Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

Какой-то ребенок буквально разорвал ему сердце и принялся ковыряться в открытой ране безжалостными перстами.

– Мамочка, – громко шептал малыш, – посмотри, какой смешной дядя.

– Да, детка, – ответил женский голос. – Веди себя прилично.

– А что у него на голове? – допытывался малыш.

– Не знаю, – ответила мамаша после укоризненной паузы.

– А зачем ему это? Тишина.

– Мамочка…

– Да, детка?

– Он сумасшедший?

– Да замолчи же ты! – уклончиво ответила мать.

– А что это у него такое?

Это было уже слишком. Янг выпрямился и гордым шагом, ни на кого не глядя, прошел через автобус. Встав на задней площадке, он отвернулся, чтобы не видеть любопытных взглядов кондуктора.

Когда автобус притормозил, Янг почувствовал, что кто-то положил руку ему на плечо. Он повернулся – рядом, с подозрением глядя на него, стояла мать нахального малыша.

– Что вам угодно? – желчно осведомился он.

– Этот Билли, – сказала женщина, – от него не отвяжешься. Не могли бы вы сказать, что у вас на голове?

– Борода Распутина! – рявкнул Янг. – Он завещал мне ее в наследство.

Не дожидаясь следующего вопроса, он выскочил из автобуса, стараясь поскорее скрыться в толпе.

Это оказалось довольно трудно – многих прохожих заинтересовал его головной убор. К счастью, до конторы было недалеко. Тяжело дыша, он ворвался в лифт и, послав лифтеру убийственный взгляд, потребовал:

– Девятый!

– Простите, – вежливо молвил лифтер, – у вас чтото на голове.

– Знаю, – ответил Янг. – Я сам это надел. Казалось, это прояснило все сомнения лифтера. Однако как только пассажир вышел из лифта, парень широко улыбнулся. Через несколько минут, встретив уборщика, он спросил:

– Знаешь мистера Янга? Этот тип…

– Да я его знаю. А что с ним?

– Пьян как сапожник.

– Он? Да ты спятил.

– Точно, точно, – заверил лифтер. – Лопни мои глаза.

Тем временем Святой Янг подходил к кабинету доктора Френча, врача, который, по счастью, принимал в том же здании. Ждать пришлось недолго. Медсестра, с ужасом глянув на его головной убор, на секунду исчезла, быстро вернулась и проводила пациента в кабинет.

Доктор Френч, высокий мужчина с огромными усами и обходительными манерами, радостно приветствовал Янга.

– Пожалуйста, пожалуйста, входите. Как ваше самочувствие? Надеюсь, ничего серьезного. Снимите, пожалуйста, шляпу.

– Минутку, – воспротивился Янг, отстраняясь от врача. – Сначала я хочу кое-что объяснить. У меш1 на голове…

– Порез, шрам или трещина? – поинтересовался врач. – Я перевяжу вас в одно мгновенье.

– Я не болен, – запротестовал Янг. – По крайней мере, надеюсь на это. У меня… э-э… ореол.

– Ха-ха, – вежливо хохотнул доктор Френч. – Ореол? Неужели вы настолько святы?

– Черт побери! – рявкнул Янг и сорвал шляпу. Доктор отпрянул, потом, заинтригованный, попытался коснуться ореола пальцами, но ничего не вышло.

– Признаться, это удивительно, – сказал он наконец. – Действительно, похоже на ореол.

– Но что это такое?

Френч заколебался, нервно дергая ус.

– Пожалуй, это не моя специальность. Может, обратиться к физику? Скажем, к Майо? Это у вас снимается?

– Нет! Его даже коснуться нельзя.

– Вот как?.. Мне понадобится консультация специалистов. А пока позвольте…

Он провел обычный осмотр: сердце, температура, кровь, слюна, кожа.

Наконец Френч заявил:

– Вы здоровы, как медведь. Приходите завтра в десять, я приглашу пару специалистов для консультации.

– А… вы не можете как-нибудь снять его с меня?

– Лучше пока не пробовать. Это может оказаться радиоактивным. Возможно, понадобится радиевая терапия…

Янг вышел, бормоча себе под нос об альфа- и бета-лучах. Нехотя нахлобучив свою шляпу, он спустился вниз, в контору.

Рекламное агентство "Атлас" было самым консервативным из всех. Основали его в 1820 году два брата с седыми бакенбардами, и, казалось, до сего дня тень этих бакенбардов висит над ним. Все новации наталкивались на неодобрение правления, которое лишь в 1938 году признало существование радио и подписало контракты на радиорекламу. А однажды младшего вице-председателя агентства уволили за… ношение красного галстука.

Янг осторожно прокрался в свой кабинет. Никого. Рухнув на стул, он снял шляпу и с нервным смехом рассмотрел ее. Она выглядела еще гаже, чем утром. Шляпа чемто походила на сеновал и, что хуже всего, пахла; не очень сильно, но несомненно, собакой.

Янг изучил ореол, решил, что тот держится крепко, и взялся за работу. В этот момент дверь открылась и на пороге появился Эдвин Дж. Кипп, директор агентства "Атлас". Янг едва успел сунуть голову под стол.

Кипп был невысоким элегантным мужчиной, с изяществом и сдержанностью носившим пенсне и бородку а ля Ван Дейк. Его кровь уже давным-давно превратилась в лед, он олицетворял собой угрюмый консерватизм.

– Добрый день, – поздоровался он. – Э… вы здесь, мистер Янг?

– Да, – заверил невидимый Янг. – Добрый день. Извините, у меня развязались шнурки.

От ответа мистера Киппа избавил приступ сильнейшего кашля. Под столом молчали.

– Гмм… мистер Янг?

– Да-да, я здесь, – ответил несчастный святой. – Они запутались… шнурки, я имею в виду. У вас ко мне дело?

– Да.

Кипп ждал с растущим раздражением, однако никаких признаков поспешности заметно не было. Директор взвесил возможность заглянуть под стол, но разговор в такой гротескной позе был для него неприемлем. Сдавшись, он изложил Янгу суть дела.

– Звонил мистер Девлин, – сказал Кипп. – Он вскоре приезжает и хочет, чтобы… чтобы ему показали город.

Невидимый Янг понимающе хмыкнул. Девлин был одним из лучших клиентов агентства. Точнее, бывших клиентов, потому что в прошлом году он передал свои дела другой фирме.

– Он сказал, – продолжал директор, – что у него возникли сомнения относительно его нового контракта. Он хотел поручить все фирме "Уолд", но, переписываясь с ним по этому вопросу, я склонил его к личной беседе, которая может принести нам определенную выгоду. Итак, он намерен приехать в наш город и хочет… гмм, хочет осмотреть его.

Кипп доверительно сообщил:

– Хочу заметить, что мистер Девлин довольно категорически заявил, что предпочитает менее консервативное агентство. Более гибкое, как он это определил. Вечером мы договорились пообедать, и я попытаюсь убедить его, что наши услуги будут для него самыми подходящими. Но… – Кипп вновь раскашлялся, – хотя дипломатия, конечно, очень важна, я бы хотел, чтобы вы занялись сегодня нашим гостем в менее официальной обстановке.

Во время этого монолога стол молчал, но теперь сдавленно ойкнул и отказался: