Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

Госпожа Алиенора занимала очень уютно обустроенную палатку, установленную недалеко от палатки сына. Герлин и придворные дамы вошли туда вслед за ней. Дамы сразу же взяли на себя заботу о маленьком Дитмаре и стали наперебой баловать его. Алиенора Аквитанская велела принести вина, и Герлин присела у ее ног, как когда-то на острове Олерон. Она чувствовала себя очень счастливой, словно снова очутилась в объятиях любящей матери. Все страхи, все переживания последних месяцев исчезли. И если бы она сначала обо всем рассказала госпоже Алиеноре… Она всхлипнула, когда королева нежно положила руку ей на голову. Она дала Герлин выплакаться.

— Все будет хорошо, дитя мое, — успокаивала она молодую женщину, когда та между всхлипываниями бормотала извинения. — Пусть текут слезы, вы потом почувствуете облегчение. Хотя я думала, что мое предложение обрадует вас. Флорис де Трилльон искренне любит вас, и из его рассказов я сделала вывод, что вы отвечаете ему взаимностью

Герлин попыталась одновременно кивнуть и покачать головой — она не могла перестать плакать. Только выпив немного сладкого вина, которое ей предложила королева, она немного успокоилась и начала рассказывать. И слова полились из нее сплошным потоком. Она рассказывала о Лауэнштайне, о браке с Дитрихом, о зародившейся любви к Флорису. О том, как он боролся за нее, о нескольких поцелуях украдкой…

— Между нами не было ничего серьезного, госпожа, ничего… запретного. Я никогда не изменяла Дитриху, я…

— Но ведь вдова Дитриха должна была бы радоваться браку с господином Флорисом, — заметила королева. — Впрочем, я вас понимаю. Это было невозможно, ведь он был рыцарем без земли. И это могло бы произойти, только если бы девушка предавалась неисполнимым мечтам.

Герлин снова всхлипнула и покачала головой.

— Все гораздо сложнее, — прошептала она и рассказала о второй, еще более нереальной, еще более запретной любви к Соломону из Кронаха. — Я знала, что это безнадежно. Ни евреи, ни христиане не захотели бы жить по соседству с нами. Его положение было гораздо ниже моего, Дитмар не мог бы воспитываться как его сын. Это было… это было абсолютно невозможно. Но у нас была одна ночь, и эту ночь я запомню на всю жизнь…

Алиенора недоуменно смотрела на Герлин, пока та рассказывала о своей любви к еврею. Сколько Герлин знала ее, королева не обращалась к евреям до тех пор, пока ей не понадобились деньги для выплаты выкупа за Ричарда. Из личного опыта во время поездки Герлин знала, что единоверцы Соломона становились чрезвычайно недружелюбными, когда речь заходила о займе денег. Многие из ростовщиков были людьми безжалостными, сам Соломон недовольно ворчал после того, как под видом христианского цирюльника возвращался из ссудной кассы, где заложил подаренный Герлин крест. Наверняка королеве также непросто было с ними договориться.

Однако, несмотря ни на что, Алиенора Аквитанская верила в любовь. Возможно, ей казалось невероятным, что кто-то может испытывать это чувство к еврею или язычнику, но она никого не стала бы осуждать за это.

— И ваше сердце все еще принадлежит ему, вашему… иудею? — с сочувствием спросила она.

Герлин пожала плечами.

— Но он мертв, госпожа. И все же… пока… я не могу вырвать его из моего сердца, словно оно никогда не принадлежало ему. Я не могу променять эту любовь на любовь, которая… которая… которая больше мне подходит… — Она снова расплакалась.

— Значит, вы не питаете таких чувств к господину Флорису, — подвела итог королева. Герлин продолжала всхлипывать, и Алиенора ласково погладила ее по плечу. — А что, если вам просто перестать обращать внимание на чувства? — Герлин изумленно подняла на нее глаза. — Послушайте, дитя мое, ведь лишь немногие из нас думают о любви, принося клятву верности рыцарю. Мы заключаем браки из династических соображений, чтобы сохранить наследство, положить конец вражде… Кто в таких случаях говорит о любви? А у вас достаточно причин, чтобы выйти замуж ради крепости Лош. Вы хотите растить ребенка в безопасном месте… Вспомните о вчерашнем похищении! Это может случиться снова, и в следующий раз к вам отправят не одного бестолкового рыцаря, а сам Роланд прибудет с целым войском. Возможно, кайзер Генрих поставил ему ультиматум, и без подопечного он не получит крепость. Этот негодяй может и сам выкрасть вас и принудительно уложить в постель. И тогда вам придется давать клятву не преданному и любящему рыцарю, от которого вы утаиваете то, что ваша совесть нечиста, а убийце и захватчику! Вам с Дитмаром необходим сильный опекун и безопасная крепость. И лучшего варианта, чем Лош, вы не найдете. Эту крепость велел построить мой супруг, у нее крепкие стены, огромная оборонная башня и целый лабиринт тайных ходов — похоже, их сооружение стало любимым занятием Линхардта Орнемюнде. Вспомните об этом, когда Флорис де Трилльон попросит у вас руки, а не о костре, на котором сжигают людей в Париже.

Герлин кивнула и сделала еще один глоток вина.

— Вы будете присутствовать на моей свадьбе, госпожа? — глухо спросила она.

Алиенора Аквитанская наклонилась и прижала ее к себе.

— В этот раз я буду рядом, дитя мое. В этот раз я выдам вас замуж. А большинство заключенных в моем присутствии браков оказываются счастливыми.

Глава 12

На следующий день Ричард Львиное Сердце двинул свое войско на Лош, небольшой город в тени могучей крепости. Она стояла на выступе скалы над долиной реки Эндр. Это место имело стратегическое значение, здесь уже на протяжении столетий располагались оборонительные сооружения.

Герлин, которая передвигалась вместе с войском в свите королевы Алиеноры, разумеется, в сопровождении охраны, восторгалась мощной башней и прочными стенами, которые казались неприступными. Однако Ричард Львиное Сердце таковыми их не считал. Он послал отряды в атаку, как только городок окружили. Похоже, большинство его жителей были на стороне Ричарда — бой за Лош длился менее трех часов.

Мужественные и верные королю рыцари, в число которых после этого сражения вошел и юный рыцарь из Фалькенберга, с легкостью захватили крепость.

Люди ликовали, когда король въезжал в город со своей матерью, всеобщей любимицей. Ричард позволил захватчикам беспрепятственно покинуть крепость, тут же назначив ее начальника посредником в переговорах по поводу королевского архива. Конечно же, парламентер сразу после переговоров явится к своему королю и сообщит ему начальные условия возвращения архива. Герлин было его жаль. Оставалось только надеяться, что Филипп ІІ не принадлежит к тем монархам, которые сразу же отдают приказ обезглавить вестника плохих новостей.

В эту ночь двор Ричарда Плантагенета расположился в крепости Лош, и король настоял на том, что он вместе с Флорисом осмотрит многочисленные подземные сооружения, темницы и тайные ходы.

— Ей-богу, дядя вашего будущего пасынка был настоящим педантом, — смеялся король, когда они обнаружили замурованный проход, благодаря которому непрошенные гости оказывались в ловушке. — Возможно, у них в семье все больше отличаются умом, а не боевыми качествами, отец мальчика ведь был слабаком.

— Он просто был еще очень юн… — тихо произнес Флорис. — Но он умело управлял своими владениями. Посмотрим, что выйдет из Дитмара. Ну а я буду делать все, что в моих силах, чтобы из него получился достойный рыцарь.

Король кивнул.

— Не стоит также забывать и о его матери, — заметил он. — Мужества Герлин Орнемюнде хватило бы на троих! Должен ли я пригласить вас в круг рыцарей во время вечернего пира?

Флорис покраснел.

— Я… я не знаю. Она…

— Она должна этого хотеть, господин Флорис! — нетерпеливо перебил его Ричард. — Или вам стоит быть понастойчивей. Она ведь уже не невинная девица…

Флорис закусил губу. Меньше всего ему хотелось принуждать Герлин к чему-либо. Он любил ее, всегда любил — и она должна была снова полюбить его, что бы ни произошло за это время. Если ей это было необходимо, он готов был ждать… Но король не отличался терпеливостью, и сердить его не стоило, в этом Флорис был уверен. Герлин придется проглотить горькую пилюлю.

— Берегитесь, моя мать уже взялась за дело. Я уверен, что вечером во время ужина в зале вас будет ожидать невеста!

Несмотря на то что крепость долго находилась в осаде, пир удался. Но ведь Турень была богатой землей, и даже в таком небольшом поселении, как Лош, постоянно проживали торговцы. Река обеспечивала рыбой крестьян, живущих вокруг крепости. Англичане обратились к ним с просьбой отдать своих быков, причем Алиенора настояла на щедром вознаграждении жителей.

— Иначе в следующий раз они будут поддерживать французов! — упрекнула она сына, который попытался высмеять ее. — Люди должны любить нас, Ричард, и я позабочусь о том, чтобы они запомнили тебя как мудрого и рассудительного правителя — и вспоминали еще долго после твоей смерти.