И плачут ангелы - Уилбур Смит

Волосы мистера Родса совсем поседели, под глазами набрякли темные мешки, веки покраснели. На шею свисал второй подбородок. Во взгляде погас прежний огонь пророка. Всего за полгода, прошедшие с неудачного налета Джеймсона, мистер Родс сильно сдал.

Джордан вспомнил тот день, когда до них дошли новости о провале, — он сам сообщил их мистеру Родсу в этой самой библиотеке.

В тот день пришли три телеграммы. Джеймсон адресовал свою не в Гроте-Схюр, а в офис мистера Родса в Кейптауне, и она неделю пролежала в почтовом ящике безлюдного здания. Телеграмма начиналась словами: «Поскольку я не получил от вас возражений…»

Второе сообщение пришло от городского судьи в Мейфкинге мистера Бойса: «…полковник Грей выехал с отрядом полиции на помощь доктору Джеймсону…»

Последнюю телеграмму прислал начальник полиции в Кимберли: «Считаю своим долгом уведомить вас, что доктор Джеймсон во главе вооруженного отряда пересек границу Трансвааля…»

Мистер Родс читал телеграммы, аккуратно разложив их перед собой на столе.

— Я думал, что остановил Джеймсона, — бормотал он. — Думал, что он понимает необходимость подождать…

Дочитав последнее сообщение, он стал белее мела — лицо обвисло, точно неподнявшееся тесто.

— Бедняга Джеймсон, — наконец прошептал он. — Мы были друзьями двадцать лет, а потом он взял и уничтожил меня. — Мистер Родс поставил локти на стол и закрыл лицо руками. Просидев так довольно долго, он вдруг отчетливо произнес: — Ну что же, Джордан, теперь я увижу, кто мой настоящий друг.

Мистер Родс провел пять бессонных ночей. Джордан лежал без сна в своей спальне дальше по коридору, прислушиваясь к тяжелым шагам. Задолго до рассвета раздавался звон колокольчика — мистер Родс звал Джордана на верховую прогулку по Столовой горе. А возвратившись в огромный белый особняк, они узнавали о новых отречениях и отказах и беспомощно следили, как рушится и превращается в пыль все созданное Родсом.

Тогда-то и приехал Арнольд. Он был назначен вторым секретарем, и Джордан с радостью принял его помощь, передав ему управление утомительными мелочами в сложном хозяйстве большого дома. Новичок сопровождал их в поездке в Лондон после провала авантюры Джеймсона и не отходил от мистера Родса ни на шаг во время долгого путешествия через Суэцкий канал, Бейру и Солсбери.

А теперь Арнольд почтительно вытянулся возле стола мистера Родса, подавая отпечатанные листы, забирая отредактированный текст и протягивая новую страницу.

Джордан с завистью — и уже не в первый раз — отметил гладкую кожу и белокурые волосы: Арнольд обладал именно такой внешностью, которая нравилась мистеру Родсу. Юноша вел себя скромно и открыто, а когда смеялся, то весь словно светился изнутри. Арнольд окончил Ориэл-колледж, где в свое время учился и мистер Родс. С каждым днем становилось все очевиднее, что общество Арнольда доставляет мистеру Родсу такое же удовольствие, какое он раньше испытывал в обществе Джордана.

Джордан тихонько ждал у дверей, чувствуя себя не в своей тарелке в том самом месте, которое привык считать домом.

Наконец мистер Родс передал последний отредактированный листок Арнольду и поднял взгляд.

— А, это ты, Джордан! Я хотел предупредить тебя, что решил перенести дату отъезда в Булавайо. Мои родезийцы нуждаются во мне — я должен поскорее отправиться к ним.

— Я немедленно займусь этим, — кивнул Джордан. — Когда вы хотели бы выехать, мистер Родс?

— В следующий понедельник.

— Мы, разумеется, поедем на экспрессе из Кимберли?

— Ты со мной не поедешь, — холодно заявил мистер Родс.

— Простите, мистер Родс, я не понял, — в недоумении ответил Джордан.

— От своих сотрудников я требую абсолютной преданности и честности.

— Да, мистер Родс. Мне это известно, — кивнул Джордан. На его лице вдруг отразилось смятение. — Вы ведь не хотите сказать, что я когда-либо обманул ваше доверие или повел себя бесчестно…

— Арнольд, возьми, пожалуйста, эту папку и передай ее Джордану, — велел мистер Родс.

Арнольд бесшумно прошел по толстому ковру и протянул папку. Джордан впервые заметил в глазах юноши не только прямодушие и дружеское беспокойство, но и проблеск злорадства — злобный, как удар хлыстом в лицо. Он проявился лишь на долю секунды, исчезнув так быстро, будто его и не было. Тем не менее у Джордана возникло ощущение полной уязвимости перед неведомой угрозой.

Он открыл папку — в ней лежало около пятидесяти листов бумаги, большей частью отпечатанных на машинке, и на каждом стояла пометка «копия с оригинала». Это были приказы биржевым маклерам на покупку и продажу акций компаний «Де Бирс» и «Консолидейтед голдфилдс», причем суммы сделок составляли миллионы фунтов стерлингов. Брокерская фирма называлась «Сильвер и компания» — Джордан никогда о такой не слышал, хотя, судя по документам, она работала в Йоханнесбурге, Кимберли и Лондоне. В папке также обнаружились копии балансов банковских счетов из полудюжины банков в городах, где «Сильвер и компания» имела представительства. Около десятка записей были подчеркнуты красными чернилами: «Перевод «Ролендсу» — 86 тысяч 321 фунт 7 шиллингов 9 пенсов. Перевод «Ролендсу» — 146 тысяч 821 фунт 9 шиллингов 11 пенсов».

Увидев название компании Ральфа, Джордан опешил, и почему-то охватившее его предчувствие опасности усилилось.

—Я не понимаю, какое отношение эти документы имеют ко мне… — Он недоуменно посмотрел на мистера Родса.

— Твой брат провел серию крупных сделок, играя на понижение стоимости акций именно тех компаний, которые больше всего пострадали в результате неудачного похода Джеймсона.

— Похоже… — нерешительно начал Джордан, но мистер Родс его оборвал:

— Похоже, что твой брат получил больше миллиона фунтов стерлингов прибыли, а также, вместе со своими агентами, предпринял все возможные меры, чтобы замаскировать свои махинации.

— Мистер Родс, я не понимаю, в чем вы меня упрекаете. Ральф — мой брат, но не могу же я нести ответственность…

Мистер Родс поднял руку, призывая к молчанию.

— Тебя пока никто ни в чем не упрекает, и твои попытки оправдаться чересчур поспешны.

Он открыл переплетенный в кожу экземпляр «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха, лежавший на краю стола, и, достав из книги три листка бумаги, протянул один Джордану:

— Узнаешь?

Залившийся краской Джордан был готов сквозь землю провалиться и возненавидел себя за то, что вообще написал это письмо: он тогда находился в состоянии глубокого душевного смятения после встречи с Ральфом в спальном вагоне поезда и жестоких слов, брошенных братом.