(Не) Желанная герцогиня - Настя Любимка

Потому что начиналось оно чуть дальше от границы с землями Ойдохи (примерно в пяти километрах), а заканчивалось в пятидесяти километрах от реальной границы с Нармадом. Ту часть, которую они, да и мой король, считали принадлежащими Нармаду, сами нармадцы использовать не могли. С теми, кто туда перебирался, происходили разного рода несчастные случаи, и за много лет охотников обжить эти места поубавилось. Да что там — никого, считай, не осталось.

Конечно, часть моих крестьян была направлена и на рыбный промысел (жаль, не в тех масштабах, в каких хотелось), и на создание нескольких каналов, по которым подавалась вода на поля и в колодцы. С помощью кузнеца и нескольких мастеровых мы все же смогли изготовить и установить винтовое насосное устройство (достаточно примитивное, то самое, что придумал Архимед). Позже я рассчитывала развить водопроводную систему если не до того уровня, каким привыкла пользоваться, то добиться хотя бы приблизительного сходства, благо для этого мои земли обладали всем необходимым. Можно ведь было сделать свою мини-гидроэлектростанцию на основе водяных мельниц…

Руда здесь также имелась…

Вообще, доставшееся мне герцогство по своей протяженности я бы назвала сравнимым с Кольским полуостровом, с той лишь разницей, что выхода ни к одному из морей у меня не имелось, да и полуостровом земли назвать нельзя было.

Однако тот факт, что имелись залежи руды, торфяные болота, опять же очень плодородная земля (пусть и не с таким жарким климатом, как, например, в землях мужа), прямо говорил о том, что мне, по сути, ни одно из королевств не нужно. Все есть на моей и в моей земле. Все необходимое для процветания и жизни без нужды. Осталось только освоить эти земли, населить людьми, достроить деревни. А там и города образуются, благо места хватает!

Но до того придется молчать и держать лицо кирпичом: мол, ничего не знаю, ничего не имею, но уезжать отсюда наотрез отказываюсь.

Я вернулась в беседу к тому моменту, когда эмоции улеглись, и начался конструктивный разговор. Стали высказываться самые различные идеи. Часть из них мне приглянулась, часть же показалась нежизнеспособной. Послушав минут десять, я решила вмешаться и подвести черту.

— О гостевых домах не стоит беспокоиться, — спокойно произнесла, прекращая спор Аррияша с Севримом. — Герцога поселим в мой, тот, что вы пару вех назад отстроили. За то время, что он будет добираться, мы его обустроим и вселимся сами. И нам, и ему места хватит. Что касается его свиты, полагаю, этот вопрос решится проще. Больше трех герцогских слуг я на свои земли не пущу, остальные пусть обживаются на землях Ойдохи. Ни солдаты мужа, ни его прихлебатели нам не нужны.

Аррияш просиял, Севрим выдохнул.

— А если с ним приедет представитель короны? — вкрадчиво напомнил Тирхан. — Его свиту тоже пущать не велишь?

— Разве ж представителю спальня не найдется? — усмехнулась я. — Трехэтажный дом в Адузовцах вместит всех нас. Что касается свиты… Всегда можно сказать, что у нас попросту не осталось места. Воспитанников прикажете выгонять ради незваных гостей?

— Намекнуть им о том, что в трех вехах пути имеется огромный особняк бывшего управляющего, — кивнула Интена.

— Ваши слова несколько противоречат заявлению, что для королевского посланника место найдется, а для свиты — нет, — выдохнул учитель.

— Побойтесь Священной Пары, — хмыкнула я. — Одно дело — приютить двух мужчин с парой слуг, и совершенно иное — оголтелую высокомерную толпу со своими людьми.

Волк согласно рыкнул и лизнул мне ладонь. Я это дело не любила и, погрозив пальцем морфу, вытерлась полотенцем.

Люси же кивала в такт моим словам. На ее лицо снова вернулся румянец, она немного расслабилась, пусть все еще продолжала сжимать кулаки (уж знаю почему — из-за мыслей о приставаниях камердинера моего мужа).

— Это поместье для всех приезжих — табу. Все, что мы будем показывать, если придется — это территорию трех деревень. Ни сам Дом Хозяев, ни прилегающие к нему пристройки, ни возводимые рядом дома — для всех приезжих существовать не должны.

— Но как же, Анастейзи… — взволнованно выдохнул учитель. — Наши достижения — их необходимо будет представить! Доказать наличие производства, право на идею и полезность! Опять же налоги, проценты, отчисляющиеся короне…

— Пять ходов мои земли не будут облагаться налогом, — напомнила ему. — И всему свое время. Пока о наших успехах и достижениях никому знать не нужно. И я уже объясняла, почему.

— Я помню, — мрачно и раздосадованно был вынужден признать друг. — И все же эти Ваши настойки…

— Понимаю, — я положила руку на плечо учителя, успокаивая и приободряя его. — Но вернемся к насущному: Севрим, завтра ты огласишь мой приказ и мою волю в каждой из деревень.

— Слушаю, Ваша милость.

— Все вы, жители герцогства Моррисон, находитесь под моей защитой и опекой. Вы мои люди, помните об этом. Никто, даже мой муж герцог Дарремский, власти над вами иметь не будет. Вешать, пороть или принижать вас любым иным способом он не имеет права, вы не его люди. О любых инцидентах, связанных с притеснением или намеренным унижением, незамедлительно докладывать мне или Аррияшу.

— Хозяюшка, дай Вам Священная Пара счастья… — прошептал староста, а я сделала вид, что этого не услышала.

— Объявить по деревням, что начиная с завтрашнего дня обсуждать территорию Дома Хозяев и сам особняк — запрещено. Нет его, руины там, да и те с землей сровняло.

— Все передам. Каждую буковку!

— Славно. Аррияш, на тебе королевские солдаты. Мы, конечно, распределили их по деревням, да и участие они во многом принимают… Собери их снова и переведи в Адузовцы.

— Отстранить от деревенских дел?

— Отстранить, — согласилась с ним. — Пусть охраняют границу в связи с прибытием гостей и готовятся к скорому возвращению в столицу.

— Анастейзи, дорогая, про руины Вы, конечно, правы, но… — Тирхан покачал головой. — Свои люди молчать станут, земля говорить не велит, но солдаты-то под королевской клятвой…

Клятва, да… Что ж, тогда можно обыграть следующий вариант, между прочим, предложенный Интеной.

— Сейчас никого из них здесь нет и правды им не узнать. Допустим, завтра случится взрыв в лаборатории или пожар, — сказала я спокойно. — Никто не пострадает, но для всех особняк станет непригодным для жизни. Поэтому мы все переселимся в Адузовцы, остальных слуг с их ребятней раскидаем по деревням. Здесь останутся немногие, те, кому вовсе не следует показываться на глаза ни королевскому представителю, если таковой прибудет, ни герцогу.

Говоря это, я думала о Карише, ни к чему ей лишний стресс и репрессии, которые могут последовать