Двойной шантаж - Лаура Гурк

— Да как вы смеете со мной так разговаривать! — взвизгнул Лоуден.

— Смею, сэр, смею, потому что вы повели себя в этом деле просто возмутительно! Ничем не подтвержденные обвинения против подданных Британской империи, шантаж — ваши методы только утвердили меня во мнении, что вы не джентльмен, хоть и виконт. Кроме того, эти безобразные факты дают мне повод выслать вас обратно в Англию, о котором я мечтал с момента вашего приезда. Утром отплывает корабль, с ним вы и отправитесь! — Губернатор повернулся к двум солдатам, стоявшим у дверей: — Сержанты Филд и Эллисон, отвезите виконта Лоудена в порт, посадите на фрегат «Вестминстер» и проследите за тем, чтобы он был на корабле во время отплытия!

— Вы мне ответите за это, сэр! Вас будет судить военный трибунал! — вне себя от ярости вскричал Лоуден, но двое сержантов подхватили его под руки и сноровисто потащили к выходу. — Вам еще повезет, если вас не расстреляют, когда я представлю свой доклад лорду Норту! — успел он крикнуть через плечо прежде, чем за ним захлопнулась дверь.

— Делайте, что хотите, милорд! — буркнул губернатор, проводив его гневным взглядом, и повернулся к Уэс-тону, с откровенным испугом наблюдавшему эту сцену. — А что до вас, лейтенант, то вы вели себя не лучше виконта! Мои офицеры никогда не позволяют себе неподобающе обращаться с женщинами, к какому бы сословию те ни принадлежали, никогда не стреляют в беззащитных горожан, не имея неопровержимых доказательств их вины! Вы же прекрасно знаете, что я отдал приказ всему офицерскому составу не прибегать к силе для усмирения местного населения, и тем не менее посмели напасть на миссис Армстронг и выстрелить в мистера Хар-динга! Предупреждаю, вами может заняться военный трибунал!

Уэстон подавленно молчал, вероятно, понимая, что попытка оправдаться разозлит губернатора еще больше и тогда уж трибунала ему не избежать.

— Приговариваю вас к домашнему аресту на месяц с удержанием жалованья и всех положенных выплат! — добавил губернатор. — Можете идти!

Уэстон поклонился и на негнущихся ногах покинул кабинет.

— Теперь вы, мистер Хардинг, — продолжал губернатор. — Мне всегда казалось, что вы вовсе не такой простак, каким хотите выглядеть, поэтому, возможно, хотя бы частично обвинения виконта не лишены оснований.

Итан почувствовавал, что в это мгновение решается его судьба: губернатор мог в два счета отправить его в застенки замка Уильям, но Итан надеялся, что Гейдж, как истинный джентльмен и блюститель закона, пощадит Кэти.

— Однако, — добавил губернатор, — приказ, полученный из Лондона, сформулирован очень четко: мне предписано арестовать лишь тех лидеров мятежников, которые включены в прилагаемый список. Вашего имени в нем нет, как нет и сведений о том, что вы принадлежите к влиятельным вигам. Единственное, что свидетельствует против вас, — показания виконта Лоудена и лейтенанта Уэстона, которые, как мы только что убедились, имеют личные причины вас ненавидеть.

Гейдж бросил на Итана проницательный взгляд.

— Таким образом, — продолжал он с глубоким вздохом, — есть только их слово против вашего и миссис Армстронг. Обе версии диаметрально противоположны, и определить, где правда, а где ложь, нет никакой возможности. Будь я любителем пари, я бы не побоялся поставить на то, что вы с виконтом изрядно приврали, но, когда дело касается закона, домыслам не должно быть места. Факт остается фактом: неопровержимых доказательств против вас нет, поэтому я не могу вас арестовать. Вы свободны, но на случай, если вы и впрямь шпион вигов, я настоятельно прошу вас не покидать города. Впрочем, вы просто не сможете этого сделать — кругом мои посты и патрули, и без пропуска вам и шагу ступить не дадут.

— Да, сэр! — согласился Итан, потому что губернатор сказал чистую правду. — А как насчет миссис Армстронг?

Гейдж посмотрел на молодую женщину, и в его взгляде, к изумлению Итана, появилась грусть, а на губах — сочувственная улыбка.

— Миссис Армстронг, — сказал губернатор, — приношу вам искренние извинения за возмутительное поведение своих подчиненных. Должен добавить, хоть это и не мое дело: если мистер Хардинг действительно такой добрый и благородный человек, каким вы его представили, то он просто был обязан дать вам статус законной супруги! Вы, сэр, — сдвинув брови, обратился губернатор к Итану, — злоупотребили своим положением, сделав любовницей молодую особу, которую выкупили, как рабыню, и тот факт, что в дальнейшем вы дали ей вольную, не искупает вашей вины!

— Да, сэр, — покаянно опустил голову Итан, стараясь сдержать свою радость.

— Милое дитя, — вновь мягко обратился к Кэти губернатор, — скажите, что я могу для вас сделать?

Итан замер, гадая, что попросит Кэти у всемогущего владыки колонии.

— Мистер Гейдж, — начала она, — я бы хотела уехать из Бостона, поселиться в каком-нибудь тихом местечке, найти работу и добропорядочного мужа и больше никогда не иметь дела с политикой. Хватит с меня всех этих вигов и тори!

Итан нахмурился — не может быть, чтобы она действительно так думала! Тогда куда она клонит?

— Что ж, вполне законное желание, моя дорогая, — одобрил губернатор и, взяв гусиное перо, написал на листке бумаги несколько слов, промокнул и протянул молодой женщине: — Вот пропуск, чтобы вы могли покинуть город. Советую воспользоваться им как можно скорее. Да, постарайтесь найти себе сопровождающего, в одиночку сейчас путешествовать опасно.

— Спасибо, сэр! — смиренно поблагодарила Кэти, принимая пропуск.

Итан ликовал: его ожидания оправдались с лихвой — Кэти не только избавилась от преследования виконта, но и получила пропуск на выезд из города! «Надо поскорей уносить ноги, пока Гейдж не передумал!» — благоразумно решил он и, поклонившись великодушному губернатору, увлек Кэти к двери.

Только оказавшись в своей карете и приказав кучеру гнать во весь опор к дому, Итан дал волю эмоциям.

— Боже мой, — воскликнул он, заливаясь смехом, — я и мечтать не мог, что самый невероятный, самый фантастический блеф в моей жизни принесет такие результаты!

Однако Кэти почему-то молчала, и когда Итан, удивленный ее сдержанностью, заглянул ей в глаза, смех замер у него на губах — молодая женщина смотрела на него с таким благоговением и любовью, что его затопило ощущение небывалого, безграничного счастья, по сравнению с которым радость от триумфальной победы над губернатором казалась сущим пустяком.

— Ты пришел… — прошептала она и нежно погладила его по щеке, — ты пришел, чтобы спасти меня!

— Как же я мог не прийти? — пробормотал он и поцеловал ее ладонь. — Я же тебя люблю…