Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

Осенью 2007 года в администрации заспорили, как поступить с пятью иранскими офицерами подразделения «Кудс», захваченными в Ираке в марте этого года. «Аль-Кудс» – это специальное подразделение корпуса стражей исламской революции, выполняющее «экстерриториальные задания». Оно подчиняется непосредственно аятолле Хомейни[67]. Лидер захваченной нами группы, Каис аль-Хазали, оказался давно разыскиваемым преступником, причастным к контрабанде смертоносных снарядоформирующих зарядов (СФЗ) и другого оружия в Ирак, обучению экстремистов-шиитов, созданию «эскадронов смерти», разжиганию насилия на религиозной почве, организации похищений и убийств. Именно он спланировал нападение в иракской Кербеле 20 января 2007 года, когда были хладнокровно убиты пятеро американских солдат. Иранцы явно рассчитывали так или иначе вернуть себе этих офицеров. Они заваливали жалобами и требованиями правительство Ирака, и даже в администрации Буша нашлись те, кто был готов пойти на уступки. Среди прочих, к моему великому удивлению, такую готовность проявил адмирал Фэллон, который сказал мне, что, по его мнению, мы должны отпустить «иранских заложников», если нам предложат взамен что-либо значимое. Я сообщил, что швейцарцы предложили нам свои посреднические услуги в этом вопросе, но лично я «не считаю подобное возможным».

В ходе очередной видеоконференции я сказал Петрэусу, что в Вашингтоне горячо обсуждается, не отпустить ли этих офицеров. Иранцы, по всей видимости, предприняли какие-то шаги к приостановке переброски «незаконного оружия» через границу, и Хэдли с Лютом планировали обратиться к президенту по поводу освобождения офицеров «Кудс». Я сказал Петрэусу, что налицо конфликт интересов в администрации: Райс и Хэдли хотели «выжать досуха» иранцев и только потом освободить; мы с Чейни настаивали на том, чтобы держать их в заключении неопределенно долго. Споры продолжались и продолжались, но все-таки троих из пяти иранских офицеров отпустили еще при администрации Буша; Каис аль-Хазали оставался в тюрьме до января 2010 года, когда его обменяли на Питера Мура, британского компьютерного консультанта, похищенного в Ираке боевиками «Кудс». После того, что аль-Хазали устроил в Кербеле с нашими солдатами, сам я никогда бы его не отпустил.

Также осенью 2007 года случился один из наиболее неловких моментов за всю мою министерскую карьеру. Президент пообещал спикеру Пелоси копию совместного плана Петрэуса и Крокера по Ираку, а мне выпала сомнительная честь изыскать способ дезавуировать это обещание. Ситуация как таковая возникла из запроса сенатора Клинтон в прошлом мае предоставить схему сокращения войск в Ираке. Эрик Эдельман отказал сенатору, что побудило демократов в конгрессе сплотиться; за призывами представить эту схему нам припомнили и давний отказ министерства обороны поделиться с конгрессом стратегическими и оперативными планами. Это была еще одна попытка заставить администрацию принять на себя обязательства по конкретным срокам вывода войск из Ирака независимо от условий на местах; на мой взгляд, прямая безответственность. Законопроект прошел слушания в палате представителей в середине июля и в сенате в начале октября; согласно этому документу, министерство обороны должно регулярно отчитываться перед конгрессом о планировании передислокации наших войск из Ирака. На следующий день после подачи законопроекта в сенат я получил письмо от Айка Скелтона, председателя комитета палаты представителей по делам вооруженных сил; он торопил меня приступить к планированию, желал знать, каков будет наш «след» в Ираке после передачи полномочий иракцам, и настаивал на подробных брифингах.

Я сказал Хэдли, что мы не можем выполнить обещание президента и представить совместный план в конгресс, поскольку это создаст нежелательный прецедент. После недели тягомотных и мучительных переговоров с Капитолием все же удалось найти компромисс: я согласился регулярно направлять в конгресс старших офицеров, которые будут кратко информировать руководство обеих палат по ключевым вопросам, касающимся планов по выводу войск.

В сентябре, по рекомендации Петрэуса, президент объявил, что, если позволят условия на местах, все подкрепления, отправленные в рамках «Большой волны», будут выведены из Ирака к середине лета 2008 года; сокращение пяти тактических бригад вернет нас к первоначальным пятнадцати бригадам. Предвосхищая требования более быстрого и радикального вывода войск, я решительно поддержал предложение Петрэуса провести следующий анализ ситуации в марте – не раньше; именно в марте генерал будет готов озвучить свои рекомендации по дальнейшему выводу войск во второй половине 2008 года. На пресс-конференции на следующий день после сентябрьской речи президента я позволил себе, что называется, кинуть кость конгрессменам. Я сказал, что Петрэус, надеюсь, «сможет сообщить, что сокращение численности контингента можно продолжать в том же темпе во второй половине текущего года»; это означало вывод из Ирака к концу 2008 года еще десяти тактических бригад – около 100 000 американских военнослужащих. Моя стратегия состояла в том, чтобы не допускать ненужных ошибок при сокращении наших сил в Ираке, иначе Ирак наверняка окажется центральным вопросом грядущих президентских выборов. Вдобавок таким образом новый президент получит политическое прикрытие для более длительного военного присутствия США в Ираке и устойчивого положения в регионе в долгосрочной перспективе. Я хотел, чтобы дискуссии вокруг Ирака сосредоточились на темпах вывода (полагая, что в этих дискуссиях генералы неизменно будут побеждать, ибо тут все упирается в боевые условия и фактическую ситуацию на местах).

Долгосрочное американское военное присутствие в Ираке виделось мне необходимым по нескольким причинам. Во-первых, подобное присутствие чрезвычайно важно для предотвращения межрелигиозных конфликтов; во-вторых, мы тем самым сумеем опосредованно помешать конфронтации, особенно между арабами и курдами. В-третьих, наши войска являются сдерживающим фактором для вмешательства Ирана. Следовательно, дальнейшее военное присутствие США в Ираке обнадежит наших друзей в регионе. Также нельзя забывать о продолжающейся борьбе с терроризмом и о насущной потребности обучения иракцев. Кроме того, совсем не хочется подвергать риску все, чего мы достигли столь дорогой ценой, ценой человеческих жизней, оставляя новое иракское правительство на милость соседей и охваченным внутренними разногласиями. Словом, оставаться в Ираке для нас жизненно необходимо.

После осенних треволнений я в частном порядке встретился с Петрэусом в Багдаде в декабре 2007 года, чтобы обсудить мартовский анализ и программу вывода контингента. Как я уже писал, в отношении численности войск мы придерживались сходных взглядов, зато расходились в оценке сроков: Петрэус считал, что нужно провести максимально возможный вывод подразделений в 2008 году и в начале 2009 года. «Не знаю, смогу ли обеспечить десять бригадных тактических групп [100 000 человек] к концу 2008 года», – сказал он. Я предполагал более длительные сроки. Для меня постепенное, но непрерывное сокращение численности контингента в течение 2008 года представляло собой важнейший фактор для получения политической поддержки долгосрочного присутствия США в Ираке: «Если мы закончим 2008 год с тринадцатью – пятнадцатью бригадами в Ираке, боюсь, следующий президент потребует полного или почти полного вывода в весьма сжатые сроки, что дестабилизирует обстановку и, возможно, чревато катастрофой». Я сказал Петрэусу, что заметил его «предрасположенность» к выводу контингента в первой половине 2008 года (тут он застенчиво улыбнулся), то есть запланировал передислокацию большинства частей ближе к концу шестимесячного периода, а не распределил интервалы равномерно. Неужели нельзя сделать то же самое во второй половине года, даже если в марте поступит рекомендация продолжать вывод? Я сообщил, что намерен организовать процесс принятия решений аналогично тому, что было в минувшем сентябре: он представит свои рекомендации, а Центральное командование, председатель Объединенного комитета начальников штабов и я – свои. Будет здорово, если снова появится возможность показать, что все старшие военачальники единодушны; если же такого не случится, решение по срокам придется принимать президенту.