Московские Сторожевые - Лариса Романовская

— Хотите чаю? — окликнул меня Схимник.

Я хотела отмахнуться, потом глянула на странного визави и согласилась. Проследила, как гость управляется с округлым фаянсом, почувствовала, как у меня жжет между лопатками — это наши, сидевшие за соседним столом в засаде, буравили взглядом. Вряд ли Жека, она смотрит куда осторожнее. Оборачиваться я не стала.

— Прошу вас. — Жесты у Схимника тоже были мягкие, котовые.

Чай оказался хороший, даже не жалко, что без меда. Только вот слишком горячий. Я позвенела ложечкой о белое нутро чашки, упросила напиток слегка остыть. Вот теперь все было в самый раз.

— …соглашайтесь добровольно, — уговаривал Спицына Савва.

— Как подписка о невыезде, что ли? — буркнул Веня.

— Нет, миленький, — засмеялась вдруг Зинаида, — как у Скифа, у тебя не будет… за него хоть поручились.

Я полыхнула щеками — обещала ведь за Веней присматривать, а сама сижу, разглядываю незнакомого мужчину, а Зина… ой… интересно, а про костер и шест она видела?

— Одной немотой за нарушение клятвы ты точно не отделаешься, — продолжала Зинаида.

Спицын недоумевал.

— Ну дружочек твой, которого ты попросил Таньку-Рыжую пристукнуть и который в нашего студента два раза стрелял? Не помнишь?

— Вы же все рыжие, — пробормотал Веня. — Рыжие, косматые, с рогами и копытами…

— Упс…

— Кажется, у парня крыша…

— А я предупрежда…

Старый перегнулся через стол, дунул Спицыну в лицо. Дождался, когда выражение Венечкиной физиономии будет напоминать то, которое бывает у спящих младенцев.

Потом с удовольствием ухватился за кофейную чашку — даже ладонью или ложечкой греть не стал, так махнул.

— Сонечка, надеюсь, с вами у меня проблем не будет?

— Все зависит от размеров компенсации…

— Ну что же… Сейчас вы убедитесь, что я никогда не нарушаю своих слов. И своих планов тоже.

Старый переставил чашки на столе, освободил себе кусок стола размером с папку для бумаг. Вынул из кармана горсть пуговиц — тех самых, что изображали нас и наших неведомых противников на схеме сегодня вечером. Выложил пуговицы кружочком. Строго посмотрел на Схимника:

— Андрюша, жаль, что вы в свитере. Мне нужна пуговица.

Схимник снова одернул якобы севшие после стирки шерстяные рукава. Заглянул под стол. То есть почти под стол. Неужели и вправду брючную пожертвует? Однако нет — у него под странным джемпером оказалась вполне приличная рубашка. Ой, а даже жалко как-то — я бы на возню с… хихикс… под столом поглядела бы. Но тут Схимник (или Андрюша?) зажал пальцами манжету и, не напрягая руку, отделил пуговицу от ткани — легко так, будто просто рубашку расстегнул. Я даже залюбовалась.

— Кидайте, — тихо приказал Старый.

Схимник кивнул, подбросил пуговицу — словно монету. Ухмыльнулся, глядя на то, как она аккуратно легла прямо в центр выложенного круга.

— Это зачем? — заинтересовалась Соня.

— Тссс… — отозвалась Зина. — Потом объяс…

Спицын негромко всхрапнул, хотя вроде бы продолжал сидеть с открытыми глазами.

— Это, Сонечка, ритуал такой… ну как игра. «Пуговичный король» называется, — усмехнулся Савва Севастьянович.

Ничего себе игрушечка, да? Я посмотрела на Схимника — он сейчас выглядел бледнее покойника — скулы так же натянуты и пальцы намертво сплелись. А в остальном… ничего… очень даже.

— Медам и месье, я сейчас барышне в трех словах ситуацию разъясню, а вы пока почитайте немного. Хорошо? Андрюша, вы посидите ровно, чтобы им удобнее было.

Схимник кивнул, не замечая, как с виска срывается холодный пот.

— Нас ваши друзья беспокоить не будут?

— Не будут.

— Вот и замечательно. Все, господа, можете читать. А вам, Сонечка, я это попробую рассказать словами. Вас ведь с Андрюшей Спицын познакомил?

— Ну да, я попросила.

— А о себе он мало что рассказывал?

— Венька?

— Да нет же…

— Андрей? Ну да, довольно мало. А что, это важно?

— Чрезвычайно важно. Я бы даже сказал, чрезвычайнейше. Так вот, Сонечка, семь лет назад на Волгоградском проспекте произошло банальное двойное убийство…

Я уж не знаю, как именно и зачем Старый рассказывал Соне эту историю, — когда мирского читаешь, то внешний слух притупляется, закрывает от тебя лишние звуки. Лично у меня то, что я могла прочесть у Схимника, довольно сильно сплелось с Гунькиным рассказом — вот ведь Пашка вроде предчувствия на десять из двенадцати сдал, а сегодня взял да и рассказал мне все вовремя. Хорошо так получилось, понятно.

Схимник от нас не скрывал ничего, выворачивал всю свою жизнь наизнанку, как шкаф во время обыска… только вот содержание там было такое, что куда легче всю историю изложить с точки зрения давно погибшего Данилы-Каменщика (Гунькиного отчима, бати Мити), он как-то посимпатичнее себя вел.

В общем, семь с лишним лет назад, весной две тысячи первого года, свободный Спутник Данила-Каменщик получил особое назначение. Объект спутничества — то есть будущая жена — особой проблемы не представлял, ибо и с женским алкоголизмом, и с безденежьем, и с трудными подростками Данила управлялся легко. Тем более что оных подростков было ровно одна штука.

До входа в семью Даниле выделили пару недель на ознакомление с ситуацией, разработку легенды и наши прочие служебные заморочки. Единственный затык был с финансированием, потому как в нашей родной Конторе испокон веку творился просто несусветный… бардак. А если учесть, что перед вступлением в должность Спутники не только обновляются, но и всегда меняют город (чтобы никто из знакомых не узнал), то воспользоваться мирскими связями и как-то где-то подкалымить Каменщик не мог. Московских Сторожевых он знал довольно плохо, внутренними раскладами не интересовался и куда больше думал не о служебных хитросплетениях, а о том, где бы достать денег, чтобы не являться к будущей супруге совсем уж босяком.

Короче говоря, кто-то из шапочных знакомых свел Каменщика с одним мирским (как раз со Схимником), готовым заплатить немаленькие деньги за банальную удачу. Насколько я поняла, Схимник срочно оформлял документы то ли на вывоз каких-то денег, то ли на ввоз партии товара. В любом случае, речь не шла о наркотиках или оружии, а потому сделка Контрибуции не противоречила. Данила сработал быстро и ювелирно, за сутки проставил печати и добыл все то ли справки, то ли еще какие бумаги, просто поулыбавшись чиновничьим хар… кхм… лицам, и посчитал свою миссию завершенной. Схимник стал обладателем драгоценного пакета документов, а Каменщик — вполне солидной по тем временам суммы, которая вполне годилась в приданое холостому сантехнику. (Тот факт, что вместо денег «полезный мужик» потребовал ключи от машины и немного бирюлек, Схимника тоже не удивил.)