G.O.G.R. - Анна Белкина

Сидоров едва водворил Чеснока обратно на стул и заставил перестать вырываться, припугнув «слоником». Родион Робертович всё ещё оставался в наручниках. Он затих и выглядел теперь банальным бандитом, которого банально «замели». Чеснок окинул печальным взглядом стол Серёгина и обнаружил на нём кучку вещей с тетрадным листком: «Родион Робертович Чесноков».

— Верните мне мои вещи… — всхлипнул он, поёрзав на стуле.

В вещах Чеснока тоже лежал такой же лист бумаги, как и у Кашалота. Наткнувшись на него помутневшим взглядом, Родион Робертович изумился.

— Что это?

— А вы посмотрите, — разрешил Серёгин. — И скажите, ваше это, или нет.

Сидоров получил разрешение освободить Чеснока от наручников. Чеснок протянул обретшую свободу руку к бумаге и выхватил её из грудки полтинников, скрепок и измятых билетов на самолёт. Развернул, пробежал глазами и тоже едва не свалился со стула на пол.

— Я это не подписывал! — возопил Родион Робертович и вместе со стулом надвинулся на Георгия Семенова. — Это ты подстроил, Кашалот!

Сидоров отодвинул стул Чеснока от Кашалота, а Кашалот сказал:

— Ты, Родиоша не кипешуй зря, а расскажи всё, как есть. Как ты попросил Тень защитить тебя от меня, и как он отобрал у меня весь бизнес, и за твоим потянулся. Сечёшь, Родиоша, что сейчас нужно всю правду им выбазарить, а не запираться.

Кажется, речь Кашалота возымела на Чеснока эффект. Родион Робертович перестал вопить и дёргаться, уселся и задумался. А потом вытянул из плеч растрёпанную голову, поправил пиджачок и сказал:

— Во-первых, вот, что. Кашалот наслал на меня качков, а потом три дня в подвале держал прикованным и кормил одними шпикачками. А я их не перевариваю — у меня гастрит. Вы ему за это срок набавьте, я не вру!

Кашалот молчал.

— А про бизнес — правда, — продолжал Чеснок. — «Росси — Ойл» пытается всех местных по миру пустить. А тех, кто не давался — просто стреляли. Сначала — Рыжего, потом — Короткого, потом — Сёму… а за ними и Зубр подвернулся. Тех, кто хоть что-нибудь знал об их делишках, Тень спускал в подземелье. Сумчатый набрехал вам, что это моё подземелье. Подземелье принадлежит только Тени. А мы туда спускались только потому, что Тень назначал нам в нём стрелки и пугал, что если мы не предадим ему свой бизнес — он отведёт нас дальше, где пещера. Дантиста отвели и дворничиху из ЖЭКа тоже — потому что она подслушала разговор. И майора из прокуратуры — тоже спустили, чтобы не рыл.

— Майора Синицына? — уточнил Серёгин, покрыв лишённый линеечек бланк протокола мелкими буковками и змеящимися словами.

— Его, его, — подтвердил Чеснок. — Что с ними в пещере делается, я не знаю, и никто не знает, кроме тех, кто там побывал. А те, кто побывал — уже не вернулись, вы в курсах?

Ну, один всё же, вернулся — Карпец тоже, кажется, был в подземелье. Но вот только, возвратившись «из тартара» на бренную землю — крепко запамятовал свою экскурсию в преисподнюю.

— Тень, наверное, это дьявол — вмешался в разговор Кашалот, заставив Чеснока закрыть открытый рот и выпустить воздух. — Он прикидывается человеком, а сам — оттуда, — Георгий Семенов ткнул указательным пальцем вниз, имея в виду ад. — Как Воланд, помните «Мастера и Маргариту»? Я никаких документов ему не подписывал, а потом — находил у себя заключённые договора и ни копейки денег. Он заколдовывал меня, и… Я не помню ничего.

Да, Пётр Иванович с Сидоровым видели, как изменился Кашалот тогда, в «Доме Кофе» — сначала активно отказывался, а потом, когда Тень сказал: «Вопросы есть?» — уронил отбивную и расписался в бумаге Тени, словно безвольный робот.

— Только в «Росси — Ойл» вы не ходите — всё равно ничего не докажете, — продолжал между тем Кашалот, поминутно высмаркивая свой нос, который действительно походил на розовую картофелину. — Эти американцы такие хитрые, так прячутся, что к ним и рылом не подроешься. Я уже сам ходил, хотел «Триест» отвоевать обратно. А там такой Поликарпович торчит. Он поднял меня на смех, вы представляете? Заявил, что не знает никого по имени Тень, и вызвал охрану. Они выкинули меня на улицу, как шелудивую шавку! Я уже совсем всю надежду потерял! Вот и нанял киллера, чтобы он зажмурил проклятого Теня́! — впавший от безысходности в глухую депрессию, Кашалот уже ничего не скрывал, а рассказывал всю правду и выдал свою «креветку». — А киллер неудачником оказался — мазал и мазал, мазила, тьфу! Вот и зажмурил директора вместо Тени! Я едва не сбомжевался, да подвернулся тут «Казак» Чеснока — вот и вырулил и решил устроить Тени стрелку с «Динозаврами»!

Серёгин показал Кашалоту фоторобот лысого Мэлмэна. Кашалот не молчал — так ему хотелось побыстрее упечь Тень на нары.

— Этот гусёк, — говорил он. — Нам всем бензин продавал за полцены. Откуда он пришкандыбал — я не знаю, но из Америки — это точно, как и Тень — из Америки проклятой с её фаст-фудами!

У Сидорова родилось интересное предположение — а что, если лысый Альфред связан с таинственным Тенью? Он специально продавал всем бензин без налогов, чтобы их за это всех упрятали? Тоже вариант… Сидоров потом расскажет об этой догадке Серёгину.

— Да, да, — подтвердил Чеснок. — Продавал. И мне, и Сумчатому, и Утюг там у него подвизался. Я уговорил Мэлмэна помочь нам от Тени отделаться, за три тысячи евро. Я ему даже отстегнул, а у него «кикс» вышел.

Серёгин записывал показания обоих в один протокол — потому что запутался с двумя. Теперь они всех «собак» вешают на Тень. Они уже в дьяволы его записали и в аду поселили… «И ка-ак вдарит хвостом по земле!» — вспомнились Петру Ивановичу слова алкоголика Поливаева. Надо бы Поливаеву фоторобот Тени показать — авось узнает? Для начала Пётр Иванович показал фоторобот Тени Чесноку и Кашалоту.

— Тень, — подтвердил Чеснок.

— Тень, — воскликнул Кашалот. — Он, кротяра подколодная!

— Я договорился с Тенью, — шёпотом начал Чеснок, оглядевшись по сторонам, словно выискивал нежелательных свидетелей. Наверное, это у него такая «профессиональная деформация сознания». — Что он купит у меня старые документы с какой-то военной базы, понимаете? Я ещё давно купил их у одного чувака — он умер уже от старости. А Тень договорился, что купит за полмиллиона евро — а они дешевле и не стоят. Я у нотариуса был, и договор мы подготовили по форме. А Тень мне в «Росси — Ойл» сделку назначил, в фойе. Я приехал, привёз документы, а потом — не знаю, что случилось — как провалился куда-то. Очнулся в машине, ни документов, ни денег, понимаете? Только договор подписанный. И претензий я по нему не имею… Это я вам по секрету рассказал, — прошептал Родион Робертович и опять воровато огляделся. — Тень точно в «Росси — Ойл» работает. Мы его очень боимся. Его «жуки» даже в тюрьмы заползают и подчищают всех, кто раскололся.

Серёгин кивал-кивал, записывал-записывал, а потом поменял ручке списавшийся стержень и задал такой вопрос:

— Скажите-ка, Чесноков, а зачем вы сожгли квартиру вашей секретарши Ершовой?

— Оп-па… — съёжился Чеснок: вот это подковырнул! Пока Чеснок сидел в обезьяннике вместе с каким-то сопливым подростком — он уже заготовил речь, которую хотел произнести Серёгину. А вот про Валерию Ершову он как-то и запамятовал даже… Пришлось импровизировать.

— Она была связана с Тенью, — выдал Чеснок только что придуманное враньё. — Она все мои дела Тени выдавала. А я так боялся, так боялся, что от страха решил от неё избавиться… Я не знаю, что на меня нашло такое — инстинкт самосохранения, наверное, простите…

— Ну да, конечно, — съехидничал Серёгин, зная, что Ершова была связана не с Тенью, а с «милиционером Геннадием». А хотя, может, Чеснок и прав: у Ершовой выборочный гипноз, из-за которого она забывала лицо своего «милиционера». Но она не узнала его ни в одном из предложенных ей фотороботов. И… показания Чеснока доказывают, что негр, который живёт под Ершовой, не имеет отношения к пожару в её квартире. А значит и арестованные Зайцевым «нацики» — тоже не причастны к Ершовой. И Зайцев «замёл» их, чтобы выгородить… кого? Чеснока? Сумчатого? Или Тень, который загипнотизировал Ершову? Зайцев сказал Серёгину по телефону: «Вопросы есть?». Точно так же, как Тень спрашивал в «Доме Кофе» у Кашалота.

— Георгий Никанорович, — обратился Серёгин к Кашалоту, взяв новый бланк — четвёртый по счёту. — Что вы знаете о судьбе вашего пропавшего брата?

— Ничего, — пискнул толстый Кашалот и уронил голову на руки. — Я сам не знаю, что с ним случилось. Следователь из прокуратуры говорил, что он сгорел в машине… Его уже похоронили…

— Вы получили контрольный пакет акций компании «Триест» АТП после смерти вашего брата, — напомнил Кашалоту Серёгин.

— Получил… от его жены, — не врал Кашалот. — Она мне сама их отдала, потому что ничего не смыслит в бизнесе. А как именно он сгорел — я, честно, не знаю… Может быть, его Тень сковырнул с шоссе, чтобы с дороги убрать, как Короткого…