, было искусственно прервано большевизмом.
Русский стиль универсален и с теми или иными модификациями может приниматься за основу при возведении абсолютно всех типов зданий, подобно тому, как арабский стиль ясно прочитывается в современных небоскребах Дубая, а китайский – в небоскребах Шанхая. Опыт сталинских высоток показал, что такие элементы русского стиля, как шатер, также могут быть применены в высотном строительстве. Русский стиль должен стать обязательной нормой для финансируемых государством инфраструктурных объектов – госучреждений, школ и музеев, вокзалов и станций метро.
Многоквартирные бараки, «человейники», должны перестать быть нормой русского жилья. В России должно быть категорически пресечено варварское отношение к исторической застройке. Снос зданий, построенных до 1917 года, должен быть полностью запрещен. Такие объекты могут только реконструироваться, причем с достаточно жестким контролем. Снос зданий, построенных до постановления 1955 года «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», может осуществляться только после решения архитектурной комиссии. А вот «завалы», оставленные в центрах русских городов от эпохи советского бетонного конструктивизма и дополненные нынешним безвкусным многоэтажным строительством, должны постепенно разбираться. При этом никогда не следует упускать возможности восстанавливать историческую застройку.
Городская и сельская среда России, особенно ее духовно и культурно значимых регионов, должна преобразиться таким образом, чтобы пребывание в ней доставляло радость и было связано с познанием своей истории, духа своей культуры, своей легенды. «У нас нет совсем мечты своей родины. И на голом месте выросла космополитическая мечтательность… – сокрушался Василий Розанов, – Учась в Симбирске – ничего о Свияге, о городе, о родных (тамошних) поэтах – Аксаковых, Карамзине, Языкове, о Волге – там уже прекрасной и великой. Учась в Костроме… ничего – о Ипатьевском монастыре. О чудотворном образе (местной) Феодоровской Божией Матери – ничего»[440].
Это отсутствие мечты о своей Родине – в еще большей степени ахиллесова пята современной России, что особенно остро выявили события 2020 года, когда запертые коронавирусом в границах страны граждане России просто не знали, куда поехать и где найти что-то интересное. Безусловно, гедонистический «туризм», культивируемый Западом как форма потребительской экономики, со временем должен уступить место более здоровому и увлекательному познанию своего Отечества. Историческая Россия должна быть мечтой, легендой, Китежем и в то же время доступной для созерцания, любования и освоения средой. И
