Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века - Шнеер Менделевич Левин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В той же Пензенской губернии, в Инсарском уезде, отмечен был факт длительного (еще со времени выхода на обязательный выкуп в 1865 г.) неплатежа выкупных «крестьянами-собственниками» села Любятина. Администрация винила в этом крестьянина Алексея Екатеринина, который, по утверждению пензенского губернатора Татищева, объяснял обществу, «что манифест 19 февраля о свободе подписан государем, а положение о сем графом Блудовым, а посему положение это и не должно исполняться, т.е. выкупных платежей не должно платить». А. Екатеринин умер в тюрьме, но агитацию в том же духе продолжал его сын, Иван Екатеринин. «При понуждении ко взносу выкупных платежей» И. Екатеринин ударил станового пристава, за что отбыл годичное заключение в тюрьме, но «свою мысль не оставил». В 1872 г. И. Екатеринин нанес «личную обиду» волостному старшине опять-таки за «понуждение к платежу выкупной недоимки»; в 1873 г. он избил за требование недоимки сельского старосту. Власти не могли добиться от сельского общества приговора об удалении Екатеринина. «Некоторые, – писал губернатор, – уважают его и верят, что выкупных платежей платить не следует…» В конце 1873 г. вопрос об административной высылке И. Екатеринина был решен по ходатайству местных властей министром внутренних дел и шефом жандармов[1058].
Продолжительный конфликт между группой «крестьян-собственников» и властями происходил в Оренбургской губернии (деревня Сукулак Оренбургского уезда) тоже на почве уклонения от выкупных платежей. Дело тянулось со второй половины 60-х годов, когда несколько десятков семей, чтобы «отбиться от надела» и не платить выкупных, выселились на хутор вблизи деревни Сукулак, к башкирам (аренда башкирских земель обходилась дешевле). Окончательно платежи были прекращены в 1873 г. В апреле 1878 г. попытка властей произвести опись имущества жителей Сукулакского хутора, а потом, после оказанного сопротивления, арестовать упорствующих крестьян привела к столкновению. Согласно официальным данным, крестьяне вооружились против пристава и понятых ружьями, пиками, вилами и даже стреляли в понятых. Шесть главных «виновников» были преданы суду, приговорены к арестантским ротам, после чего были сосланы с семьями в Сибирь. В Сибирь были сосланы также 19 крестьян и 32 крестьянки, не предававшиеся суду[1059].
Факты коллективных отказов «крестьян-собственников» от взноса выкупных платежей[1060] установлены в разных губерниях Великороссии, Украины, Белоруссии. Власти жестоко расправлялись «за неповиновение вносить выкупные платежи», прибегая, в частности, к высылкам в отдаленные губернии.
В ряде случаев волнения бывших помещичьих крестьян возникали из-за неправильного размежевания крестьянских и помещичьих земель. Много таких волнений произошло в украинских и белорусско-литовских губерниях. Волнения (в них, как правило, очень активно участвовали женщины-крестьянки) сопровождались более или менее значительными столкновениями с властями. К крупным волнениям на почве размежевания с помещиками относится нашедшее отражение и в современной печати волнение в селе Топильном Звенигородского уезда Киевской губернии (имение действительного тайного советника Фундуклея) в конце мая и июне 1873 г. Крестьяне не хотели допустить вторичного (по требованию помещика) «отвода» надела и протестовали против захвата помещиком 317 десятин инвентарной земли, бывшей прежде в их пользовании. Власти четыре раза пытались приступить к отводу, но неизменно встречали сопротивление со стороны крестьян (при этом в течение первых недель в волнении открыто участвовали одни женщины). Серьезные беспорядки произошли 25 июня, когда при аресте так называемых зачинщиков толпа крестьян бросилась на солдат (в Топильное было прислано два эскадрона драгун). Согласно рапорту прокурора, только тогда, когда «части драгун удалось спешиться и их пустили в правильную атаку на толпу, она рассеялась, и арестованные лица были посажены на телеги и увезены в Звенигородку»[1061]. 12 человек было отдано под суд по делу о «беспорядках» в Топильном.
Известны случаи волнений из-за неправильного размежевания в Сумском уезде Харьковской губернии (1871 г.), в Ольгопольском уезде Подольской губернии (1876 г.), в Брацлавском уезде той же губернии (1877 г., здесь было арестовано 32 человека мужчин и женщин, признанных главными виновниками «беспорядков») и т.д. Одним из очагов крестьянского сопротивления на почве размежевания была Черниговская губерния, где в конце 70-х годов имел место ряд волнений – в Городницком и Черниговском уездах[1062].
В Минской, Гродненской, Виленской губерниях на протяжении 70-х годов в связи с отграничением крестьянских угодий и конфликтами между крестьянами и помещиками из-за леса, лугов, пастбищ возникали неоднократно волнения и столкновения, причем против крестьян было возбуждено несколько судебных процессов. По поводу уничтожения в 1875 г. межевых знаков в трех деревнях Новогрудского уезда Минской губернии прокуратура доказывала виновность «всего женского населения тех деревень»[1063]. В некоторых деревнях Ошмянского уезда Виленской губернии в 1876 г. отмежевание выгонов производилось «при содействии» двух сотен 4-го Донского казачьего полка[1064]. Спорное дело крестьян деревни Королевцы Свенцянского уезда Виленской губернии с помещиком Любанским о лугах в начале 1878 г. привело в связи с сопротивлением крестьян исполнению решения мирового судьи к столкновению между крестьянами и военной командой (три роты пехотного полка). Как показывает жалоба поверенного крестьян (из которых 41 человек был арестован), полиция и солдаты нагло бесчинствовали в деревне, убивали скот и т.д.[1065]
С особым упорством сопротивлялись крестьяне и крестьянки описям и продажам имущества за различные виды недоимок и штрафов: по выкупным платежам, оброкам, по приговорам судов за потравы помещичьих участков и пр. Демократический ежемесячник «Слово» писал в начале 1881 г.: «Положение деревни поистине ужасно и безысходно: и казне-то подай, и земство удовлетвори, и в банк внеси, и кулаку заплати. И каждая из этих сторон опирается на закон, на полицейскую силу, на розги и военную команду. Стороны эти шутить не любят; они понимают, что раз надо взыскивать с крестьянина, так надо взыскивать непременно с револьвером или пучком розог в руках, ибо неестественно человеку не защищать свое право на жизнь и спокойно, без сопротивления отдавать последнюю рубаху тому, кому вовсе не холодно»[1066].
Архивы, газеты и журналы тех лет
