Все зеркало - Коллектив авторов

кристалл в приготовленный контейнер, настроил таймер и включил систему автопилота. Вскоре «Арлекин» совершит свой последний скачок. Думаю, расстояния в один световой час вполне хватит, чтобы «Ласточку» не задело взрывной волной.

– Вперед, малыш, – похлопал я по панели тайм-сканера.

«Арлекин» ответил благодарным урчанием.

Я сидел в кресле капитана на «Ласточке» и представлял, как вскоре в абсолютной темноте Одинокой Вселенной загорится новая звезда, и зависшие корабли получат гравитационный маяк.

Это для тебя, Анна-Мария, улыбнулся я.

Это все для тебя.

Где-то вдалеке вспыхнул свет.

Эльдар Сафин

Марина Дробкова

Квантата

Абсолютное ничто, растаскивающее на куски, взрывающее и сопротивляющееся взрыву.

Это продолжается бесконечно – или, может быть, чуть меньше.

Кх… Кх… Кх… Ы. Ы. Э. Ю. Ю.

– Я!

Все-таки взорвалось, и внезапно наступила ясность: есть «я», а есть все остальное. А потом Остальное спросило:

– Ты как? Осознался или пора списывать в мусор? Сроки вышли.

Каждое сказанное Остальным вошло в нужный паз, улеглось и воспринялось. Появилась возможность мыслить и отвечать.

– Я – существую. Я – Ольга.

– Славно, Ольга, теперь собирай себя по кусочкам, будут вопросы – задавай их Паше или Гале.

До первых вопросов прошло немало времени. Это был долгий, мучительный процесс самоосознания, во время которого Ольга чудесным образом увеличивалась, становилась завершеннее – хотя и понимала: для того, чтобы стать окончательной, ей не хватает неизмеримо многого.

– Где мы? Кто мы? – наконец спросила она.

– Сложные вопросы. За физикой – к Михаилу, а пока тебе достаточно знать, что нужно собирать себя из частиц. Ощущай окружающее, тянись к нему, а когда обнаружишь незанятую частицу пыли или газа, присоединяй к себе.

Совет Ольга приняла – даже смогла осуществить. Каждая присоединяемая частица – в основном молекулы водорода – позволяла стать чуть сильнее, разумнее, воспринять себя немного полнее.

Имея ясную задачу, Ольга полностью отдалась ей, и через некоторое время смогла создать для себя и окружающего простые внятные понятия.

Во-первых, она существовала. Это имело множество доказательств, как косвенных, так и прямых. Во-вторых, она была не одинока – точно так же, как она, и на той же территории, существовало еще четверо – Павел, Галя, Таня-Гоша и Михаил.

Все они, равно как и она, существовали в виде дрейфующей в космосе колонии. Понятие космоса пришло к Ольге одним из последних, и полностью она его пока не осознала, но на уровне веры ощущала ясно.

Колония состояла в основном из водорода, но была и пыль – например, в составе Михаила, наибольшего из них – имелись кристаллы графита.

Ольгу увлекала охота за частицами. Их нужно было почувствовать на расстоянии не большем, чем в два-три размера колонии, а после этого сконфигурироваться так, чтобы выплеснуть себя в сторону частицы, и в последний момент примагнитить ее к себе и вернуть выпущенный отросток.

При этом надо было понимать, что окружающий мир враждебен. Он что-то излучал, магнитил, и каждая частица имела уникальную скорость. Иногда – к счастью, нечасто – Ольга вместо приобретения новой частицы теряла несколько старых.

Постепенно она смогла определять, когда стоит рискнуть – а когда нет. Ради металлов или редких газов Ольга продумывала многоходовые комбинации, и пару раз едва не оторвалась от колонии – страшно было даже представить, что бы случилось, если бы она не смогла вернуться.

Теперь она общалась с Павлом и Галей. Галя отвечала охотно, и, так же как и Ольга, часто ловила частицы, выстраивая себя – была менее удачливой, поэтому Ольга почти догнала ее и рассчитывала в ближайшее время стать больше, а значит, умнее и сильнее.

Павел был другим. Он охотился нечасто, и только на редкие частицы, выстраивая себя так, чтобы легче обнаруживать именно их. В составе Павла было не девяносто процентов водорода, как в остальных, а всего шестьдесят – поэтому он считал себя особенным.

Он отвечал далеко не всегда, каждый раз словно оказывая Ольге милость. Она не сразу поняла это, а поняв, решила, что ей все равно, и все равно регулярно спрашивала Павла, если ей что-то было интересно. Павел, хотя и был сильно меньше, чем она или Галя, знал гораздо больше.

Таня-Гоша был раза в полтора больше, чем Ольга, и временами охотился очень яростно, подчас выхватывая частицы из-под носа остальных, что считалось плохим тоном. А иногда замирал надолго, не подавая признаков жизни.

Разговаривал он неохотно и как-то странно; именно общаясь с Таней-Гошей Ольга заново осознала понятие «ложь» – потому что это создание врало не меньше, а то и больше, чем говорило правду.

Но самым интересным был Михаил. Огромный – раза в два больше, чем остальные, вместе взятые. Он нередко оставлял обращенные к нему вопросы без ответа, а если отвечал – делал это неохотно и как-то куце, неполно.

Но однажды случилось то, чего раньше не происходило. Ольга поймала – чудом, настоящим чудом – стремительно летящую странную частицу, такую, какой у нее никогда не было. Очень тяжелая, она сразу же попыталась выскользнуть из магнитного поля, сгенерированного Ольгой, а потом неожиданно легко и четко встроилась в ее структуру, вызывая странные ощущения.

– Дай ее мне, – обратился к ней Михаил.

– Не дам, мое! – инстинктивно воскликнула Ольга. – Не дам!

Вообще, забирать уже присоединенное было нельзя. Пару раз так пытался сделать Таня-Гоша, и тогда все остальные – включая Михаила – заставляли вернуть украденное.

И сейчас у Михаила – который вообще-то был сильнее всех – имелся простой выбор. Или отобрать частицу – и тогда все правила, которые он так яростно защищал, становились бессмысленными – или оставить ее Ольге.

– Что ты хочешь за нее?

Ольга ощущала частицу в себе – и понимала, что вряд ли сможет удерживать ее там бесконечно. Частица была беспокойная, странно реагировала на окружающие поля и излучения. Но и просто так отдать ее было нельзя.

– Ответы на любые вопросы.

Михаил долго медлил. За это время Ольга могла бы поймать немало водорода или даже пару частиц космической пыли. Но она терпеливо ждала – и дождалась.

– Ответы на любые вопросы, – замедленным эхом сказал Михаил, а потом соединился со структурой Ольги и буквально вырвал интересующую его частицу.

Как ни странно, в этом действии – грубом выдирании – было что-то интересное. Появилось чуть лучшее понимание собственной структуры, и осознание, как можно переделать себя, чтобы не быть такой рыхлой.

За происходящим наблюдали все – и Павел, и Галя, и даже Таня-Гоша. Ольга взяла небольшую паузу перед тем, как задавать вопросы, и потратила ее на