Сокол. Трилогия - Андрей Посняков

– Да будут благословенны к тебе боги, великий маг!

– И тебе того же… Ой! – Макс внезапно сообразил, что что-то идет не так. – Уважаемый Панехси, ты зачем приходил-то?

– Зачем? – Парень озадаченно потер шею и вдруг улыбнулся. – Ах да! Совсем ведь забыл – у вас ворота разболтались, так я вот шел мимо – дай, думаю, загляну. Ну что, чинить будем?

– А нужно?

– Конечно! А то, не дай Амон, воротца-то ваши скоро упадут кому-нибудь на ноги!

– Ну, тогда будем. – Максим со смехом махнул рукой. – Когда сможешь-то?

– Да хоть сегодня после обеда. Очень бы было для меня удобно.

– После обеда так после обеда, – согласился «маг». – Пять мешков полбы за работу устроит?

– Пять мешков… – Плотник поднял к небу глаза и задумчиво зашевелил губами. – Это получится… это получится… это получится…

– Пять дебенов меди, – не выдержав, подсказал Макс. – По одному за каждый мешок.

– Тогда лучше десять! – Панехси тряхнул головой и ухмыльнулся.

На том и порешили.

В полуденную жару, естественно, никаких клиентов не принимали, да их пока и не было. «Великий кудесник и маг» вытащил ложе во двор, под пальму, и устроился на нем с кувшином вина. Вышла на улицу и Тейя – голая, с узенькой золотой цепочкой на бедрах, – улеглась рядом, положив голову мужу на грудь, и, пользуясь тем, что Ах-маси отправился к Усермаатрамериамону за каким-то нужными сведениями, принялась нежно гладить супруга.

– О, муж мой, поистине, сегодня хороший день.

– Какой же хороший? Так ничего толком и не узнали.

– Зато мы сейчас одни… Прижми же меня к себе! Дай твои губы… О, Амон, воистину, как прекрасна жизнь!

Золотисто-смуглые тела сплелись в едином порыве любви, синее бездонное небо распростерлось над их головами, в саду пели птицы, порхали разноцветные бабочки и стрекозы, и сладкий аромат цветов окутывал влюбленных супругов нежным дурманящим флером.

– Ах, Ах-маси, муж мой…

Ба-бах!!!

Кто-то со всей дури замолотил в ворота, едва не сорвав их с петель.

– Кого это еще принесло?

Поднявшись, Максим отворил ворота и пропустил во двор носильщиков с мешками на худых плечах. На груди одного из них, совсем еще юного парня, качалась плетеная сумка.

– Слуги господина Туи, писца, – обернувшись, пояснил он. – Принесли полбу.

Тейя улыбнулась, потянувшись, словно довольная кошка:

– Скажи, чтоб несли в амбар… Ой! А почему столько много? Вы же, кажется, договаривались на пять дебенов?

– На пять… – Макс подозвал одного из слуг.

– Почему десять? – переспросил тот. – Волею нашего господина, писца. Он велел передать, что твое ожерелье и заклинание хорошо помогли – еще до полудня наш господин отправился к своей гробнице, взял с собой мальчишку-прислужника, Тети, вот он. – Слуга показал на молодого парнишку, только что с явным облегчением скинувшего с узких плеч тяжелый мешок. – Так его, Тети, там, у храма Мертсегер, укусила змея. И – ничего!!! Даже нога не опухла. Тети, покажи ногу!

Подросток послушно подошел ближе:

– Вон, у большого пальца.

Честно говоря, Максим не заметил никаких следов укуса.

– Я и змею прихватил с собой, – похвастал Тети. – Огромная такая змеища! Сделаю из ее кожи пояс или кошель. Очень красиво получится. Вот!

Сняв с шеи плетеную суму, он вытащил из нее… мертвую змеюку, и в самом деле очень красивую, только уж вовсе не огромную, так, скорее даже мелкую. Вряд ли хватит на пояс. Однако…

– А из зубов сделаю амулет. – Тети внезапно хлопнул себя по лбу. – Вот только что об этом подумал… Ой! – Раскрыв змее пасть, он озадаченно захлопал ресницами. – А где же зубы?

Максима почему-то тоже заинтересовал этот вопрос – никаких ядовитых зубов в пасти рептилии не было! Вырвали! Вырвали и отпустили. Зачем? Чтобы отпугнуть прохожих от храма богини-змеи Мертсегер?

Глава 4

Голубые танцовщицы

Лето 1552 г. до Р. Х. (месяц Месоре сезона Шему). Уасет

Проводи же счастливый день,

Мудрый жрец с чистыми руками.

– Купи девочку, господин! Клянусь Осирисом и Амоном – хорошая девочка. Глянь, какие у нее глазки, какие ножки, какая грудь! Не смотри, что маленькая, она еще вырастет… Я имею в виду, и грудь, и сама девочка.

Продавец – мерзкий морщинистый старик с темным лицом черта – нахваливая свой товар, сидел под деревом в дальнему углу рынка. Приготовленная к продаже рабыня – смуглая голенькая девчушка лет четырнадцати на вид – дрожала мелкой дрожью и испуганно посматривала на проходивших мимо людей карими блестящими глазами.

«Несовершеннолетними не интересуюсь», – хотел было высказаться Максим, но вовремя прикусил язык: несовершеннолетними тут считались лишь совсем уж мелкие дети. А эта… Вполне созрела для наложницы или даже жены.

– Возьми девочку, господин, не пожалеешь!

Отвратительный старик! Ну что он прицепился?

– Дорого не прошу, всего полтора дебена. Серебра, конечно, а не булыжников из долины мертвых.

Старик засмеялся, показывая беззубый рот и раздувшиеся от какой-то болезни десны. Даже осмелился схватить Максима за край схенти скрюченными коричневыми пальцами. Угостить его, что ли, хорошим свингом или хуком? Ладно, черт с ним. Поскорее уйти, не нужно привлекать излишнее внимание.

– Полтора дебена, говоришь? – отойдя, краем уха услыхал Макс. – А за дебен не сойдемся?

Парень!

Молодой парень в белой набедренной повязке жреца и с бритой наголо головой, накрытой таким же белым платком. Жрец!

Максим замедлил шаг и остановился рядом с зеленщиком, делая вид, что заинтересовался его нехитрым товаром.

– Дебен? Да ты только взгляни, уважаемый, какая она красавица! К тому же – еще девственна… Хочешь – сам проверь! Эй, раздвинь ноги, тварь.

– Думаю, и дебен серебра за нее – слишком дорого, – не сдавался жрец. – И мне нет никакого дела до ее девственности – я себе не жену беру. Не хочешь, не продавай… корми… До нового урожая еще далеко.

Жрец повернулся, чтобы уйти, но старик, проворно вскочив на ноги, ухватил его за локоть:

– Не спеши, уважаемый, не спеши.

Зачем жрецу девочка? Мало ли… Может, для личных утех или для храма. Но почему именно эта? Вон, рядом…