Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Денис Лукашевич

В темноте вырисовалось четыре массивных фигуры, отделились от черной массы леса и двинулись к огню. Алые росчерки легли на блестящий белый мех, отразились в полированной черноте глаз под тяжелыми морщинистыми веками, скользнули по острым прозрачным, словно озерный лед, зубам.

Ётуны двигались легко, словно скользили, не проваливаясь под снег. Огромные ступни взбивали поземку, но с легкостью несли по ненадежному насту массивные тела. Космы меха покачивались в такт шагам, свисая с приподнятых когтистых лап. За первой четверкой возникли еще силуэты.

- В круг! - взревел Поссум. Пулдун повторил его клич.

Шмиттельварденгроу сплюнул на снег, но отступил: тварей было слишком много — никакое воинское искусство тут не поможет. Сомнут.

Когтистая лапища внезапного мороза коснулась лица, оставив иней на бороде и усах — пробрало так, что заслезились глаза. Проморгавшись, цверг оскалился, покачивая внушительным оружием.

Етуны весьма отдаленно напоминали огров, но, пожалуй, Фозза такое сравнение просто оскорбило бы. Людоед-то был живым существом из плоти и крови, а эти...

Творения Тьмы — изначальной, стихийной, не прирученной Горгонадцем — и Хлада, не признающей ничего живого силы дальнего севера и вечных снегов. Древние твари, что застряли на Королевском хребте после отступления последнего ледникового периода, были одержимы лишь одной целью.: убивать, сражаясь с нутряным теплом живых тварей.

Рунная секира с треском врубилась в грудину ближайшего етуна. Чудовище совсем по-человечьи всхлипнула, а после тонко и визгливо завыла, облапила торчащее из тела лезвие.

Металл покрылся узором ледяной изморози, онемели, потеряв чувствительность пальцы. Шмиттельварденгроу хватки не ослабил, сжал зубы и выдавил сквозь них слова .

Чернота проскользнула тенями в бороздах «бородатых» рун и впилась в льдистую плоть. Вгрызлась глубже. Голубая, полупрозрачная кровь, сочащаяся из раны, потемнела, зашипела. Паутина черных жил прошила грубо вылепленную физиономию. Глаза вздулись, словно два чернильных шарика, и лопнули — черная зловонная жижа потекла на быстро тающий бледный мех густых бакенбардов, окаймлявших морду твари.

Цверг выдернул секиру и сломанный етун повалился в снег. Еще мгновение — и чудовище почти ничем от него не отличалось, превратившись в рыхлую белую кучу ледяных кристаллов.

Джалад голыми руками зачерпнул огня, словно набрал в горсти воды. Или, что вернее, мягкую глину, которую он мигом начал катать между ладонями, вылепливая плюющийся искрами шарик.

Подбросив на ладони, южанин размахнулся и швырнул его прямо в раскрытую в скрипучем крике пасть. С сухим хлопком шарик лопнул, и пламя, вырвавшись из глазниц и ноздрей, в один миг сожгло то, что у етуна было вместо мозгов. Все еще продолжая двигаться, обезглавленное тело рассыпалось снегом.

По бокам от мага стояли Поссум и Пулдун с рогатинами и факелами в руках. Остальные люди споро встали рядом с ними, образовав оборонительный круг — видать, это была не первая их стычка с тварями Хлада. Караванщики были спокойны и сосредоточены, хоть встреча с ледяными великанами произошло слишком рано: они даже не успели взобраться на перевал.

- Слышь, - сипло выдохнул Пулдун, - чегой-то рановато.

Он покачал головой.

- Да и не их это время!

- Дык, - ответил Поссум, - паладины совсем обленились. Горы не чистят от тварей. Да и тролли затихарились.

- Тролли? - Джалад внимательно посмотрел на него.

- Ага, только каменнолицые могут убить етуна.

- Но...

- Эх, ничего ты не знаешь! - махнул рукой Пулдун. - Это ведь снеговые бабы с когтями и зубами, а сами етуны — бесплодные духи, живущие во льду. Это каждый мальчонка знает у нас, в Дератоне.

Шмиттельварденгроу не слышал разговор, продолжая орудовать секирой на переднем фронте, дорубая очередного великана. Южанин посмотрел на него и отвернулся к людям.

- И так вы каждый раз?

- Не, в это время мы обычно сидим по домам, а с етунами разбираются тролли. Если льдистые и спускаются с гор, то в самые суровые зимы. Да и то десятка не наберется за раз. Не ссы, магик, с тобой ни один етунец нам не страшен! - хохотнул Поссум и ударил факелом по морде близко подобравшегося чудовища.

Горящая головня оставила уродливую рану, разворотившую полфизиономии. Тварь глухо заворчала, пытаясь лапами собрать распадающееся лицо. Получилось неважно, а дератонец закончил дело. Вогнав широкий наконечник рогатины в место между скошенным подбородком и ключицей — у твари почти не было шеи, а голова, казалось, росла прямо из плеч.

Мелгрик забился в самый центр круга, взобрался на сани с товаром, как на революционную трибуну и раздавал указания, активно размахивая руками. Само собой, его уже никто не слушал: люди и без того знали. Что делать. Только вот одно смущало Джалада: никогда раньше, насколько он слышал, так близко к зиме, когда северные перевалы Королевского хребта превращались в полноправные вотчины етунов, караваны не уходили в горы. Наверняка мало кто знал, что их может ожидать. Уж слишком он понадеялись на огненного мага-недоучку. Ан нет, первая ступень, вспомнил он. Хотя куда там — джаффец горько усмехнулся — до первенца ему было учиться и учиться.

Отрубив голову очередной твари, Шмиттельварденгроу придвинулся к стене людских тел, ощетинившихся копьями и рогатинами, но в строй не стал. В тесном круге было не размахнуться топором — гному требовался простор. Да и к тому же, была велика вероятность, что кто-нибудь заметит маленькие фокусы странного гнома.

Он вновь впитал немного праха, подсек обратным ударом ноги етуна и пригвоздил того к земле тяжелым лезвием. Вытаскивал секиру цверг уже из кучи снега.

А етуны все шли и шли, вылезали из хвойника, развдигая руками еловые лапы и устремляясь к людям, как мотыльки на огонь. Только ни в одном мотыльке не было ни росту в полтора людского, ни длинных когтистых рук, ни прозрачных, словно стеклянных, и невероятно острых зубов, ни темной ненависти ко всему с горячей кровью в жилах.

Вот уже двоих им удалось выдернуть из строя, дернув за древки копий. Крики бедняг быстро затихли в темноте. Но от этого круг лишь теснее сомкнулся. Огонь горел жарко, поддерживаемый двумя молодцами, и давал надежду на выживание.

- Мы выстоим! - гаркнул в пространство сквозь обледеневшие усы Поссум.

Нестройным хором отозвались ему караванщики: они видели и чуяли, что до победы осталось совсем чуть-чуть. И развоплощенные етуны отправятся в свои горы, наращивать новые тела изо льда и снега.