Голос тех, кого нет - Орсон Кард

— Определенно нет, — ответила Кванда. — Они даже воюют с другими племенами.

— Мы убьем их всех, если это вас беспокоит, — предложил Человек. — Мы стали очень сильны. Три сотни и еще двадцать детей. Через десять лет ни одно племя не устоит перед нами.

— Человек, — вмешался Эндер, — скажи Крикунье, что сейчас мы договариваемся с вами. С остальными племенами мы поговорим позже.

Человек очень быстро, кажется, путаясь в словах, перевел и мгновенно получил ответ.

— Нет. Нет. Нет.

— Что ей не нравится? — поинтересовался Эндер.

— Вы не должны договариваться с нашими врагами. Вы пришли к нам. Если вы пойдете к ним, значит, вы тоже враги.

В эту минуту на краю поляны появились огоньки. Стрела и Листоед вывели из леса Новинью, Квима и Ольядо.

— Нас послал Миро, — объяснил Ольядо.

— Как он? — спросила Кванда.

— Парализован, — брякнул Квим, чем спас Новинью от необходимости сообщать это мягко.

— Носса Сеньора, — прошептала Кванда. — Святая Дева.

— Но, судя по всему, это временно, — вступила Новинья. — Прежде чем пойти сюда, я взяла его за руку. Он почувствовал это и пожал мою. Еле-еле, но это значит, что нервные цепи целы, хотя бы некоторые.

— Простите, — прервал их Эндер. — Но об этом вы сможете побеседовать дома, в Милагре. У меня здесь несколько другие проблемы.

— Ах да, извините, — вздохнула Новинья. — Сообщение Миро. Он не может говорить, но передавал нам по буквам, а промежутки мы заполняли сами. Свинксы собираются начать войну, используя преимущества, полученные от нас. Стрелы, численное превосходство — они будут просто непобедимы. Однако, если я правильно его поняла. Миро утверждает, что для них война — это вопрос не только захвата территории. Это возможность смешения генов. Мужская экзогамия. Победившее племя получает в свое распоряжение деревья, выросшие из тел убитых на войне.

Эндер посмотрел на Человека, Листоеда, Стрелу.

— Это правда, — сказал Стрела. — Конечно, это правда. Мы стали самым мудрым племенем. Любой из нас будет лучшим отцом, чем все остальные свинксы вместе взятые.

— Понимаю, — кивнул Эндер.

— Вот почему Миро хотел, чтобы мы пошли к вам прямо сейчас, ночью, — объяснила Новинья. — Пока переговоры не завершены. Этому следует положить конец.

Человек встал, покачиваясь и размахивая руками, как будто он сейчас оттолкнется и взлетит.

— Этого я не переведу.

— Переведу я, — вмешался Листоед.

— Прекратить! — рявкнул Эндер. Раньше он не позволял себе такого сильного крика. Все немедленно замолчали, только эхо еще минуту звенело между деревьями. — Листоед, — спокойно продолжил Эндер, — моим переводчиком будет только Человек.

— Кто ты такой, чтобы запрещать мне разговаривать с женами? Я свинкс, а ты никто.

— Человек, — улыбнулся Эндер. — Скажи Крикунье, что, если она позволяет Листоеду переводить слова, которые мы говорим между собой, значит, он шпион. А если она допускает, чтобы за нами шпионили, с ней не стоит разговаривать. Мы пойдем домой, и вы ничего от нас не получите. Я заберу Королеву Улья и отыщу ей другую планету. Ты понял?

Конечно, он понял. А еще, Эндер точно знал это, Человек был доволен. Листоед пытался перехватить роль переводчика, тем самым покушаясь на авторитет Человека, а вместе с ним и Эндера. Когда Человек закончил свою речь, Крикунья запела, обратившись к Листоеду. Оглушенный, он быстро отступил к лесу и остался там вместе с другими свинксами. Наблюдать.

Но Человека нельзя было назвать марионеткой. Он и виду не подал, что благодарен за вмешательство, и теперь глядел Эндеру и глаза.

— Ты говорил, что не будешь пытаться изменить нас.

— Я говорил: не буду пытаться изменить вас больше, чем необходимо.

— А почему это необходимо? Это наше дело, наше и других свинксов.

— Осторожно, — шепнула Кванда. — Он очень расстроен.

Прежде чем пытаться убедить Крикунью, он должен перетащить на свою сторону Человека.

— Вы — наши первые друзья среди свинксов. Вы завоевали нашу любовь и наше доверие. Мы никогда не причиним вам зла и никогда не предоставим другим свинксам преимущества перед вами. Но мы пришли не только к вам. Мы представляем человечество и хотим передать наши знания всем свинксам, все равно, к какому племени они принадлежат.

— Вы представляете далеко не все человечество. Вы собираетесь воевать с другими людьми. Так как же вы можете утверждать, что наши войны — зло?

Наверняка Писарро, несмотря на все погодные условия, легче было справиться с Атауальпой.

— Мы пытаемся предотвратить войну с другими людьми, — объяснил Эндер. — А если мы все же в нее ввяжемся, это будет не наша война, мы от нее ничего не выигрываем. Это будет ваша война, война за ваше право выйти к звездам. — Эндер поднял свою открытую ладонь. — Мы отреклись от принадлежности к роду человеческому, чтобы стать вам раман. — Он сжал руку в кулак. — Человек, и свинкс, и жукер здесь, на Лузитании, станут единым целым. Все люди. Все жукеры. Все свинксы.

Человек сидел неподвижно. Переваривал. Наконец поднял голову:

— Голос, это очень тяжело. До того как сюда пришли вы, люди, все другие свинксы… Их следовало убивать, и всю третью жизнь они — рабы в наших лесах. Этот лес был когда-то полем боя, и самые древние деревья — воины, павшие в том бою. Старевшие из отцов — герои этого сражения, а наши дома сделаны из трусов. Всю свою жизнь мы готовимся побеждать врагов, чтобы жены могли посадить материнское дерево в новом лесу и сделать нас могучими и великими. За последние десять лет мы научились использовать стрелы, чтобы убивать издалека. Мы делаем бурдюки из шкур кабр и горшки из глины и теперь не будем страдать от жажды в сухих степях. Мы теперь умеем использовать амарант и корни мердоны, а значит, будем сильными, нас будет много, и вдали от масиос родного леса у нас останется еда. И мы радовались этому, потому что знали: мы победим. Мы принесем наших жен, маленьких матерей, героев в каждый уголок великого мира, а потом — к звездам. Это наша мечта, Голос, а теперь ты говоришь, что мы должны отказаться от нее.

Это была сильная речь. Никто из спутников Эндера не мог посоветовать ему, что отвечать. Человек почти убедил их.

— Ваша мечта — хорошая мечта, — кивнул Эндер. — Об этом мечтают все живые существа. Это желание заключено в самой жизни, в ее корнях — расти, пока весь мир вокруг не станет частью тебя, не окажется под твоим контролем. Это жажда величия. Но есть два пути ее утоления. Первый — убивать все, что не есть ты, переваривать или уничтожать, пока в мире не останется ничего, что противилось бы тебе. Но это путь зла. Ты говоришь всей Вселенной — только я буду велик, и, чтобы для меня хватило места, остальные должны отдать все, что имеют, и превратиться в ничто. Понимаешь ли ты, Человек, что, если бы люди думали так, поступали так, мы могли бы убить всех свинксов на Лузитании и сделать эту планету нашим домом? Что стало бы с твоей мечтой, если бы мы оказались злыми?