(Не) Желанная герцогиня - Настя Любимка

родней, которая была готова меня склевать ради собственной выгоды. В то время активировался мой магический дар, буквально спасший мою жизнь… Отравить юного лэдора посмела тетка, старшая из сестер моей матери. Все ради своих сыновей, которым желала передать мой титул.

— Отец Эредики, моей будущей жены, которая была старше меня на три хода, был мудрым и дальновидным человеком. Он не мог упустить выгоду, прекрасно сознавая свой шанс. Именно его усилиями мои земли были очищены от воронья, как он называл слетевшихся родственничков, пока я страдал от отравления в своей спальне и не мог ничего сделать… Какие там приказы, если тебя рвет, и половину вехи ты проводишь в бессознательном состоянии.

— И до самого приезда королевского посланника он не только держал оборону, но и сделал все, чтобы меня выходить. Тогда он потерял больше половины своих людей. Лэдор Зларийский не был крупным игроком на королевской арене, и земель у него было не так уж много. Я для его дочери был очень выгодной партией. И он никогда не скрывал ни своих намерений в отношении меня и своей дочери, ни того, для чего вмешался в борьбу за малолетнего лэдора и в итоге добился опекунства надо мной. Семьей мы не стали, хотя некую привязанность я к нему питал. К его чести, он не пытался сделать из меня марионетку… А Эредика… За ход до нашей свадьбы она влюбилась.

— Я не стану углубляться, но мы с ней не смогли построить семью. Да, мы родили детей. Но наши ночи были для нее повинностью, которую она несла. Эредика не выносила моего общества в другое время суток, и я старался реже показываться ей на глаза. Именно тогда я нашел отдушину — изучение истории и магии. Поверь, девочка, нет ничего страшнее для мужчины, который, будучи влюблен в женщину, вынужден терпеть ее равнодушие, брезгливость, мириться с холодностью, а также понимать, что ничего изменить не в силах. Я был обязан ее отцу. Она же не могла ослушаться его воли. Но ни простить и его, и меня, ни пойти дальше договорного брака Эредика не сумела. И сделала все, чтобы наши дети буквально впитали ее ненависть ко мне.

— Отчасти я сам виноват в этом, слишком долго шел на поводу эгоистичных желаний супруги, а потом… Потом во мне словно что-то умерло, и я еще больше погрузился в исследования, путешествия, а затем и в работу на корону, обучая юных и не очень юных одаренных. К тому моменту я давно наладил и быт, и благосостояние своих земель, часть дел передал подросшим сыновьям, чье обучение курировал через верных мне людей. Близости — той, что присуща детям и родителям — между нами никогда не было и уже никогда не будет. Момент был упущен мной, и я это осознаю.

— И ты права, девочка, говоря, что, встретив тебя, я воспрянул. Что во мне ожило то, что должно было навсегда умереть. Я ехал в герцогство Дарремское с мыслью, что это мое последнее задание, которое я выполню для своего короля. Не оттого, что больше не желал ему служить, нет, я просто уже не хотел жить. Я не знал, с чем именно столкнусь. И точно не представлял, что, встретив Вас, герцогиня, увижу себя — того двенадцатиходного мальчика, искавшего защиту, тепло и семью в человеке, который преследовал только свои цели. А познакомившись с Вами, неожиданно для себя понял, что не хочу принимать ничью сторону, кроме Вашей. Я вдруг оказался Вам нужным не только как учитель, а просто как человек. Может, не как отец, а как дед… Чьи слова Вы с таким вниманием слушаете, чье желание позаботиться принимаете с радостью и теплотой, доверяете сына и даете провести с ним время не как целителю, а как родственнику. Мне, как выяснилось, не чуждо желание понянчиться. Я был этого лишен. Что уж говорить о Вашем пытливом уме, знаниям, которые Вы можете мне дать, чудесах, которые бродят с Вами рука об руку! Моя душа исследователя ликует… А сердце… В Вас и Вашем сыне, пусть и не имея на это право, я нашел семью…

Тогда, слушая учителя, я не сомневалась, что его история не будет простой. Ровно так же, как не сомневалась в том, что позже он сумеет раскрыться полностью и рассказать о самых тяжелых эпизодах своей совершенно несчастливой семейной жизни. И уже не под гнетом памяти, причинявшей боль, а освободившись от нее. Впрочем, всей его жизни. Одинокий человек, хранивший в своем сердце любовь к женщине, которая не смогла этого оценить. Человек, лишенный даже иллюзии семьи…

Пусть вслух он этого не сказал, но его чувства к Эредике явно никуда не ушли, хотя, возможно, и притупились, стали не такими острыми. Будь все иначе, у него давно бы была вторая семья, другие дети, что местными законами разрешалось при наличии официальных наследников. Если бы он этого захотел. Но Тирхан нашел замену и утешение не в других женщинах, а в исследованиях, изучении новых знаний… И своим поведением немного напоминал мне Виктора.

А теперь я хотела, чтобы мы действительно стали семьей. Без условностей (коих предостаточно). Просто люди, которые объединились, чтобы обрести счастье.

Я вздохнула и повернулась на другой бок. Нужно уснуть. Но тревога, затихшая было, с новой силой ударила по нервам.

Что может быть не так?

Наверное, я привыкла засыпать, зная, что рядом охраняет мой сон морф. В последние дни он перестал с нами ночевать. По словам духа, волк проводил это время с солдатами у главных ворот на границе моих земель. Приходил в дом лишь к утру, чтобы в итоге днем поспать с Илюшей, получить порцию почесываний от меня, каких-то поручений, если таковые случались. А после ужина возвращался к воротам…

Настойчивый стук в окно заставил меня подскочить на кровати, но ничего сделать я не успела, меня тут же настигло видение духа, заставившее замереть на месте.

Герцог Радан Дарремский верхом на коне приближался к деревне и был довольно близко к первым домам! Один!

А теперь вопрос. Какого черта его пропустили, когда должны были задержать и пустить гонца к старосте (мне-то, понятно, дух показать все должен был, а в итоге и он запоздал)?! Почему они оплошали — и дух, и стражи на воротах?!

Волна сожаления и досады, посланная мне духом, моей злости не убавила. По последним донесениям герцог должен был оказаться у нас не раньше, чем через три дня. И я же видела!