Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь

новую заказывать пока не стала. Они же хотели ещё провести время с Винсом вдвоем, а если она напьется, то об этом и речи быть не могло. Генрих же наоборот пил уже третью. Хотя он большой дядя, ему, чтобы запьянеть, и требуется больше. Один только Роб, казалось, делал только вид, что пьет, потому что в его кружке не убавлялось.

24. Memento mori

Ева покинула ребят первая, и чтобы проверить реакцию одного жреца, Айка сделала на прощание… ничего. Совершенно ничего. Она просто сказала:

— До втсречи, ребята, будьте душками. — И ушла, даже не выделив Роберта или не удостоив его взглядом. Она не обиделась. Это был её маленкьий эксперемент.

Да и в принципе все подумали, что пора закругляться. Генрих и Риз пошли в академию через длинную улицу, а Винсент и Ева ушли, как и было общенено, снимать себе комнату, чтобы фехтовальщик как следует попросил прощения у волшебницы.

Роб остался один в таверне, допивал свой эль. Если поначалу он обрадовался, что Айка не сделала с ним ничего, из-за чего пришлось бы краснеть, то позже он почувствовал, будто его обделили. Он уже привык, что Айка не проходит мимо просто так. Неужели он ее обидел тем, что убрал руку от себя? Вроде сидели потом нормально, разговаривали. Но тут явно что-то было не так, поэтому, быстро осушив кружку, он отправился догонять Айку.

Генрих особо не спешил возвращаться, до отбоя было ещё больше часа, поэтому, взяв Риз под руку, он медленно шел вместе с ней по улице, где было полно магазинчиков, которые только готовились к закрытию.

— Что-то ты сегодня совсем тихая была, — заметил он. — Я знаю, ребята бывают невыносимыми, но они хорошие. Ты к ним привыкнешь. Может, хочешь ещё куда-нибудь зайти, пока мы здесь?

Но Риз привыкать к ним не хотела. Да и если подумать, ей никто не мешал, зато она ясно видела, как на нее смотрели Винс и Ева. Особенно последняя, что удивило, даже на Айку недобро посматривала, и в принципе вела себя с ними обеими высокомерно. Уж в чем была повинна подруга Риз, сама девушка никак понять не могла.

Но расстраивать Генриха и говорить, что она и его друзья из разных миров, чтобы продолжить посиделки, Риз не стала. Она лишь крепче сжала руку Генри и прижалась к нему плечом, пока они шли.

— Нет, что ты! Я так сыта, что чувствую себя колобком, если куда-то ещё заходить. Хотя, жаль, я ведь так и не угостила тебя лучшей сладостью своей семьи. Но, думаю, сладости уже закрыты, да и пробовать их надо с чаем, а не после эля с мясом. — Она весело засмеялась.

— Ещё будет время. В следующий раз опять пойдем вдвоем в город, — пообещал Генрих. Он опустил голову, пытаясь разглядеть круглые бочка своего «колобка», а второй рукой даже ущипнул за один из них. — Какой же ты колобок, моя мисс Тонкие ножки?

Засмеявшись, он чуть отстранился, чтобы быть готовым к ответным действиям и иметь возможность увернуться. В какой-то момент ему на глаза попался магазин, где они с Евой покупали платья, и ему вдруг захотелось снова купить что-нибудь для Риз. Жаль, он ни капли не понимал в женской моде.

— А ты уже готова к балу? Ты ведь идёшь со мной, ты в курсе? Отказ не принимается.

Они уже были далеко не в тех отношениях, чтобы Риз его била за его шуточки. Да и какие это шуточки? Ей нравилась её кличка, которой пользовался только он. Нет, более того, эта была его кличка для неё.

Риз не успела показать ему глупую влюблённую улыбку; не успела сказать, что оно и понятно, и ни с кем другим она и не собиралась идти. Хотя, честно признать, за столом она допустила мысль, что на балу по какой-то причине мог быть его отец. Благо бал для детей, потому что о Генрихе её родители не знали. И пусть не знают. Матушка будет волноваться точно так же, как и Риз волновалась, когда говорила Генриху «да» на его любовь.

Она проследила за его взглядом и увидела, что магазин платьев еще открыт. Отец обещал привезти еще немного одежды. И обещал также одеть свою дочурку, но… Знаете, а Риз впервые в жизни захотелось выглядеть подстать своему кавалеру. Уж Генри-то точно будет одет как принц.

— Я еще пока думаю над нарядом, — сказала она, сразу отворачивая взгляд от лавки. Может… что-нибудь продать из своих вещей и у отца денег попросить? Тогда бы она смогла что-нибудь более достойное купить.

— А пойдем посмотрим, пока не закрылись, — предложил Генрих и, не дожидаясь согласия, потащил Риз в магазин. Ничего покупать сейчас не будут, но он хотя бы узнает, что ей нравится.

В этом городке все жители были теми ещё торгашами. Так как близился зимний бал в академии, они с каждым днём поднимали цены, а красивые и дорогие платья начинали продавать за пару месяцев до события. Вот и здесь ценник на некоторые тряпки превышал все ожидания. Генрих даже с высоты своего положения пришел в некоторое замешательство. Хотя для него скупить весь магазин не было проблемой.

— Я ничего не понимаю в женских нарядах, — честно признался он, разглядывая разодетого манекена в центре зала. На нем было платье ярко-розового цвета и странного, по его мнению, покроя. Такое бы он точно не купил. — Какие тебе нравятся? А цвет? — Он пощупал ткань у этого платья, от цвета которого глаза слезились, но на удивление, оно было приятным. — Надеюсь, не розовый?

— Милый, я пошла на факультет фехтования, а не чаепития и вязания, — засмеялась она, потирая плечи. Не сказать, что было холодно, но вот её плащ немного пропускал ветер. А тут хотя бы тепло было, и по телу пробежали приятные мурашки. Она подошла к платью и скривилась, смотря на него. — Я, если честно, тоже не хороша в нарядах. Мне лишь бы удобно, но… О, глянь!

Как истеричная тупая курица не побежала, но немного неприлично указала пальцем на манекен, что стоял прямо у прилавка. Может, платье на нём забронировали? Уж больно в неприглядном месте оно было. Это было шикарное черное платье с пышным подолом, и всё оно было украшено будто россыпью бриллиантов: оно сверкало в лучах света, переливалось в какой-то приятный серебряный цвет. На нём были длинные рукава, полностью закрывающие ладони манекена, на плечах был прозрачный, будто из-за магии, шелк. Тоже искрился серебром на