Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

Водород – это и Космос, и звёздное топливо. А тайна остаётся: непонятна структура жидкой воды. Она есть, она должна быть, но всё время ускользает от понимания. Лёд изучен до мелочей, пар изучен до тонкостей, а жидкая вода не поддаётся изучению. Водородные связи не разорваны, нет в спектре воды свободных водородных связей, но она течёт. Что же там в воде происходит? Много было предложено различных моделей, но все они не подходили для полного объяснения. В одной модели что-то было слабым местом, в другой – такое-то свойство воды не находило объяснения. Были даже гипотезы, что вода – разумна. Вода обладала и какой-то удивительной памятью.

У Франца была своя модель для структуры жидкой воды. Ему казалось, что жидкая вода должна «чувствовать» геометрию самого пространства, ведь вода – самая маленькая молекула. И Х-формула у воды была красивой. И числовой код «формулы воды» был идеален. С водой хотелось общаться и дружить. В детстве он мог часами сидеть на берегу Енисея и смотреть на воду. Но рыбалку не любил и никогда не принимал в ней участия.

В инженерном обществе у Франца была своя комната с рабочим столом и компьютером. Он приезжал туда самый первый и мог находиться здесь целый день. В морозильнике общего холодильника он всегда держал бутылку с водой, а днём пил из неё талую воду.

На семинаре предполагалось демонстрировать и различные опыты, вода, например, была практически несжимаемой жидкостью, а на её разрыв требовалось столько энергии, что дух захватывало. Семинар обещал быть интересным.

* * *

Слава встречал Франца на перроне.

– Я специально, Франц, приехал, чтобы встретить вас и поговорить до начала семинара, – начал Слава после традиционных приветствий. – Извините, я на прошлом семинаре не мог присутствовать, а хотелось бы эту тему услышать.

– Ты, Слава, не одинок. Наверное в первую очередь всех привлекало название: «Теория катастроф». Все ожидали услышать, наверное, что-то необычное: крушение кораблей, падения самолётов, всякие катаклизмы, землетрясения, наводнения…

– А разве это не так?

– Можно, конечно и о самолётах и кораблях поговорить, но я рассказывал о математической теории катастроф, которая с катастрофами в бытовом смысле никак не пересекается. Грубо говоря, катастрофа в математике – это особеность кривой или поверхности, когда на кривой, например, является точка самопересечения, возврата или точка перегиба. Такая точка и называется катастрофой. Когда эта наука только начиналась было, конечно, много спекуляций. При помощи теории катастроф, например, пытались вывести теорию гениев и маньяков. Да, много было всякой ерунды. Многие математики называют эту теорию теорией особенностей, но и теория катастроф как-то прижилась. Я занимался «шевелением» прозрачного тора. Там возникает при определённом наклоне линия, как рыбка без головы, но с двумя хвостами. А спустя несколько лет, узнал, что такая кривая называется линией катастроф. Любопытная задачка. Я через неё узнал много новых свойств эллипса. Если хочешь, приходи на «Пифагор». Более предметно поговорим.

– А сегодня что за тема?

– Сегодня хочу рассказать о группах конфигураций. «Горячая» тема. Буквально на днях завершил построение вводной теории.

– Это нпосредственно касается теории групп?

– Да. Представлений групп. Элементы абстрактных групп можно представлять числами или подстановками, или матрицами, или геометрическими преобразованияими. А я в виде элемента группы стал рассматривать конфигурацию – структуру из точек и прямых. Этот вопрос давно не давал мне покоя. Нутром чувствовал, есть конфигурации, которые можно объеденить в группы. И вот несколько месяцев назад вдруг прозрение случилось. И построил такую теорию. Сегодня расскажу. Постараюсь в математические дебри не заползти и сделать всё более-менее популярно. Народ собирается, сам знаешь, какой… В основном технори.

– Вы продолжаете заниматься «золотым сечением»?

– Нет, пока. Так на «планарной пропорции» и остановился. Но дальнейший путь там понятен. Может кто угодно продолжить. Можешь сам заняться, если время выкроишь. На всё надо время. Подожди, не звони, у меня ключ есть.

Франц открыл ключом дверь и они вошли в офис инженерного общества. До семинара было ещё пол часа и Франц принялся подключать бимер. Слава протирал доску.

Кроме проекта по моделированию, занятий в «Пифагоре» и семинаров Франц был задействован ещё в нескольких работах инженерного общества. Он активно участвовал в исследованиях по текучести полимеров, инженерных рассчётах по облучению различных образцов материалов в активной зоне атомного реактора и был одним из главных действующих лиц в программе нанотехнологий. Последняя работа проводилась совместно с институтом Лейбница. Франц создавал фуллерены теоретически, согласно законам геометрии, а в лаборатории профессора Дунша пытались получить фуллерены практически. У них в институте Лейбница была специальная печка.

Буквально на днях Франц рассчитал теоретически возможный «алмазный» фуллерен, который особенно понравился профессору. Его наглядную модель даже удалось сделать из подручных средств. Фуллерен был назван «алмазным» потому что в основу его построения был положен ромбический додекаэдр, а это одна из трёх форм кристаллов природного алмаза.

Вообще тема нанотехнологий в жизни Франца возникла совершенно неожиданно и случайно. Живя в России, он ничего подобного не слышал. Нанотехнологии родились не из какого-то физического фундаментального открытия, а благодаря тому, что уровень техники и различных тонких технологий к двадцать первому веку значительно возрос и позволял глубоко заглянуть внутрь материи. «Нано» означает ведь десять в девятой. Для наглядного представления, что такое «нано», один знакомый Франца говорил: «это один китаец на фоне всей своей китайской нации».

Для поиска фуллеренов Франц построил программу для компьютера, что значительно облегчало исследования.

В работе изучения текучести полимеров Франц трудился сразу в двух направлениях. Им был разработан компьютерный метод обсчёта экспериментальных кривых. То, что раньше делалось за пол года, при помощи этого метода решалось за одни сутки. Франц назвал это «метод реперных точек». Координаты четырёх известных экспериментальных точек заносились в компьютер, а потом уже компьютер сам строил всю кривую. Построение такой программы стало возможным после решения интегральных уравнений, которые были самим Францем и решены.

Ритм жизни был настолько высок, что Франц сам удивлялся: «как на всё хватало времени».

* * *

Они тихо поднялись на последний третий этаж.

– Ты уверен, что их нет в офисе, – спросил Иван шёпотом.

– Погребняк так и не появлялся, а Грелкин сейчас на базе, – сказал Бережной, – ты чего шёпотом, на этаже кроме этого офиса ничего нет.

– На какой базе?

– Хим реактивы получает.

– Что получает?

– Сейчас поймёшь, – Бережной достал из кармана хитрую отмычку-ключ и вставил в дверь. Замок слегка щёлкнул, и они вошли во внутрь.

– Вот это, да-а, – Востриков присвистну, замерев на пороге. – Это когда же здесь всё переменилось?

– Уже больше месяца. Исчез Погребняк, Грелкин вышел из запоя, вернулся из Центра и … – Бережной развёл руки перед собой.

Востриков не верил своим глазам. Письменные, офисные столы исчезли. Вместо них простирался