Сокол. Трилогия - Андрей Посняков

– К тебе посетитель… великий лекарь Джедеф, – поклонившись, с порога доложил Ах-маси и тут же посторонился, пропуская в дом невысокого сгорбленного старичка с морщинистым лицом и высохшим телом, впрочем довольно-таки проворного для своих лет, этакого живчика в длинной плиссированной тунике и намотанной сверху набедренной повязке с поясом из блестящей желтой ткани. Судя по наряду, посетитель был далеко не беден, о чем более чем красноречиво свидетельствовали и оставшиеся на улице слуги, которых старик, как видно, не собирался посвящать в свои любовные недуги. Если он, правда, за этим пришел.

– Ты – великий маг Джедеф из Иуну? – вперившись в «лекаря» взглядом, старичок громко почмокал губами.

– Клянусь учителем мудрости Птахом, твои глаза не обманули тебя, о почтеннейший, – выставив вперед ногу, учтиво улыбнулся Максим. – Именно я и есть великий маг и лекарь Джедеф из славного города Иуну, средоточия непознанных, но действенных целительных сил. Прошу, садись же, о почтеннейший! Позволь узнать твое славное имя?

– Хм-хм. – Усевшись, посетитель подозрительно прищурил глаза. – Что-то ты больно молод для лекаря.

Ну, на этот вопрос Макс давно придумал, как отвечать. Как и подобает воистину великому магу.

– Мне сто двадцать два года, – скромно заметил он, выпятив мускулистую грудь.

И, как оказалось, попал в самую точку!

Старик ведь именно за этим и пришел! Не только и не столько за любовью, сколько за молодостью.

– Нет ли у тебя каких-нибудь притираний, маг? – наконец, представившись, поинтересовался Себекемсаф – старшина резчиков храмового хозяйства Амона. – Я имею в виду, чтобы у меня исчезли морщины и начали бы расти волосы.

– У меня есть многое, почтеннейший Себекемсаф, – покровительственно улыбнулся Макс.

– Только прошу, не предлагай мне кориандр, анис и касторовое масло, – с ходу предупредил старик. – А также мазь из утиного помета, что столь настойчиво рекомендовал мне этот шарлатан Беду!

– Беду? Что за Беду?

– А, есть у нас тут такой. Вернее, был, сейчас уехал.

Надо сказать, «великий лекарь и маг» оказался сейчас в некоторой растерянности: именно эти снадобья – кориандр, анис, касторовое масло и утиный помет он как раз и собирался сейчас предложить в качестве проверенного временем средства.

– И что же, утиный помет тебе никак не помог? – Юноша покачал головой. – Видать, он был неправильно заговорен. Да, да, клянусь Тотом, в заговоре все дело! Ничего, любезнейший, я это быстро исправлю.

Важно надув щеки, Макс протянул руки к потолку… однако Себекемсаф тут же прервал его ехиднейшим смехом:

– Вот именно так и действовал шарлатан и проходимец Беду! Тоже поднимал руки… что-то шептал. А потом взял с меня два дебена серебра и полсотни дебенов меди. Да за такие деньги можно купить красивую молодую рабыню – тогда и никакой молодости не надо, тем более что все снадобья и заговоры Беду так и не подействовали, чтоб его Ка никогда не попало на поля Иалу!

– Вижу, этот Беду и впрямь большой шарлатан, – согласился молодой человек. – Осмелюсь спросить: а зачем тебе молодость, уважаемейший Себекемсаф? Человек ты, я вижу, не бедный, наверняка, у тебя есть множество рабынь и наложниц.

– Да есть. – Старик досадливо отмахнулся. – И рабыни есть, и наложницы. Да не в них дело – я жениться собрался! Старая моя жена, слава Осирису, уже давно пребывает в лучшем мире, дети выросли, а я еще хоть куда… вот если б не морщины. – Неожиданно подмигнув, резчик понизил голос. – Сказать по правде, есть у меня на примете одна женщина, вдовица. Всем хороша, да вот только – обязательно подавай ей молодого!

– Что и говорить, странная женщина. И что с этих молодых толку?

– Вот и я о том же…

– А не выпить ли нам вина, уважаемый Себекемсаф? Заодно расскажешь мне о своей избраннице поподробнее. Что же касается оплаты… Ты заплатишь мне только после того, как омолодишься и счастливо женишься.

– Ты настолько уверен в своем искусстве?! – Старик посмотрел на «мага» с неподражаемым изумлением.

– Конечно, уверен, – небрежно взмахнул рукой тот. – Не был бы уверен – не говорил бы. Кстати, о молодых и красивых рабынях. Слышал, они здесь частенько пропадают неведомо куда. Так говорят. Думаю – врут все.

– Врут?! – вдруг распалился резчик. – Да как же врут-то, любезнейший?! У меня самого в месяц Пахонс пропали три рабыни. Целых три! Красивые и юные. И два раба-мальчика. Тоже красивых. Э-э-э! Только не говори мне о том, что они сбежали! Если б было так – их давно бы нашли, начальник городской стражи – мой давний приятель. Нет! В том-то и дело, что не сбежали, а сгинули!

– Сгинули?!

– Думаю, это все – самое черное колдовство! И я даже догадываюсь, кто колдун.

– И кто же? – тихо переспросил Макс.

– Беду! Тот самый шарлатан-лекаришка! – Старик округлил глаза. – Я знаю, он давно хотел отомстить мне. Это ведь я его выгнал из города… способствовал, так сказать. Вот он и злится. Кстати, не найдется ли у тебя какого-нибудь сильного заклятия против него?

– Поищем. – Тут же пообещав, Максим отхлебнул из любезно принесенного Ах-маси кубка.

– Скажу тебе по правде, маг Джедеф, у тебя очень плохой слуга, – после ухода тезки не преминул заметить Себекемсаф. – Слишком уж гордый. Такой запросто обчистит до нитки хозяина, а то и убьет. Так мы договорились насчет любовного зелья?

– Договорились. Пришли слугу через три дня. Что же касаемо колдовства Беду… то мне надобно знать точно – как именно исчезли твои рабы, при каких обстоятельствах, кто это видел… ну, или, может быть, заметил вдруг чего подозрительного.

– Понятно, – скупо улыбнулся старик. – Все выясню и через три дня зайду лично. Заодно и снадобье заберу.

– Зелье.

– Ну да. Зелье.

Хори и его приятели не зря взяли браслет и бусины. Едва ушел резчик, как явилось сразу четверо клиентов, устроивших во дворе шумную очередь. Один, молодой писец по имени Туи, затеял строить себе гробницу на окраине Города Мертвых, но панически боялся змей и без помощи знаменитого мага никак не мог собраться с духом, чтобы осмотреть стройку.

– Подозреваю, что каменщики обманывают меня и вместо базальта кладут туф, а то и – не дай Амон! – кирпичи, – усевшись в кресло для гостей, жаловался писец. – Я послал было слугу, так тот явился с таким докладом, что можно было подумать, будто эти каменщики – честнейшие люди, а их десятник Имху такой бескорыстный человек, что даже страшно становится. Воистину, клянусь Осирисом, такое впечатление, что и работают-то они не ради вознаграждения, а просто так, из любви к труду!