Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Денис Лукашевич

- А, ерунда! - Джалад махнул рукой. - Нормальные маги могут из костра создать саламандр размером с собаку. А это лишь пощекочет етуна...

Вдруг ящерка напряглась, развернулась и красной молнией метнулась прочь. Прямо в физиономию выросшего, словно из-под земли, етуна. Явно обиженная словами Джалада саламандра насквозь пробила голову чудовища и вернулась назад в руку своего создателя.

- Короче! - рубанул воздух ладонью Шмиттельварденгроу. - Нам пора уходить!

- Но куда?! - удивился маг. Он кивком указал на сани с товаром. - Сомневаюсь, что караван сумеет пробиться с приемлемыми потерями.

- С приемлемыми?.. - скривился цверг. Он презрительно хмыкнул и сплюнул в снег. - Нихрена не понял из твоего дерьма. Мы уйдем только вдвоем и бросим этих неудачников. Думаю, ледяным уродам хватит людишек на пару часов. А пока они будут весело хрумкать человечинкой, мы сумеем уйти.

- Ну, - видимо, Джалад тоже об этом задумался, правда, он был все еще недостаточно темным , чтобы совершить все без зазрения совести, - существует два препятствия. Во-первых, как нам вроде как известно, мы пройдем через земли троллей, а они, как дважды известно, не любят цвергов, огров и темных магов...

- Темных магов?

- Я имею в виду себя, - кротко пояснил южанин.

- Ага, - с задумчивым видом покачал головой гном. - А что там с «во-вторых»?

- А, во-вторых, это будет как-то не совсем правильно: мы взяли на себя обязанность защищать этих людей и...

- Это тебе второй урок темной магии: мы ничего и никому не обещаем! А теперь собирай пожитки и валим отсюда.

- Но ты, - Джалад застыл. Снежная крупа впилась в его щеку, сорвала капюшон с головы, и давным-давно немытые черные волосы разметались липкими лентами, - ты же когда-то клялся в верности Темному Лорду!

Шмиттельварденгроу оскалился, глухое горловое рычание не мог заглушить даже ветер.

- Я поменял правила с тех пор. Никому больше Шмиттельварденгроу, аттауран Симгара не поклянется в верности. Мне хватило и предыдущего раза. А теперь валим!

- Ах ты, сволочь! - Из хаоса пурги вывалился Поссум. - Темный Лорд, значит! Я тебе с самого начала не доверял...

Он не успел договорить. У него за спиной выросла огромная белесая фигура, большие руки обхватили его поперек груди, подняли в воздух. Дератонец закричал, но через пару ударов сердца глотка его замерзла. Етун сделал резкое скручивающееся движение: с тошнотворным хрустом Поссум развалился на части, твердые, будто вырезанные их дерева куски плоти.

Джалад воздел руки, и высосал последнюю энергию из костра. Угли почернели и застыли, а между ладоней человека сгустилась ослепительно яркая плазма.

- Священный огонь! Услышь меня! - выкрикнул он, и — странное дело — слова звучали четко и ясно, словно Джалад произнес их за трибуной главной аудитории своего Валантского университета. По крайней мере, так показалось Шмиттельвардегроу.

Огненный шар вспыхнул.

Нет, это была не совсем верная характеристика. Он буквально выстрелил светом и жаром. В один миг вокруг стало светло, как днем, а от жара зашипела борода цверга. Рукоять секиры нагрелась так, что он больше не мог ее держать. Ожесточенно встряхнув обожженными пальцами, он выронил ее и прикрыл глаза. Последнее, что он увидел было то, как от света вспыхнули языками пламени одежды Джалада.

С глухим рокотом етуны отступили, спрятавшись за пределы светового круга, а внутри его снег сначала расстаял, а после и вовсе испарился. Высохла и пошла трещинами земля. Вспыхнул, словно дварфски огненный порошок мох на земле.

И все. Магия не продилась и пяти секунд, но цверг почувствовал, что загар его был как после того, когда Доннермагнустру сунул его головой в печ, когда они боролись за Головоруба. Короче, приятного мало. Шмиттельварденгроу открыл глаза. Пурга, трусливо отступившая, опять набирала обороты.

Гном не стал ждать. Он схватил в охапку Джалада, благо тот не мог оказать никакого сопротивления, и накрыл их обоих куполом тьмы. Энергию он впитал из тела, вернее из осколков замороженной тушки Поссума — хоть какая польза от этого идиота.

Звуки погасли, оставшись лишь легким гулом где-то там снаружи. Померкло и зрение — за колышущейся стеной тьмы он видел лишь дрожащие силуэты. Вот — сани с товаром в виде темного холма с проблесками ряби, вот — караванщики, чьи тела светились переплетениями налитых горячей кровью жил, вот черные провалы, будто двери в саму Бездну — наступающие етуны. Это была их территория, а люди — их добыча.

Но только не цверг.

Шмиттельварденгроу холодно усмехнулся. Жалкие несчастные дератонцы, жители страны, раздавленной, словно таракан, железной пятой Горгонадца. Они были слабы, а, значит, недостойны.

Но хотелось верить, что он сам был достоин. Достоин вернуться и взять то, что по праву его.

Энергии, взятой из смерти Поссума, хватит где-то на полчаса, а, значит, через полчаса они должны быть далеко отсюда. А там наступит день, и они спасутся от етунов. Они могли уничтожить десятки, сотни ледяных чудовищ, но те были чересчур настырны.

Нет, на территорию троллей он не пойдет. Это будет глупая смерть — известных магоборцев его фокусами не проймешь.

Он поудобнее перехватил тельце Джалада и потащил его прочь. Как он надеялся, и прочь от Королевского хребта. Они пойдут другим путем, там, где нет снежных тварей.

Они? Он посмотрел на безвольно тянущегося южанина и заставил себя поверить, что спас его не потому, что привязался к забавному магику, а ради его возможностей и силы. И, когда наступит момент, цверг бросит его, как, например, Фозза. Ради собственной шкуры. Это было третье правило темной магии: никаких привязанностей. Жаль только, что Джалад узнает его таким образом.

Шмиттельварденгроу остановился только тогда, когда купол рассыпался черными лоскутами, но они сумели-таки выйти из снежной бури. Вокруг было тихо и покойно. Гном привалил Джалада к дереву, зачерпнул горсть снега и с наслаждением стал им елозить по лицу мага до тех пор, пока на бледных скулах не проступил румянец.

Джаффец застонал, но глаза открыл.

- Идти можешь?

Он тряхнул головой.

- Попробую. - И заворочался в снегу, пытаясь подняться.

В отдалении хрустнула ветвь. Шмиттельварденгроу резко развернулся, взбив облако снега, взмахнул, подняв секиру. И все ради того, чтобы почувствовать, как что-то холодное и острое уперлось ему в шею, подрезав бороду.

- Так-так-так!

Голос походил на перестук катящихся камней. Цверг скосил глаза, чтобы сначала увидеть небольшой метательный топорик о длинным шипом на обухе, который, собственно, и упирался ему в кадык, потом крепкую руку с кожей бугристой, как необработанная порода — предплечье стягивал широкий кожаный шнурок. А после было плечо, закрытое щитком из твердой прошитой кожи и только напоследок лысая, взрезанная шрамами, как перепаханное поле, голова. Морщинистая, наслоившаяся кожа на уродливой физиономии стала еще гаже, когда тролль улыбнулся.