Страхи мудреца. Книга 1 - Ротфусс Патрик

Квоут взглянул на Хрониста и широко, лениво улыбнулся.

В «Путеводный камень» потянулись посетители. Они приходили по двое, по трое. От них несло потом, лошадьми и свежескошенной пшеницей. Они хохотали, болтали и сорили мякиной на чистые деревянные полы.

Хронист взялся за работу. Люди садились рядом с ним, подавшись вперед, иногда бурно жестикулируя, иногда беседуя не спеша, с расстановкой. Лицо писца оставалось бесстрастным, перо бегало по бумаге, временами ныряя в чернильницу.

Баст и человек, называвший себя Коутом, трудились вместе, дружно и слаженно. Они подавали суп с хлебом. Яблоки, сыр и колбасу. Пиво, эль, свежую воду из колодца в саду. Для желающих имелась жареная баранина и теплые пирожки с яблоками.

Мужчины и женщины улыбались и отдыхали, радуясь возможности вытянуть ноги и посидеть в холодке. Трактир полнился негромким гулом разговоров. Люди судачили с соседями, которых знали всю жизнь. Обменивались привычными колкостями, мягкими и безобидными, как масло, друзья препирались из-за того, чья теперь очередь угощать пивом.

Однако, несмотря на все это, в трактире присутствовало напряжение. Чужак этого бы даже не заметил, но оно присутствовало, темное и молчаливое, как подземная жила. Никто не говорил о налогах, об армии, о том, что в городке стали запирать двери по ночам. Никто не говорил о том, что случилось в трактире накануне вечером. Никто не смотрел на пятно свежевыскобленного пола, где не осталось никаких следов крови.

Звучали лишь шутки да байки. Молодуха чмокнула своего муженька, прочие присутствующие одобрительно засвистели и заулюлюкали. Старина Бентон ухитрился приподнять своей клюкой подол вдовы Криль, та отвесила ему оплеуху, старик захихикал. Две девчушки, визжа и хохоча, играли в салочки между столов, взрослые смотрели на них и тепло улыбались. Это отчасти помогало. Это было все, что можно было сделать.

Трактирная дверь с грохотом распахнулась. Вошли Старый Коб, Грейм и Джейк, заслонив спинами яркий полуденный свет.

— Привет, Коут! — поздоровался Старый Коб, окинув взглядом кучку людей, рассеянных по залу. — Ну и народищу у тебя сегодня!

— Это ты еще самую толпу не застал, — ответил Баст. — Народу было — только успевай поворачиваться!

— А для нас, опоздавших, что-нибудь найдется? — спросил Грейм, опускаясь на табурет.

Не успел он получить ответ, как мужик с массивными бычьими плечами брякнул на стойку пустую тарелку и аккуратно положил рядом вилку.

— Пирожок, сука, хорош! — пробасил он.

— Не бранись, Элиас! — пронзительным голосом сказала стоявшая рядом тощая остролицая тетка. — Опять ты ругаешься без повода!

— Да ладно, лапушка, не переживай, — сказал здоровяк. — Суко — это ж сорт яблок такой, не?

Он ухмыльнулся соседям, сидящим вокруг стойки.

— Иноземные яблоки такие в Атуре растут. Называются в честь барона Суко, если я правильно помню.

Грейм ухмыльнулся в ответ.

— Да, как же, помню, слышал про такие яблоки!

Тетка обвела их гневным взором.

— Эти яблоки я у Бентонов купил, — скромно заметил трактирщик.

— А-а! Ну что ж, значит, ошибочка вышла, — с улыбкой сказал здоровяк. Он взял с тарелки кусочек прилипшей к ней корочки и принялся задумчиво жевать. — И все же могу поклясться, что это был пирожок суко. Может, у Бентонов растут яблоки суко, а они и не знают?

Его жена фыркнула, потом увидела, что Хронист сидит у себя за столом без дела, и утащила мужа прочь.

Старый Коб проводил их взглядом и покачал головой.

— Даже и не знаю, чего этой бабе не хватает для счастья, — заметил он. — Надеюсь, она это выяснит прежде, чем заклюет старину Эли насмерть.

Джейк и Грейм неопределенно хмыкнули в знак согласия.

— Приятно видеть, когда в трактире полно народу.

Старый Коб взглянул на рыжеволосого человека за стойкой.

— Ты вкусно готовишь, Коут. И пиво у тебя самое лучшее на тридцать километров в округе. Людям нужен только повод, чтобы к тебе заглянуть.

Старый Коб задумчиво постучал себя по крылу носа.

— Знаешь что, — сказал он трактирщику, — а заведи-ка ты себе певца или вроде того, чтобы пел по вечерам. Черт, да даже вон парнишка Оррисонов умеет немножко играть на батькиной скрипке. Могу поручиться, он с удовольствием будет играть тут у тебя за пару кружек пива!

Он окинул трактир взглядом.

— Да, если тут чего и не хватает, так это немножко музыки!

Трактирщик кивнул. Выражение его лица было таким непринужденным и дружелюбным, как будто его, выражения, не было вовсе.

— Да, пожалуй, ты прав, — ответил Коут. Его голос был абсолютно спокоен. Абсолютно нормальный голос, бесцветный и прозрачный, как оконное стекло.

Старый Коб открыл было рот, но прежде, чем он успел сказать что-нибудь еще, Баст резко стукнул костяшками пальцев по стойке.

— Ну что, пива? — спросил он у мужчин, сидящих у стойки. — Я так понимаю, все вы не откажетесь немного выпить, прежде чем мы принесем вам поесть!

Они не отказались, и Баст засуетился за стойкой, разливая пиво в кружки и раздавая их в протянутые руки. Через некоторое время трактирщик тоже молча присоединился к своему помощнику и принялся сновать на кухню и обратно: за супом. За бутербродами. За сыром. За яблоками.

ГЛАВА 47

ИНТЕРЛЮДИЯ

ПЕНЬКОВЫЕ СТИХИ

Хронист, улыбаясь, подошел к стойке.

— Целый час трудился не покладая рук! — с гордостью сказал он, садясь. — Там для меня на кухне ничего не осталось?

— А не осталось ли тех пирожков, про которые говорил Эли? — с надеждой спросил Джейк.

— Я тоже хочу пирожка! — заявил Баст и сел рядом с Джейком, налив и себе кружку пива.

Трактирщик улыбнулся, вытер руки фартуком.

— Ну, я, кажется, отложил несколько штук, как раз на случай, если вы трое припозднитесь.

Старый Коб потер руки.

— Я уж и не помню, когда последний раз ел свежие пирожки с яблоками! — сказал он.

Трактирщик вернулся на кухню, достал из плиты противень и аккуратно разложил пирожки на тарелки. К тому времени, как он собрался нести их в зал, оттуда уже доносились взбудораженные голоса.

— Нет, Джейк, это тоже был демон! — сердито говорил Старый Коб. — Я тебе это уже говорил вчера вечером и еще сто раз повторю. Я не из тех, кто меняет свои взгляды, как прочие люди меняют носки!

Он вскинул палец.

— Он призвал демона, демон укусил этого мужика и высосал его, точно сливу. Я о таких делах слышал от мужика, который знал одну бабу, которая такое своими глазами видела. Вот почему констебль с помощниками пришел и увел его прочь. Потому что в Амари считается противозаконным водиться с темными силами.

— А я говорю, люди просто подумали, будто это был демон! — настаивал Джейк. — Знаешь же, как оно бывает.

— Да уж знаю! — насупился Старый Коб. — Чай, подольше твоего, Джейкоб, на свете живу! И историю эту я тоже хорошо знаю.

За стойкой воцарилось напряженное молчание. Наконец Джейк отвел глаза.

— Да я чего, я просто так сказал, — пробубнил он.

Трактирщик придвинул к Хронисту тарелку с супом.

— В чем дело, что случилось?

Писец лукаво взглянул на трактирщика.

— Коб нам тут рассказывает про суд над Квоутом в Имре, — сказал он с ноткой самодовольства в голосе. — Помните? Он вчера вечером принялся было рассказывать эту историю, но дошел только до середины.

— Так вот, — Коб обвел слушателей грозным взглядом, как бы говоря: только попробуйте перебить! — Дело было плохо. Квоут понимал, что, если его признают виновным, его вздернут повыше, да так и оставят болтаться.

Коб провел рукой поперек шеи, как будто держа петлю, и свесил голову набок.

— Но Квоут начитался в Университете разных умных книжек и знал немало хитрых уловок.

Старый Коб прервался, отломил кусочек пирога и, зажмурившись, принялся жевать.

— Ох, господь и владычица! — сказал он себе под нос. — Вот это пирог так пирог! Лучше, чем моя маманя, бывало, пекла, честное слово! Она-то вечно сахару недокладывала.