Клан – моё государство 3. - Китлинский

– Караван-то нынче будет?- спросил Валентин. Он был единственным из пятерых, кто, когда-то отслужив в погранвойсках срочную, взял в клане вольную, чтобы пойти по военной части, но волею судьбы оказался в КГБ, откуда уволился в звании подполковника. Он был ровесником Сашки и они действительно выросли в одном посёлке на одной улице. Валентин, уволившись, приехал в родной посёлок и сразу встал в клане в резерв. Женился, обустроился. Работал на шахте бригадиром подрывников. Молодых ребят Сашка сегодня видел впервые. Один из них был его племянником по старшему брату, а ещё один был сыном его двоюродного племянника по среднему брату. Четверо, кроме Валентина, включая родню Сашки, в клане не состояли.

– Будет обязательно. Вы уже устроились?

– Да. Обед приготовили. Панфутий Иванович как нас увидел, чуть сквозь крышу не выскочил от радости. Его очередь была,- ответил Валентин, принимая стакан со спиртом от племянника Сашки.- А ты с нами не дернешь?

– Сто выпью. Праздник ведь, кто откажется. Но только сто. Мне завтра в путь,- он принял стакан от племяша, тот сидел у канистрочки на раздаче и, выпил, не дожидаясь тоста. Снегирь тоже выпил, но меньше, чем Сашка.- Айда в мойку,- предложил Сашка Снегирю.- Им, славянам, хоть до утра тут сидеть, а нам надо спать и топать почти тысячу километров,- он пошёл в мойку. Вернулся быстро и сказал Валентину, как старшему:- Поликарп Семёнович вас ознакомит со всем. Если Проня будет вам капать и много болтать при этом, вы его не слушайте и, молча, отходите в сторону. Ясно?

– Куда уж ясней!- ответил Валентин.- Нам Панфутий Иванович уже сделал предупреждение, чтобы вели себя с ним осторожно.

– Да! И старикам много не наливайте. Поберегите их здоровье, хоть они пить и мастаки,- Сашка оделся и бросил вытирающемуся Снегирю:- Ты долго тут не торчи, Андрей, если со мной собрался топать,- и покинул баню.

– Ты это, Андрей, смотри. Коль с Александром в поход намылился – лучше не ходи. Оставайся до осени. За ним в тайге не угнаться. Он в сутки идёт, что бреет, по сотне с гаком,- предупредил Валентин.

– Ни чё. И мы кое-что могём,- молодцевато ответил Снегирь, хорохорясь, о чём пожалел жестоко в дороге.

– Я тебя к чему предупреждаю. Он может неделями топать, спать на ходу, ноги у него лёгкие. Иногда о людях, которые спокойно переносят высоту, говорят, что у них птичье сердце. Так вот у Александра паучьи ноги, которые не устают.

– Так я тоже бегать умею.

– Боюсь, что бег тебе не поможет. У него скорость крейсерская до десяти в час по пересеченной местности. В горку он прётся до 7 км. в час. А вот с горы скатывается до тридцати в час. Ноги не поломай.

– Постараюсь,- ответил Снегирь и выскочил из бани.

– Наивняк!- произнёс ему в след один из мужиков.

– Ему, стало быть, видней,- сказал Валентин.- Давай по второй разливай.

Глава 8

Четырнадцатого мая в кафе Токийского международного аэропорта Янг давал последние наставления Вильяму Локриджу. Питер Полавски долетел с Локриджем до Анкориджа, где посадил его на знаменитый рейс корейской авиакомпании. В Токио его встретил Янг, прилетевший в Токио днём раньше. Они сидели и пили холодную газированную воду, стояла жуткая жара, душная и невыносимо тягучая.

– Вы летите во Владивосток. Там конференция по морским ресурсам. Вы гражданин США, биолог, специалист по китам. Вам надо быть в этом качестве до выхода из зоны таможенного контроля. Как только пересечете линию контроля, избавьтесь от всех документов. Сделайте это просто. Отрываете своё фото, завертываете всё в салфетку и бросаете в ближайшую урну. Пройдёте через площадь и встанете в очередь на автобус до Владивостока. Билет брать не надо, там при посадке берут наличные деньги. Сразу за вами в автобус сядет наш человек, сопровождающий. Когда приедете во Владивосток, пойдёте следом за ним. Держитесь спокойно. Можно держаться слегка навеселе.

– Я не смогу держаться навеселе – это предполагает болтовню, а я по-русски говорю со страшным акцентом и слабый словарный запас,- отсёк Вильям.

– Согласен,- кивнул Янг.- Не надо навеселе.

– Человек проводит меня на явку?- спросил Вильям.

– Нет. Он остановится возле автомашины и прикурит. Вы сядете в неё. Там вам дадут паспорт российский, точнее общесоюзный, сумку с вещами, билеты. Один до Хабаровска на поезд, а второй от Хабаровска до Якутска на самолёт. Вас подвезут к поезду за десять минут до отправления.

– Я не знаю вокзала!

– Вас подвезут так, что вы будете хорошо видеть хвост нужного поезда. Ваш вагон третий от хвоста. Там надо пройти всего сто пятьдесят метров.

– Я всё понял, дальше.

– В машине снимите парик, бороду, усы. Смените брюки и куртку. Всё необходимое будет в сумке. Там же оставите свои ботинки и наденете тёплые кроссовки.

– Еду поездом до Хабаровска и?

– И скатертью дорога,- буркнул Янг, слегка озлившись на педантичного Вильяма.

– Скатертью это куда?

"Ну, кто тебя тянет за твой язык",- подумал Янг, а вслух сказал:

– Скатертью – это без сопровождения.

– Совсем?!!

– Абсолютно.

– Я не смогу потеряться?- неуверенно спросил Вильям.

– Там невозможно потеряться. Сплошная тайга кругом.

– Спецслужбы меня не подцепят?

– Вы в поезде,- не стал отвечать Янг о спецслужбах.- В купе вы глухой и немой. На вокзале в Хабаровске возьмете такси до аэропорта. Если он будет один – сядьте сзади. В аэропорту смотрите на табло и внимательно слушаете диктора. Рейсы часто откладываются. Как только объявят регистрацию, топаете в нужный сектор.

– Это как?

– Чтобы сесть на самолёт на внутренний рейс все проходят регистрацию, которая начинается за два часа до вылета. Подходите, подаете свой паспорт и билет. Багажа у вас нет, сдавать нечего. Короче говоря, отмечаетесь и идёте в сектор для посадки.

– Понял: отметка присутствия и сдача вещей.

– Садитесь в самолёт и летите в Якутск. По прибытию сразу направитесь в здание аэровокзала. Вам придётся очень много стоять. Наплыв людей в этом году огромный.

– Это полезно,- взбодрил себя Вильям.- А где мне кушать?

– В сумке, которую вам передадут в машине во Владивостоке, будет трехлитровый термос с кофе и две бутылки минеральной воды. И кое-что пожрать.

– Не густо.

– Терпите.

– Буду пробовать.

– В Якутске к самолету подъедет автобус. Он отвозит пассажиров за территорию взлетно-посадочных полос, прямо на площадь перед зданием аэровокзала. Возможно, вас всех поведут прямо в здание вокзала пешком, что более вероятно, чем автобус, кругом нехватка топлива. В здании аэровокзала есть камеры автоматические для хранения. В вашем паспорте будет написан номер ячейки и код. Возьмете там сумку. В ней будет ваш второй паспорт для загранпоездок на то же имя, что и первый, а также билет на самолёт.

– Ещё лететь?

– Да, чуть больше часа. Там тоже регистрация и тоже возможны задержки рейсов. В Якутске наши за вами присмотрят.

– Мне понятно. А мой конечный пункт прибытия секретен?

– Нет. Просто на дворе весна. Полосы грунтовые. Могут быть мокрыми в каком-то посёлке. Билетов там несколько и на пунктах вас будут встречать люди Александра, но постарайтесь сесть на Югарёнок.

– Скажите, Янг! Разве русские совсем перестали смотреть, кто к ним едет?

– Каждый день границы России пересекает до полумиллиона иностранцев во всех направлениях. Границы развалились полностью и, если кому-то припёрло, то он приедет через любую из бывших республик Союза. Официально, а это как правило авиацией, перестали пользоваться для внедрения на территорию. Ко всему резко сократился штат спецслужб, которые эти вопросы вели. Присмотреть есть кому, но это, в основном, молоденькие сотрудники, зелёные. Если у вас есть боязнь, то сидите тут и через месяц пойдёт морской караван. Это на сто процентов надёжно.

– Что вы!!- возмутился Вильям.- Я сам хочу.

– Тогда пора, господин профессор,- Янг встал и двинулся вперёд, рассекая многочисленную толпу, нагло стукая всех плечами и ругаясь по-японски во все стороны. Локридж поплелся у него в фарватере.

Глава 9

Снегирь умирал. Он лежал на пышных ветках стланика, рядом горел костёр, возле которого суетились двое. Сашка и ещё кто-то ему неизвестный. С самого начала всё шло плохо. В первый день, где-то на четвёртом десятке километров, Снегирь стёр до крови мизинец на правой ноге. Сашка посмотрел, ничего не сказал, втер какую-то гадскую мазь, забинтовал ступню, сам накрутил Снегирю портянки и потопал дальше. Каждый час Сашка останавливался на несколько минут, как правило, на вершинах сопок. Замирал как вкопанный и прислушивался, закрыв глаза. Снегирь бросался на снег и задирал вверх ноги, чтобы сошла кровь. В низинах было уже много воды и мокрого снега, при ходьбе постоянно проваливались. Когда провалились первый раз, Снегирь спросил где сушиться, но Сашка шагал дальше как ни в чём ни бывало, хрустя зубами по сухарю. Ближе к обеду Снегирь совсем выбился из сил и Сашка объявил привал, на час. Развёл костёр и ушёл осматривать окрестности. Если вначале пути у Снегиря была масса вопросов, на которые Сашка отвечал однозначно, да-нет, то теперь, сидя у костра Снегирь ни о чём не спросил. Ну, ушёл и ушёл, вернётся. Кушать не хотелось. Вторую часть пути, до вечера, Снегирь еле прополз, почти на карачках. Спали у костра четыре часа. Утром, когда поднялись, у Снегиря ног не было. Они были в наличии, но их не было. Была сплошная боль, которая ощущалась ещё предыдущим днём. Он не шёл, а ковылял. Ноги стояли как колы и не хотели гнуться в коленях, совсем не амортизировали, когда шли спуском. Это была мука. А Сашка шёл и шёл. Снегирь пытался переходить на бег, чтобы далеко не отстать, но и этот приём не помогал. Он медленно и верно отставал. "Держись моих следов",- лишь бросил ему Сашка, уходя вперёд. К вечерней стоянке второго дня Снегирь пришёл, когда Сашка уже спал. Он завалился рядом и проснулся сразу же, как ему показалось. Опять надо было идти. В горле пересохло, пот стекал ручьем, застилая глаза, ноги выли и плакали, но он упрямо двигался вперёд по следам Сашки, шепча себе под нос: "Сам, козёл, ещё посмотрим кто кого". Утром третьего дня самобичевание продолжалось. К обеденной стоянке Снегирь притопал только ночью, вышел на неё не по следам, а по отблескам костра. Он рухнул рядом и отключился от этой жизни. Сашка померил у него пульс, цыкнул сквозь зубы слюной и достал аптечку. У Снегиря был жар. При свете пламени Сашка приготовил шприц в двадцать кубиков, снабдил его содержимым нескольких ампул, снял со Снегиря куртку, подстелил её под него, закатал рукав, ввёл иглу в вену, передавив пальцем левой руки район предплечья, чтобы она вздулась и медленно, растянув процедуру на десять минут, ввёл. После этого снял с себя куртку и бросил её на Снегиря, а сам, прихватив топорик, отошёл рубить ветки для подстилки и изгороди.