Письма и документы (1917-1922) - Ю Мартов

Другие новости более отрадные. Речь Федора Ильича на съезде Советов, которую мы получили, видимо, произвела немалое впечатление и заставила Ленина показать, что меньшевизм является все-таки единственным серьезным их противником. Нашу публику почти везде освободили. Освободили московских печатников, ростовцев (Локерман) и южан (Астрова, Кучина и других), назначенных в концентрационные лагеря. Но Бэр, Рубцов и другие высланы-таки в Грузию. Грузинское правительство не хотело их принять, сделав представление о том, что Грузия не место ссылки для русского правительства. Но кончилось тем, что их пустили. Зато в Киеве опять арестовали всех наших: Биска, Семковского, Балабанова и многих других -- в связи с большими успехами, которых им удалось достигнуть на разных рабочих съездах (курьез: теперь, когда все Советы и союзы большевиками доведены до полного омертвения, они вынуждены, чтобы иметь какой-нибудь контакт с массами, время от времени созывать "беспартийные рабочие конференции", которые они а priori412 объявляют органами совещательными, после чего уже допускают известную свободу выборов; это не мешает тому, что оппозиционные конференции разгоняются в конце концов).

Я Вам не посылал "официального" приглашения сотрудничать в "Вестнике" не только потому, что считал это разумеющимся само собою, но и чтобы не "дразнить" Вас предложением написать что-нибудь к сроку, так как знаю, как плохо отражается на Вашем настроении, когда Вы пытаетесь запрячь себя в ярмо газетного поденщика. Но для нас (и для русских коллег), конечно, само собою разумеется, что все, что Вам удастся паписать, должно быть помещено у нас, даже если б оно в том или в другом случае и носило характер дружеской полемики или критики. Скоморовский (парень несколько поверхностный, но преданный партии) пока в Кишиневе; не знаю, удастся ли ему выбраться в Берлин, ибо я должен был ему сообщить не очень радужные перспективы о возможности приискания заработка. Возможно, что сюда приедет Далин, который, хорошо владея немецким языком, будет очень полезен. Еще приехала сюда одна харьковская меньшевичка (Якобсон), очень толковая и преданная, так что некоторый персонал у нас подбирается. Собираются также кое-какие деньги. "Вестник" выходит послезавтра.

Жму крепко руку.

Ю.Ц.

Р. S. Писать мне по новому адресу.

ИЗ ПИСЬМА Н. Е. ЩУПАК

5 февраля 1921 г.

Дорогая Надежда Овсеевна!

Меня очень порадовало получение Вашего письма; гораздо меньше то, что, судя по нему, Вы чувствуете себя изрядно-таки утомленной. Я, признаться, даже после 4 месяцев пребывания в Европе все еще не то, чтобы в праздничном настроении, но в состоянии "отдыха" от российской misere413 -- чисто внешней misere: отсутствия минимального комфорта, ощущения большого города, газет, света и т. п. В конце концов, от этих вещей так же легко отвыкаешь, как и от вина и устриц и довольно легко приспособляешься к убого-спартанскому образу жизни, если он не связан с прямыми лишениями и унижениями. Но когда затем попадешь опять в сферу "гнилой цивилизации", где вопрос о получении ванны не есть головоломная задача, то все-таки чувствуешь некое блаженство отдыха. Поэтому настраиваешься par avance414 терпимо по отношению к разным раздражающим впечатлениям нынешней европейской жизни и даже к впечатлениям от встречи с здешними русскими людьми, которые все какие-то ушибленные и малоинтересные к тому же.

"Ваши" эсеры и меня не столько возмущают, сколько огорчают. Если принимать их за воплощение подлинного духа русской демократической интеллигенции, то придешь к пессимистическому выводу о бездарности славянской расы (включая колено глупых евреев). Вик. Мих. [Чернов], кажется, счел за благо не поднимать брошенной ему мной перчатки. [...] В этой борьбе я имею на своей стороне его нынешнюю жену, которая, по моим соображениям, должна его периодически пилить с таким кротким видом, что не устоит даже толстая кожа его совести. Она -- entre nous415 -- кажется, подозревала, что он нарочно медлил с устройством для нее визы в Париж, чтоб она не поспела раньше, чем он сделает все возможное в облаcти ridicule416. Поведение его лично прямо-таки загадочное: так как на него совсем не похоже, чтобы он просто, par pure camaraderie417, уступил Авксентьеву и Ко. и стушевался на задний план, то надо думать, что им руководили какие-нибудь весьма недоброкачественные политиканские соображения. [...]

Зима в Берлине стоит отвратительная: каждые два дня меняется погода самым нелепым образом. Но постоянно либо слякоть и дождь, либо резкий ветер. В результате -- из простуженного состояния не выходишь и редко когда не испытываешь головной боли.

В последнее время я живу в пансионе и почти не встречаюсь с людьми --ни русскими, ни немецкими. К сожалению, не удается использовать это одиночество так, как следовало бы: занимаюсь сравнительно мало, как-то скоро устаю и неэкономно распоряжаюсь временем. Ощущение этого -- маленькая черная точка на безмятежном, в общем, моем душевном состоянии.

"Ромен-ролландизм"418 разных толков и здесь в литераторских и художественных кружках пустил глубокие корни. Коммунистами по всей форме числятся многие молодые поэты. Даже гордость немецкой сцены -- трагик Александр Моисси419 -- считает себя коммунистом. Вероятно, коммунистка и слышанная мною в одном кабаре молодая артистка, декламировавшая с совершенно не немецким темпераментом и задрапированная с совершенно не немецким вкусом. Она декламировала довольно сильное стихотворение одного из таких кабаретных коммунистических поэтов -- Вальтера Меринга420 и произвела сильный эффект. После я узнал, что она дочь Отто Поля, моего парижского приятеля (он теперь представитель Австрии в Москве по делам военнопленных и тоже склоняется к коммунизму)... Но крупного в художественном смысле, по-видимому, новое течение здесь ничего не дало. Leopold Franck421 -- чистая риторика. Впрочем, говорят, бывший вождь советской республики в Мюнхене, Толлер422 -- подлинный поэт. Я его не читал. В России, кроме Александра Блока423, все-таки никто ничего путного под большевистским зодиаком не произвел.

Ну, всего хорошего. Авось свидимся. Крепко жму руку.

Ю.Ц.

ПИСЬМО С. Д. ЩУПАКУ

5 февраля 1921 г.

Дорогой Самуил Давыдович!

Выпустили мы, наконец, No 1 "Вестника", третьего дня выслали Вам первые экземпляры, а вчера должно было быть отправлено из экспедиции 100 экз. Как находите газету? Для России мы дали еще приложение: бернский манифест и выработанные в Инсбруке проекты резолюций.

Для заграницы их печатать не стоило. Надеемся, что пара сотен экземпляров скоро уже будет в России. Приступаем ко второму номеру. Для него имеем уже очень много русских материалов: речь Дана (очень хорошая) на съезде Советов и внесенные нашими резолюции по основным вопросам. Постараюсь до выхода номера этот материал Вам прислать.

В начале января Ф[едор] Ильич, после пребывания на съезде, все еще не получил окончательного решения своего дела об обратном переводе в Москву. Н. Н. Суханов вдруг вышел из партии (не переходя к коммунистам). Последнее его "левение" началось в связи с моим выступлением в Галле: он вдруг открыл, что это мы раскалываем массовые партии, удерживая их от вхождения в III Интернационал, куда следовало бы всем войти, чтобы "извнутри" его реформировать. Коммунистический Бунд424 покончил свое сушествование: он принял ультиматум КРП -- распуститься, как Бунд, и войти в РКП на положении "еврейской секции". Освободили наших печатников, затем ростовцев (Локерман, Васильев и др.) и южан, осужденных на концентрационные лагеря (Астров, Кучин и др.), но Бэр и прочие, осужденные по тому же делу, успели быть высланными в Грузию. Грузинское правительство протестовало против превращения Грузии в место российской ссылки. Наши тюрьмы все же не пустуют: в Киеве опять арестовали решительно всех (Балабанова, Семковского, Давидзона, Кушина и др.).

Скоморовский писал из Константинополя, что едет в Кишинев к матери и предлагает свои услуги для партийной работы здесь, в Берлине. Я должен был ответить, что, к несчастью, у нас оплачиваемой партийной работы нет, а здесь приискать заработок не легко. Не знаю, как он поступит. Сюда приехала еще одна харьковская меньшевичка (Якобсон), дельная девица, которая будет полезна. Рабинович обещает распространять газету в Либаве.

С пресловутой "лондонской" группой придется, видно, еще считаться. Она приобрела и связи, и влияние в Labour Party и едва ли так сдастся. От Байкалова я получил письмо, в котором он излагает все выступления группы, в число которых, кроме приветствия парижскому совещанию, входит инсценировка "делегации уральских рабочих" на съезде тред-юнионов. Кроме того, они разослали переписку Гендерсона425 -- Красина426 в такие газеты, как "Руль"427, чтобы сообщить, что эта переписка явилась результатом их меморандума Labour Party о преследованиях меньшевиков. Par dessus le marche428 они выпускают в Лондоне бюллетень "Воли России" (по-английски). В письме своем Байкалов признает, что они во многом с нами расходятся, но необходима "свобода мнений", а потом, кто его знает, законен ли нынешний состав ЦК, не выбиравшийся три года! Ответил ему сообщением нашего заявления с объяснением, что членами партии будут отныне признаваться только те, кто выйдет из состава группы, и с предупреждением, что англичане будут осведомлены о характере этой группы.