Избранница - Светлана Зорина

— Теперь я понимаю, почему тогда, осенью, ты велел ей снять венок с ризеной.

— Здесь везде глаза и уши, юная госпожа. После заговора против избранников в тысяча семьсот девяносто пятом люди стараются вообще не произносить таких слов, как царь, царица, Аранхайя… Во всяком случае здесь, в Ур-Маттаре, где кажется, что за тобой даже домашняя скотина подсматривает. Ведь Салмон, который возглавил это восстание, собирался возродить царскую власть. А ризена… Она не просто похожа на звезду Симерада. Она и есть эта звезда. Существует одна легенда… Не знаю уж, насколько она правдива. Якобы Симерад, когда ещё не был царём и охотился со своими друзьями, заблудился в лесу и встретил прекрасную девушку. В волосах у неё был цветок ризены. Эту девушку звали Азела. Она стала женой Симерада. Через год он взошёл на престол, и к коронации по его приказу изготовили два золотых венца с восьмиконечной сапфировой звездой — в память о той встрече в лесу, когда Симерад нашёл свою любовь и свою царицу. Кстати, говорят, она и предсказала, что он станет царём Аранхайи.

— Господин Хавел, я не хотела создавать тебе проблемы…

— Ерунда, — махнул рукой старик. — Я ведь всегда боялся за себя только из-за Алимы. Если она умрёт, мне тут тоже делать нечего. А ей уже, кажется, недолго осталось.

— Не надо так говорить, господин Хавел…

— А ты хорошая художница, — не слушая её, сказал старик. — Ты ловишь не только сходство, но и характер.

Ариэна взглянула на портрет и почему-то ощутила спиной неприятный холодок.

Ночью ей приснилась старинная гробница, за которой угрюмо возвышался огромный засохший дуб. Он простирал свои корявые ветви над её плоской крышей и вдоль серых замшелых стен, словно заключая её в объятия. Мёртвое дерево над обителью смерти… Чуть повыше входной арки Ариэна разглядела рельефное изображение восьмиконечной звезды. Увидев в тёмной глубине гробницы смутную фигуру, она испугалась и, наверное, убежала бы, если бы смогла тронуться с места, но она словно оцепенела.

— Не бойся, — произнёс появившийся на пороге высокий худой мужчина с короткой седеющей бородой. Одет он был, как цари и вельможи с иллюстраций к старинным хроникам.

— Не бойся, — повторил он устало и даже с какой-то не то горечью, не то досадой. — Мёртвые не так опасны, как живые. А иногда мёртвые помогают живым.

Царственный незнакомец вытянул вперёд правую руку, в которой тут же появилась бронзовая чаша, наполненная почти до краёв светлой мутноватой жидкостью. Эта жидкость закипела, вспенилась и вырвалась наружу, превратившись в туман. Он клубился вокруг чаши, становясь всё гуще и гуще, потом начал искриться. В нём то и дело вспыхивали золотые и серебристо-голубые молнии, и от этих вспышек туман разрастался и клубился ещё сильней. Ариэна подумала, что сейчас он окутает всё вокруг, но туман наоборот стал уплотняться и как бы съёживаться. Туманное облако густело, постепенно уменьшаясь в размерах, но при этом разгораясь всё ярче и ярче. Вскоре оно превратилось в ослепительно сверкающий шар величиной с яйцо птицы рух и погрузилось в чащу, которая тут же начала светиться. Она больше не казалась сделанной из бронзы. Она напоминала хрустальный сосуд, наполненный ослепительно-белым светом. Время от времени из него вырывались золотистые и голубые молнии.

— Возьми, — сказал незнакомец.

Ариэна нерешительно протянула руку. Ей казалось, что, прикоснувшись к этой чаше, она обожжётся.

— Возьми! — глубокий низкий голос звучал настойчиво и властно. — Я больше не могу её держать. Бери же, не медли.

Сверкающая чаша оказалась прохладной. Ариэна действительно еле успела подхватить её, потому что рука незнакомца разжалась и превратилась в костлявую длань остова, а мгновение спустя он рассыпался в прах.

Ариэна проснулась со странным чувством. Она понимала, что этот сон исполнен глубокого смысла. Контакта с Дамеей она не ощущала. С кем она разговаривала? С призраком Ассеана? Кто бы это ни был, но он дал ей подсказку, и ей хотелось верить, что она сумеет ею воспользоваться.

Ариэна очень обрадовалась, когда к ней постучал Хавел. Он попросил её немного посидеть с Алимой.

— Как на беду, сиделка заболела, — пожаловался он. — Другую не так скоро и найдёшь, а мне тут ещё и по делам надо. По6удешь с ней пару часов? Твоё присутствие помогает ей больше, чем все эти лекарства. Ты столько возишься с моей бедной девочкой и так скрашиваешь ей жизнь, что я решил ближайшие полгода не брать с тебя квартирную плату.

Ариэна хотела возразить, но старик не дал ей и рта раскрыть.

— Не спорь. Ты ведь ещё и портрет её сделала. Такая работа стоит дорого. Когда Алимы не будет, у меня останется хотя бы это. Может, я и не намного её переживу, но пока я буду жив, я хочу, чтобы она всегда была у меня перед глазами.

— Не спеши её хоронить, господин мой. Судьба переменчива, и не все перемены к худшему.

Когда Ариэна вошла в комнату Алимы, девочка крепко спала. Хавел сказал, что её всю ночь мучил кашель Уснула она совсем недавно и лучше бы, конечно, поспала подольше. Старик показал Ариэне накрытую крышкой серебряную чашку, которая стояла на маленьком столике у изголовья больной.

— Это настой кариссы с мёдом. Он ей хотя бы на время помогает.

«Ещё бы», — подумала Ариэна. Она же столько раз добавляла туда паутину Дамеи.

— Не беспокойся, всё будет хорошо, — заверила она старика. — И можешь не торопиться. Мне сегодня всё равно заняться нечем.

Ей действительно хотелось, чтобы хозяин не возвращался как можно дольше. Подсказка, которую она получила во сне, была слишком туманной, и ей ещё предстояло разобраться, что же именно она должна сделать.

Ариэна поплотнее задёрнула шторы, зажгла небольшую лампу и задумалась, сжав в кулаке веточку арилла. Да, подсказка была туманной. Туман… Именно он и являлся подсказкой. И решением проблемы. Туман, который клубился над чашей, а потом превратился в сияющий сгусток и растворился в напитке…

Ариэна сняла с серебряной чашки крышку и, держа над питьём кусок арилла, принялась вызывать туман. Теперь она знала, что это не так уж и сложно — достаточно захотеть, чтобы он появился. Правда, после этого она чувствовала слабость, но это можно было пережить. Концы ветки засветились, и вскоре над ними заклубился туман. Только вот он совсем даже не собирался сгущаться над чашкой, а тем более превращаться в сверкающий шар. Он заполнил всю комнату. Ариэна уже почти ничего не видела и только молилась Аранхе, чтобы Алима не проснулась. Как назло в остальных комнатах служанка Хавела сняла все шторы — она собиралась их постирать, так что вызывать туман там 6ыло ещё опасней. К счастью, Алима не проснулась, а туман довольно быстро рассеялся. Точнее, просто побледнел и исчез.