Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

Разозлённый Том начал рыться в её воспоминаниях, не обращая внимания на пронзительные крики боли.

Вот она просит Малека пойти в лес и добыть для неё гриб, вот приказывает втереться в доверие к Тому, а вот умоляет толкнуть Гарри, говоря, что этим они просто слегка проучат мальчишку.

Том вынырнул из чужой памяти и издал яростный вопль.

— Малфой! — прорычал он, поднимаясь на ноги.

Том мог бы поверить, что он просто болтал, не думая о последствиях, но его внезапная дружба с Паркинсон выглядела подозрительно. К тому же именно он допрашивал Малека. Он не мог не узнать, что тот ходил в лес за грибом-сигнальником для Паркинсон, не мог не сопоставить это с тем, что рассказывал. А значит, он делал это специально.

Вот, о чём он забыл. Он отвлекся от расследования тогда, слишком много всего навалилось. А ведь если бы он сразу занялся этим чёртовым грибом…

Панси ему больше была не интересна.

Такое предательство, вопиюще наглое, тонкое и хитрое, потрясло его до глубины души. Малфой действовал чужими руками, точно зная, что никто не заподозрит его самого. Науськивал дуру Паркинсон убить Гарри. Она не знала, что у Гарри не останавливается кровь, не знала, что он легко может умереть от кровопотери. Но Малфой знал. И это его не остановило.

Том начал расхаживать по кабинету туда-сюда, позабыв о скулящей на полу девушке.

«Мордред, как же ты не понял? Сколько раз Малфой говорил тебе избавиться от Гарри? Ты же видел, как он ревнует!»

«Я не чувствовал его лжи, — возразил Том. — Мне казалось, он искренне пытается найти того, кто столкнул Гарри. К тому же, он давал клятву не вредить мне, когда вступал в ряды рыцарей. Он не нервничал, не притворялся! Он мог заходить в мою комнату, а ведь это невозможно, если ты хочешь причинить хоть какой-то вред. Как у него получилось это провернуть?!»

Том не знал, что способен испытывать такую ярость и всепоглощающую ненависть.

Паркинсон — дура, была лишь инструментом в игре Драко. Его марионетка оборвала ниточки и сама стала кукловодом, это било больнее, чем коварные планы Панси.

Том сам не знал, насколько доверял Малфою. Он был уверен, что уж кто-кто, а Драко никогда его не предаст.

Что же теперь делать?

— Том, пожалуйста, — подала голос Паркинсон.

Том вернулся в реальность и увидел, что натворил.

На шее девчонки расцветали пятнами отпечатки его руки, скула распухла и посинела, из носа лилась кровь, смешиваясь со слезами и соплями.

«Ты избил тупую девчонку голыми руками. Вот, до чего ты докатился. Представь, что Гарри сейчас смотрит на тебя, видит, что ты с ней сделал».

Том вздрогнул помимо воли. Он представил ужас в зелёных глазах, шок, страх, отвращение.

— Вот чёрт! — выругался Том и присел рядом с Паркинсон на корточки. — Тебе повезло, дорогая, ты и твой дружок пока что будете жить. Я немного увлёкся, правда?

 — Я никому не расскажу, Том, клянусь, — прорыдала Панси. В её взгляде появилась надежда. — Если ты не расскажешь, что я сделала с Поттером. Давай просто забудем обо всем этом?

— Ты — забудешь, — Том поднял палочку. — Ты забудешь обо всём, что случилось здесь.

Он сотрет Паркинсон память о своем нападении, но что делать дальше? Конечно, потом она за всё ответит, но сейчас у него есть задачи важнее.

Первая ярость прошла, оставив после себя металлический привкус во рту.

Какой же он идиот.

Не разглядел предателя, поверил ему, сделал своим заместителем, был с ним так искренен, как ни с кем из рыцарей.

Кровь стучала в висках так громко, что он не слышал тихого скулежа Паркинсон.

Ему нужно было увидеть Гарри, прямо сейчас.

Том действовал словно во сне: стёр память, залечил раны, внушил ей, что она просто гуляла, и отправился в больничное крыло. Всё вокруг казалось ненастоящим, будто это действительно очередной сон. Он сам выдумал все эти стены, завешанные гобеленами, сам выдумал высокие резные окна с витражами, и даже учеников с незапоминающимися лицами. Весь мир — это его сон.

В палате вновь был один Гарри, словно другие ученики не могли заболеть или покалечиться, пока он занимал больничное крыло.

— Гарри, поговори со мной, прошу, — прошептал Том, прикоснувшись губами к его холодной бледной руке.

Гарри лежал на больничной койке и слепо смотрел в потолок, из уголков его глаз катились слёзы, стекая по вискам на подушку. Он никак не отреагировал на появление Тома, только слёзы полились сильнее.

Том пришёл в больничное крыло, чтобы раз и навсегда решить для себя, как ему поступить, какой путь выбрать для них обоих.

Именно сейчас решалась их дальнейшая судьба.

Он ощущал горький привкус на языке, словно он наелся полыни, и никак не мог от него избавиться. Хотелось спросить у Гарри совета, выслушать его мнение на этот счёт, но Том прекрасно понимал, что он не согласится. И это понимание подводило его к самому главному, к тому, от чего он бежал все эти дни: Гарри это не примет.

— Куколка, — вновь позвал Том, погладив его по мокрой щеке. — Совсем скоро всё будет хорошо, я знаю! Ну же, любовь моя, посмотри на меня. Что с тобой?

— Я не чувствую ничего ниже пояса. Я не хочу так жить, — слабым голосом ответил Гарри.

— Гарри! — возмутился Том. — Я же обещал, что ты будешь ходить, помнишь? Я всегда держу своё слово! Потерпи ещё чуть-чуть и…

— Спасибо, что пытаешься утешить, — не поверил тот. — Если бы не ты, я бы уже… Я бы даже не пытался думать о хорошем. Ты спасаешь меня. Я люблю тебя так сильно, Мерлин… Ну почему это происходит именно с нами?

Он всхлипнул и закрыл глаза. Его похудевшее лицо с острыми скулами исказилось от горя.

— И я тебя люблю, — Том побоялся слишком на него давить, поэтому не стал обнимать, а просто обхватил лицо ладонями и поцеловал потрескавшиеся губы. — Мы справимся со всем, слышишь? Я сделаю всё, чтобы ты был здоров.

«Например, убью Драко Малфоя, твоего кузена».

Том отчаялся. Он прекрасно представлял, что будет с Гарри, когда тот узнает. Он любил свою тётку Нарциссу и уважал старшего Малфоя, он играл в прятки в меноре вместе с Драко.

Что будет, если рассказать ему, что именно кузен Драко хладнокровно пытался избавиться от него?

— Хочешь, я расскажу тебе секрет? — Гарри ответил на поцелуй и слабо улыбнулся.

Тома сильно обеспокоили его перепады настроения. Только что Гарри был безразличен ко всему и просил его убить, а теперь говорил о любви и улыбался.

Это пугало.

Гарри нужны были успокоительные зелья, он переживал колоссальный стресс и не мог справиться с этим самостоятельно, но пить их ему было нельзя. Том мог только надеяться, что все произошедшее с ним не нанесет его разуму непоправимый урон.

«Или уже нанесло», — услужливо подсказал внутренний голос.

— Конечно хочу, — Том поцеловал его ещё раз и устроился поудобнее. Он сидел на полу у кровати, устроив локти на матрасе, чтобы быть как можно ближе к нему.

— Слушай, — Гарри запустил руку в его волосы, и Том вспомнил, что не мыл голову уже пару дней. — Когда мы с тобой только встретились, ты спросил, не виделись ли мы где-нибудь? А я сказал, что нет. И это правда, только вот странное дело — первый раз я увидел тебя на платформе в Лондоне, из окна моего купе, и мне тоже показалось, будто я с тобой уже где-то встречался. Я всю поездку думал о том, кто ты. А затем, на распределении, увидел тебя за столом Слизерина. И когда шляпа сказала, что мне подходит и Гриффиндор, и Слизерин, я выбрал второе, потому что хотел быть на одном факультете с тобой.

— Так значит, ты пошел на Слизерин из-за меня? Влюбился с первого взгляда? — Тому хотелось выть от тоски, но он лишь крепче сжал руку Гарри в своей и уткнулся лицом в его бок.

— Не будь таким самодовольным, — вяло усмехнулся Гарри. — Я просто был заинтересован тобой. Отправься я в Гриффиндор, и сейчас тебе не было бы так плохо. Ты бы меня даже не заметил. Жил бы, как и раньше, вместо того, чтобы просиживать перед моей кроватью в больничном крыле.