Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью - Борис Стругацкий

Кстати, Вы всё же за 5 графу или нет? Скажем, в нынешних условиях?

Starley — 15.03.03

Я, естественно, самый решительный противник 5-го пункта во всех его разновидностях. Ибо можно придумать (и просто вспомнить) массу способов причинять вполне приличному человеку вред с помощью этого пункта, и мне не приходит в голову ни один способ получать (приличному человеку) от этого пункта пользу.

В последнее время вновь муссируется тема вины интеллигенции перед народом и государством из-за Октября, перестройки, убийства Столыпина и пр. и пр. Оказалось, что злокозненные диссиденты место обитания нашей духовности разрушили. Вы всегда раньше защищали интеллигенцию. Не разочаровались ли?

Борис. Россия — 19.06.00

Истина состоит в том, что без интеллигенции никакое движение в обществе невозможно, возможен только застой и деградация. Выпады против интеллигенции порождены отчаянием от медленности и кажущейся обратимости социальных перемен. Разочарованием в эффективности науки, на которую возлагались такие надежды. Потерей духовных ориентиров, которые (ориентиры) эта чертова интеллигенция должна была бы обозначить, а она вместо этого водку жрет и дачи себе строит. Во времена советской власти роль и значение интеллигенции были искусственно и насильственно занижены. Слово «интеллигент» было оскорбительным, почти бранным. Как реакция на это отношение, возник культ интеллигентности, представление об интеллигенте, как о носителе и творце высших духовных ценностей. Впрочем, очень скоро выяснилось, что интеллигент — это просто человек умственного труда, и не более того. Хочется сказать: не надо было очаровываться — тогда и разочарования бы не было. В начале 60-х Стругацкие написали «Трудно быть богом» — это был гимн интеллигенции. Уже через пяток лет Стругацкие наблюдали, как интеллигенция практически без боя сдала все свои позиции партократам. Сила солому ломит. Плетью обуха не перешибешь. Это было, да, разочарование. Причем прежде всего — разочарование в себе. В 70-х мы уже не использовали понятие «интеллигент» в смысле — человек высокой морали, Человек Воспитанный. Но при этом прекрасно понимали, что интеллигенция — это двигатель прогресса, катализатор прогресса, творец прогресса. И этого, по-моему, вполне достаточно, чтобы относится к ней с должным уважением.

Борис Натанович, интересно узнать Ваше мнение о роли интеллигенции в судьбе России. Как Вы оцениваете ее роль в 19 веке, во время революции 1905 и 1917 годов, во время гражданской войны, в постсоветский период и в данный момент времени? Заранее спасибо.

Илья. Москва, Россия — 21.12.03

Дорогой, Илья! Ну сами подумайте: как можно ответить на Ваш вопрос, не исписав кипу бумаги и не потратив на ответ двух-трех месяцев напряженного труда? Это же тема докторской диссертации. И не одной!

Я считаю, что вы зря ввязываетесь в политические споры. Разве честно такому знаменитому писателю «рекламировать» каких-либо из политических деятелей?

Patrick. Jers, США — 24.06.00

Я не рекламирую политических деятелей. Я отвечаю (как умею) на задаваемые вопросы, а также выражаю свою позицию по тем проблемам, которые здесь поднимаются.

Может, «рекламировать» не совсем то слово, но, по-моему, писатель ни в коем случае не должен публично говорить об этом…

Patrick. Jers, США — 24.06.00

Не понимаю, почему вдруг такое ограничение свободы слова и мнений? Или я не равный здесь участник разговора? Или я «должен быть выше этого»? Но я отнюдь не выше этого, и не хочу быть выше. «Мы должны заниматься политикой, иначе политика займется нами». Я, положим, не уверен, что мы с вами способны изменить что-либо в происходящем, однако ПОНИМАТЬ происходящее мы, по-моему, просто обязаны, иначе грош нам цена.

Как Вы с позиций сегодняшнего дня относитесь к реформе Е. Т. Гайдара и его единомышленников (если отвлечься от родственных симпатий или антипатий)?

Nik. Россия — 23.07.98

Родственные симпатии здесь совершенно ни при чем. Всегда был и остаюсь холодным и сознательным сторонником либеральных экономических реформ. Это единственный путь России к миру, богатству и процветанию. Все остальные (известные мне) проекты суть либо возврат в нищету и несвободу, либо — длительное гниение в виде этакого Гаити величиной в одну седьмую суши да еще с ядерной бомбой под задницей.

Я преклоняюсь перед Вашим творчеством, но мне крайне неприятны политики, которые симпатичны Вам (чубайсы-гайдары-собчаки). Среди Ваших почитателей это мучает не одного меня. Может быть, Вы подскажете, как разрешить такое противоречие?

Сергей. СПб, Россия — 19.06.00

Не знаю, право, что Вам посоветовать. Надо, наверное, понять две вещи (мне они изначально были просто очевидны, но для большинства они, к сожалению, недоступны и по сей день). Первое: тот хаос и беспорядок, который мы вот уже добрый десяток лет вокруг себя наблюдаем, не есть результат злокозненной деятельности «подлых дерьмократов», а совершенно естественное следствие того сокрушительного поражения, которое потерпели мы (а точнее сказать — наше начальство) в семидесятилетней войне со всем миром — поражения политического (мы остались совершенно без союзников), поражения экономического (социалистическая экономика оказалась абсолютно неконкурентоспособной), поражения идеологического (коммунистическая идеология — в том виде, в котором нам ее проповедовали, — рухнула, схоронив под обломками и фанатиков своих, и простых «правоверных»). Отсюда второе: оказавшись на руинах империи, столь ненавидимые Вами Гайдары, Собчаки и Чубайсы предприняли отчаянную попытку спасти хотя бы то, что можно было спасти: не допустить голода, не допустить распада России, не допустить кровавого хаоса, бунта, гражданской войны. Что-то им удалось, что-то нет. В чем-то они ошиблись, а где-то — сумели вырулить «в спокойные воды». Я внимательно читал и читаю все, что пишется по поводу возможных «других» путей, которые были у нас для выхода из послевоенной разрухи. Никто ничего действительно разумного и существенно более эффективного не предложил. В лучшем случае предлагали (и до сих пор предлагают) так называемый «китайский» путь. Но если бы мы пошли по этой дорожке, то сидели бы и сейчас в положении Белоруссии: с полупустыми магазинами, пятизначными ценниками и с каким-нибудь «батькой» на шее. Кругом в долгах и — без малейшей перспективы впереди.

Поэтому я никак не могу ругать Гайдара: он сделал все, что мог, точнее — все, что успел, прежде чем его сняли его политические противники. И Чубайса я ругать не могу: он лажанулся, конечно, когда пообещал две «волги» за ваучер «в следующем году», но приватизацию он все-таки провести сумел — пусть «самодельную», пусть чудовищно изуродованную тогдашним Верховным Советом, но — провел. И заложил таким образом основы будущей эффективной экономики.

Я не могу здесь углубляться в проблему. Да я и не специалист. Скажу только, что положение страны в конце 80-х было ужасно.

Экономика чудовищно, неестественно милитаризована, сельское хозяйство абсолютно неэффективно, ментальность народа, сами знаете, какая: «вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что на вас работаем»… Изменить все это в одночасье было невозможно. Умные люди уже тогда говорили, что потребуется поколение, чтобы привести страну в порядок — академик Абалкин, например (совсем не сторонник Гайдара, хотя и учитель его). Поколение, считается, 30 лет. Десять прошло, осталась чепуха — всего-то 20. Я не дождусь, а вы — наверняка.

Вы человек мудрый, сформировавшийся, у Вас вероятность ошибиться меньше. Начались выборы в Думу. Как выбрать лучшего из худших?

Dmitry. Москва, Россия — 25.12.99

«Вычислить» практически невозможно. Можно либо:

а) Знать кандидата лично (или, как минимум, следить за его деятельностью на протяжении нескольких лет);

либо

б) Поддержать своим решением «знакомую» партию.

Я давно слежу за деятельностью право-либеральных партий, а потому всегда голосую за самых право-либеральных из предлагаемого меню.

Как Вы считаете, рыночная экономика — это условие для существования либерализма? И вообще, будет ли человечество когда-нибудь строить коммунизм, или все, отыгрались?

Сергей Сус. Москва, Россия — 22.03.00

Я бы сказал наоборот: либерализм есть условие существования рыночной экономики. Без либерализма рыночная экономика всегда будет не более, чем «регулируемый государством рынок», то есть — рынок малоэффективный и неполноценный.

Что касается коммунизма, то я не думаю, что его можно «построить». В лучшем случае, к нему можно со временем прийти — на базе мощного развития экономики и — обязательно! — совершив «педагогическую революцию». (Точно так же, как человечество пришло к постиндустриальной — нынешней — фазе своего развития, — постепенно, на базе мощного развития экономики и вовсе не ставя перед собою цель «построить Постиндустриальное Общество».)