Дочь вне миров (ЛП) - Бродбент Карисса

Нет. С меня хватит.

— Нет, — прорычала я. — Больше не надо.

Нет больше ничего из этого. Больше не буду делиться собой в качестве подношения более могущественным монстрам.

Больше никаких жертв тем, кого я любила, во имя их собственной безопасности.

И я больше не смогу раскрыть весь потенциал силы — моей силы — в моем распоряжении.

Пальцы Решай сжали мое горло. Я посмотрела в эти пустые глаза, в эти глаза, которые были чем-то вроде всего и одновременно ничем.

Это форма грубой магии, как однажды сказала мне Нура. Вот и все. Магия, которой нужно Владеть.

И Владеть им, я могу.

Я погрузила руки в туманную форму дымчатой формы Решай.

Оно издало пронзительный визг, но я едва его услышала, потому что боль была настолько сильной, что я на мгновение потеряла контроль над своими чувствами.

Я думала, что знаю боль. Я ошибалась. Ничто, ничто никогда не сравнится с этим.

Сквозь агонию я притянула Решай к себе. Я Владела его мутной формой, как когда-то Владела водой в пруду, много месяцев назад. Оно боролось со мной на каждом шагу, впиваясь зубами в мою душу.

Моя собственная жизнь пронеслась перед глазами кровавыми осколками. Маленькая безликая девочка, играющая с цветами и бумажными бабочками в своей деревне. Напуганная почти женщина, сидящая в задней части катящейся тележки. Дом Эсмариса, моя уединенная танцевальная практика, мои ночи в его постели. Девочка-подросток плачет, пока ее друг лечит ее раны и разбитое сердце.

А потом, конечно, через несколько лет щелканье кнута, паруса корабля, яркий блеск двух башен на скалистом берегу.

Решай заплакало. Избитое.

{Ты предал меня, ты, ты, ты…!} оно плакало, голос растворялся, распутывался.

Я вцепилась в Решай так же, как вцепилась в разум Эсмариса в тот день, когда впервые убила. И тогда я почувствовала это: агонию этого. Не только моя собственная боль, но и боль Решай — агония от того, что столько разных кусочков сшиты воедино, разбитые остатки полуутраченных воспоминаний, горе из-за безликих смертей и безымянных предательств.

Белые стены.

Золотые волосы.

Яркие глаза и перья цвета шампанского.

Забытое имя, кричащее снова и снова, пока оно не было поглощено камнем.

Плач.

{Стой,} прошептало Решай, и это был голос ребенка. {Остановись, пожалуйста, остановись…}

Я толкнула глубже.

И я достигла центра, и мир внезапно затих, за исключением ритмичного удара: биения сердца. Там, в центре магии Решай, была бесформенная пульсирующая масса.

Я сомкнула вокруг него пальцы. Я поняла, что это было не просто одно ядро, одно сердце — это были кусочки многих. Они были теплыми и пульсировали в такт моему собственному сердцу.

— …У нас много историй… — Я взглянула сквозь всю эту мчащуюся магию и увидела едва различимые очертания фигуры, стоящей рядом со мной. Расплывчатая, слабая, тень тени тени. — …Так много историй, ты и я…

Грохнул гром. Небо вспыхнуло. Бессловесный визг Решай заполнил мои уши. Боль стала настолько сильной, что я едва могла думать. Меня отрывало, но эта призрачная фигура протянула руку и схватила меня.

— …Этому никогда не суждено было случиться… — прошептало оно. — …Возьми, пожалуйста, возьми все, унеси…

Он сунул мне в руки это сердце — эту массу магии, силы и разбитых воспоминаний. И в тот же момент я посмотрела вверх сквозь злобный раскат грома и увидела два силуэта, охваченных синим и красным, горящих безмолвным пламенем, слившихся в поцелуе.

— …Кто-то зовет тебя…

Макс. Имя пронзило мою душу. Я почувствовала, как этот поцелуй обжигает мои губы. К нему присоединились мамины на лбу и Серела на щеке.

Шрамы, оставленные всеми, кого я оставила. Всеми, кого я принесла в жертву. Всеми, кого я потеряла.

Нет. Не снова.

Я бы не приняла еще один прощальный поцелуй.

Я посмотрела на это ядро силы. Магия, которой нужно Владеть.

Фигура рванулась ко мне, раздираемая и отчаянная.

— …Сейчас!..

И в тот самый момент, как только я почувствовала, как его когти вонзились мне в затылок, как только я почувствовала, что теряю контроль над реальностью, я взяла это сердце и проглотила его. Вдохнула его силу. Почувствовала, как это наполняет мои вены.

Боги, такая сила — как она может быть не верной? Как это может быть чем-то кроме хорошего?

Свет хлынул из моих пальцев, моих глаз, моего рта, когда я открыла его, чтобы издать рев, смех или что-то среднее между ними.

Я потянулась к небу. И мир растворился в белом, и белом, и белом.

***

Ты еще не закончила, Тисана, так что возвращайся сюда.

Я слышала его.

Я чувствовала его, чувствовала его поцелуй, чувствовала, как его дыхание достигает моего.

Я бросила все, что у меня было, всю эту новую силу, обернутую вокруг кончиков моих пальцев, в один порочный кусок. Кошмарные образы растворились с диким визгом.

Мой разум вернулся на место. Меня отбросило обратно в мир света, цвета и подавляющего звука. Мое тело было в руинах, кровь текла по моей коже, ожоги ползали по моей плоти.

Но я просто схватила Макса и оторвала от него губы на достаточное время, чтобы заглянуть в эти темные глаза, в это лицо, созданное из клубящихся языков пламени.

— Ты прекрасно выглядишь, — прошептала я.

Шок отразился на его чертах. Шок, затем разбитое облегчение.

Полупрозрачные веки соскользнули с внутренних уголков его глаз. А потом огонь погас, и гниль исчезла, и мы стали двумя людьми из сломанной плоти и крови, рухнувшими друг на друга и на пол.

Все болело.

Лоб Макса был прижат к моему, руки сжимали мое лицо, как будто он не мог поверить, что я здесь.

— Ты напугала меня до чертиков, — наконец выдохнул он.

— Извини.

В оцепенении я убрала его левую руку со своей щеки и перевернула ее ладонью вверх. Прочертила круг по крови.

Я все еще чувствовала свою связь с этим глубоким, глубоким водоемом магии, хотя нить, которая привязывала меня к нему, быстро становилась все тоньше и тоньше. У меня была еще одна вещь, для которой мне нужно было его использовать.

Одна строчка, потом другая.

— Тисана.

Макс начал качаться.

— Что?

Я нарисовала последнюю линию моей стратаграммы.

— Я тебя люблю.

Мы разбились о булыжники возле усадьбы Миковых. Я рухнула на землю, как и Макс. А вокруг нас к нам присоединялись десятки и десятки рабов. Каждого раба в городе Миковых тянет к нам, как лепестки цветка в лучшем чертовом саду Ара, далеко за морем.

Но я на них не смотрела. Я смотрела только на Макса, наши щеки прижались к каменной земле, моя рука все еще сжимала его руку. Нить, привязывавшая меня к глубокому колодцу магии, наконец оборвалась, оставив меня в моем хрупком смертном теле без магии.

Мир померк.

— Я люблю тебя, — прошептала я. И я обвила его руку своей, сжимая так сильно, как только могла, пока мы оба теряли сознание.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Тисана

Я проснулась ото сна без сновидений, воздух забивался в горле. Все одновременно набросилось на меня: мое тело, мои чувства, воспоминания обо всем, что произошло в поместье…

— Сделай глубокий вдох. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать присутствие рядом со мной, низкий успокаивающий голос, шепчущий успокаивающие инструкции. — Осторожно, осторожно. Не принимай все слишком быстро. Вдох, выдох.

Рука двигалась по моей спине в такт командам. Вскоре мое дыхание и сердцебиение замедлились.

Я была в маленькой, но хорошо обставленной спальне. Один взгляд на мебель сказал мне, что я все еще в Трелл — возможно, где-то в дорогом месте. Но это было последнее, о чем я думала. Я повернула голову, чтобы посмотреть на Саммерина, который сидел на краю моей кровати.