Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

разбросаны исчерканные листы, но даже оптимист во мне понимал, что всё это чушь, а не реальные выходы из ситуации.

Более того, я ничего не могла поделать с тем фактом, что мои мысли то и дело возвращались к той пещере с Хэвором и личем.

Всё закончилось хорошо, да. Но я снова и снова вспоминала свой ужас и отчаяние в те минуты, когда Пушшентай умирал у меня на руках, и это впервые узнанное, прочувствованное собственное бессилие теперь жило где-то внутри меня и омрачало привычную веру в то, что всё получится.

По долгу службы я часто видела мёртвых. Куда чаще, чем обычные горожане, но никогда прежде никто не шептал: «Я не хочу умирать», плача у меня на коленях.

И это повлияло на меня гораздо сильнее, чем я могла подумать, пусть я по-прежнему искренне смеялась, любопытничала, наслаждалась едой и общением со своими изумительными спутниками…

– Ну уж нет, – объявила я, закручивая волосы в пучок и боевито втыкая в них гребень. – Истерзанных, надломленных, осторожничающих в мире полно. Я играю за другую команду.

Спрыгнув с подоконника, я хрустнула пальцами и снова взялась за перо.

Напишу ещё сто идей.

* * *

Берти Голден-Халла

Утро в Сонном Облаке выдалось просто прелестным. Берти с искренним удовольствием жмурился на ярком солнце и подставлял ему то одну, то другую щеку, надеясь согреться впрок.

Сыщик шёл к западному флигелю трактира: комната Тинави располагалась там, на первом этаже, тогда как они с Морганом переночевали в номере под крышей, в компании пауков, мышей и даже унылого привидения, которое до самого рассвета бормотало, жалуясь на судьбу из-под кровати Гарвуса.

– Да заткнись ты! – застонал в какой-то момент Морган, накрывая лицо подушкой, но призрак, не говоривший на дольнем языке, воспринял это как сочувствие и поощрение к более развернутым жалобам…

Повторить свою мысль на норшвайнском Моргану помешало воспитание. Берти не вмешивался. Он всегда любил наблюдать за живой природой и верил в способность других людей разбираться со своими проблемами самостоятельно.

Стоило ли говорить, что Гарвус поутру был не в самом благодушном настроении, что выражалось у него в особенно тяжёлом взгляде и мрачно поджатых бледных губах. Не размениваясь на комментарии, он свалил в неизвестном направлении, бросив лишь:

– Выезжаем в десять утра. Буду ждать вас у колодца.

– А может, это мы тебя будем ждать? – зевнул-подмигнул Голден-Халла, пока не нашедший в себе силы слезть с койки.

– Это было бы прекрасно. Но вероятность такого сюрприза, согласно опыту, ничтожно мала, – проворчал невыспавшийся Морган.

Стоило ему шагнуть за порог, как из-под кровати донеслось печально-прощальное: «Спасибо, что выслушал, чужеземный господин…»

Гарвус содрогнулся и поскорее захлопнул за собой дверь.

И вот теперь Берти притопал под окно Тинави. Оно было распахнуто, задёрнутые занавески колыхались на свежем летнем ветру.

Голден-Халла костяшками пальцев постучал по раме.

– Хей, доброе утро! Как ты там, моя грозная лесная госпожа? Я испытываю непреодолимое желание позавтракать в твоей компании. Что скажешь?

Из комнаты не донеслось ни звука.

– Тинави? – Берти легонько подёргал за штору. – Ты спишь, что ли?

Тишина.

Голден-Халла нахмурился. Потом ухватился за карниз и подпрыгнул, садясь на него.

– Я к тебе бессовестно врываюсь! – предупредил он, перекидывая ноги внутрь.

Отдёрнутая занавеска открыла страшную тайну: Тинави не было в комнате. Зато было много-много исписанных листов бумаги, взметнувшихся над кроватью из-за заглянувшего вместе с Берти ветерка.

– Ого! Ты что, книгу пишешь? – воскликнул Голден-Халла, когда замок входной двери щёлкнул, и в комнату вошла Тинави.

– Прах прахов! – Она подпрыгнула от неожиданности, чуть не расплескав чашку кофе. – Ты чего здесь делаешь?!

– Нарушаю твоё личное пространство. Пугаюсь. Восхищаюсь. Выбери, что больше нравится.

– Помнится, в шале Гарвуса ты тоже порывался залезть через окно… Ты всегда так поступаешь, признавайся? – Она зевнула и опустилась в кресло.

– Ну, у всех нас есть свои миленькие привычки. Боги, Тинави!.. Ты что, решила побороть Моргана в номинации Самые Тёмные Синяки Под Глазами?

– Что, всё так плохо? – Ловчая встревоженно покосилась в зеркало.

– Всё прекрасно: ты выглядишь загадочно и благородно, как всегда. Но вот я теперь чувствую себя выспавшимся лентяем, недостойным своих страдающих друзей, и поэтому буду тебя постоянно подначивать: чисто из мелочного желания быстро поднять упавшую самооценку. Приготовься.

– Ужас, – она зевнула ещё разок, совсем уж безнадёжно.

Но при этом Стражди казалась далеко не такой удручённой, как вчера. Вечером у Берти поминутно сжималось сердце при взгляде на неё – он ненавидел, когда солнечные люди гасли, это казалось несправедливостью вселенского масштаба – а сейчас его сердце если и сжималось, то только от приятного волнения.

В который раз за последнюю неделю Голден-Халла подумал о том, что хочет поцеловать Тинави. Хотя, с учетом всех обстоятельств, подобная мысль казалась крайне неуместной.

Он так и представлял себе этот диалог. Тинави, горько: «Я не знаю, как нам спасти Силграса». Берти, весело: «Ага, я тоже. Кстати, мне кажется, я вот-вот в тебя влюблюсь».

Вообразив это, он мысленно закрыл лицо ладонями. Потом встряхнулся и снова наметанным взглядом посмотрел на бумаги, лежащие на кровати.

– Ты писала сто идей по решению проблемы, – резюмировал он.

– Двести. Но сдалась на сто девяносто восьмой.

– Ого! Монстр!

– Очень низкоэффективный, к сожалению. – Тинави устало потёрла глаза. – Ничего из этого не является готовым к употреблению планом. Но я снова и снова возвращаюсь к двум идеям в разных вариациях. Первая: что, если мы склеим звезду намертво? Так, что она тупо не сможет рассыпаться. Вдруг тогда пик Осколрог не сообразит, что ему пора взрываться? Вторая: а нет ли на свете способа отсечь альва от его звезды? Вдруг какой-нибудь там невидимый легендарный тесак может разделить их, в нужный момент превратив Силграса в обычного человека? Нет, не спеши хвалить меня! Сейчас для оценки обеих идей нам не хватает данных, но я надеюсь, что Хегола Тофф их как-то прокомментирует.

– И всё же я тебя похвалю. Серьёзно. Ты умничка. Бери эти списки с собой, будем изучать по дороге.

– Я немного стесняюсь. Мне кажется, Морган меня обсмеёт за большую часть.

– Ничего, тогда я обсмею его, – бодро отозвался Берти.

А сам подумал, что с Морганом сейчас и впрямь наверняка будут проблемы. Но, конечно, связанные вовсе не с бурной фантазией Страждущей (например, краем глаза он зацепил пункт, гласящий: «Провести пересадку звёзд Силграса и Фионы, заодно на всякий случай сменив им обоим пол» – ничего себе), а с самим фактом того, что Берти и Тинави хотят исправить всё и сразу.

И действительно: когда они выехали из Сонного Облака