<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63> - Admin

было налажено в кратчайшие сроки на тульских и питерских заводах. Теперь они прекрасно

помещались в специальных пулеметных блиндажах, укрытых от шрапнели деревянным

перекрытием и замаскированных под окружающую местность.

Для защиты от возможной фоторазведки противником с аэростатов или воздушных

шаров, часть пулеметных и артиллерийских позиций была накрыта маскировочными сетями.

Непосредственно руководили всеми этими работами в духе «Михаиловской оборонительной

тактики» инспектор артиллерии генерал Белый и военные инженеры Величко и Шошин.

***

По обобщенным данным нашей разведки, переход противника в решительное

наступление предполагался в период с 15-го по 17-е декабря. Как раз к этому моменту штаб

Маньчжурской армии ожидал завершения строительства последней, третьей линии обороны,

непосредственно перед Ляояном. На ее полное занятие подходящими резервами из состава

вновь сформированной 3-й армии Грулева требовалось еще два-три дня. Однако противник

упредил наши планы, начав свои атаки ровно на неделю раньше.

7-го декабря, после сорокаминутной артподготовки (работали в основном гаубицы, по

известным противнику огневым точкам, среди котоых были и ложные) во фронтальные

атаки на первую линию нашей обороны двинулись подразделения японских 4-й, 5-й и части

2-й армий. В историю этот день вошел как первый день Первого Ляоянского сражения. Хотя

некоторые историки на западе упорно считают его первой фазой единого сражения под

Ляояном, что не верно, так как между первым и вторым сражениями прошло около месяца

относительного затишья, а то, что они проходили в одном районе и на одних и тех же, почти,

позициях, в данном случае не является решающим обстоятельством.

Центр русской позиции обороняли войска 3-й армии с частями усиления, в основном –

артиллерией. В части артиллерийской поддержки армия Грулева выглядела несколько

сильнее занимавших фланги позиции 1-й и 2-й армий. Зато в распоряжении Зарубаева и

Келлера имелось по одному дополнительному кавалерийскому корпусу - Мищенко и

Реннекампфа.

К сожалению, к началу сражения ни Конная армия Сухомлинова, ни ударный корпус

Штакельберга, не были развернуты непосредственно под Ляояном, а вводить их в бой «с

колес», отдельными подразделениями, что грозило потерей управления и «стачиванием» по

частям, Гриппенберг и Бильдерлинг не стали. Таким образом, более 45-и тысяч русских

солдат и офицеров так и остались в ходе этого сражения в резерве.

Вот что вспоминает о первых атаках под Ляояном японский унтер-офицер:

«Перед нами как бы разверзся ад... Врага не видно, только огонь тысяч винтовок,

дробный стрекот десятков пулеметов и рев вражеских орудий. Над нами, то тут, то там,

рвутся черными облачками смертоносные шрапнели. Части быстро редеют. Целыми рядами

уже лежат убитые. Стоны и крики раздаются по всему полю.

Своя артиллерия запаздывает с открытием огня, из пехотных частей посылаются

настойчивые просьбы о скорейшем выезде артиллерии на позиции. Некоторые батареи

сгоряча выезжают на открытые позиции на высотах, но почти немедленно мы видим как над

орудиями рвется шрапнель, а между ними черные султаны с комьями земли вздымают

русские толовые гранаты. Несколько секунд, и зарядные ящики уносятся во все стороны, по

полю скачут обезумевшие лошади. Лучше не думать о том, что стало с орудиями и их

храбрыми артиллеристами.

Пехота прижата русским огнем, ничком, лицами к мокрой земле, люди лежат в лужах и

грязи, в гнилой ботве и вырванных корневищах убранного китайцами гаоляна, никто не

смеет даже приподнять голову, не говоря уже о том, чтобы стрелять… Наконец, гаубицы

обрушиваются на окопы и пулеметные гнезда врага. Его огонь резко слабеет. Наш капитан

Хара с обнаженным клинком и пылающим взором поднимает всех в новую атаку. Таким он и

запомнился нам. После боя его тело так и не было обнаружено…»

По замыслу маршала Оямы, в то время, как большая по численности, но не лучшая по

выучке часть его войск в лоб упорно штурмует русские оборонительные линии в центре

Ляоянской позиции, наиболее боеспособные и закаленные в боях части – 1-я армия генерала

Куроки и часть 2-ой генерала Оку – готовятся нанести фланговые удары. Отвлекающий на

правом фланге русских, и главный – силами 1-ой армии, на левом. Начало их Ояма увязывал

с тем моментом, когда станет ясно, что русские уже задействовали в сражении значительную

часть своих оперативных резервов.

Удар 1-й армии Куроки задумывался как глубокий прорыв с целью выхода к Янтаю и

пересечения линии ЮМЖД в тылу Ляоянской позиции. При этом, конечно, подразумевался

и разгром превосходящими силами русских войск на их левом фланге, что было бы уже

приемлемым результатом сражения. На второй Седан японский командующий и его штаб, по

видимому, всерьез не рассчитывали, с учетом того, что против 192-х тысяч их солдат и

офицеров, русское командование имело в своем распоряжении около 240-а - 250-ти тысяч, и

из них 200 непосредственно на позициях под Ляояном и в ближайшем тылу.

Широкое применение русскими пулеметов Виккерса-Максима на станке Третьякова,

десятков 120-миллиметровых крупповских гаубиц и их тротиловых бомб, оказались для

японцев неприятным сюрпризом. «Михаиловская оборона», впервые применная армией

Гриппенберга в таких масштабах, дала свои плоды. За четверо суток японцы нигде, кроме

трехкилометрового участка по фронту на левом фланге, не смогли прорвать вторую линию

русских полевых фортификаций. Хотя первая на многих участках трижды переходила из рук

в руки. В ночь на 11-е декабря на район боевых действий надвинулся фронт непогоды с

сильным снегом и дождем при температуре воздуха днем не выше 3 градусов по Цельсию,

наступила распутица…

Ожесточение первых дней боев под Ляояном превзошло все предыдущее. Русские,

казалось бы подавленные предыдукщими поражениями, показали, что способны переносить

безболезненно то, что не по силу многим европейским армиям. Их войска с ожесточением

удерживали не только окопы, но и малейшие клочки земли, а многочиленные пулеметы и

действующая с закрытых позиций артиллерия наносили атакующим серьезные потери. Один

из японских офицеров так описывал свои впечатления от третьего дня боев:

«Русские шрапнели почти весь день поливали нас смертоносным дождем...

Маршал Ойяма в этот самый вечер собрал военный совет, на котором присутствовали

все командующие армиями: Оку, Нодзу, Кодама и Куроки. Японским обозам "второго

разряда" был уже отдан приказ отойти на один переход к югу. Кодама не одобрил этого,

заявив, что завтра возобновит атаки. Оку и Нодзу заявили о невозможности продолжать

наступление вследствие громадных потерь войск и недостатка в артиллерийских снарядах.

Но Куроки просил их только - удержаться на следующий день перед русскими позициями,

так как сам намеревался переправляться на правый берег Тайдзыхе и выйти на сообщения

Гриппенберга. С его наблюдательного поста на правом берегу были отчетливо видны поезда

русских, регулярно приходящие и уходящие из Ляояна.

Переправа одной японской усиленной дивизии через Тайдзыхе и обход ею фланга

второй позиционной линии, заставили русских отвести войска на свою третью линию, где

они продолжали ожесточенное сопротивление. Наступление Куроки практически выдохлось.

Но он упорно гнал и гнал свои войска против русских. Наступавшие полки перемешивались.

И все же полки Келлера отбили важнейшие участки японских позиций - Нежинскую сопку и

поселок Сыкванутнь, однако вместо развития своего успеха, русские начали окапываться.

Приказ остановиться был отдан в момент, когда японские армии были расстроены и

ослаблены, испытывая нехватку снарядов. Куроки вынужден был донести, что его передовые

войска, находящиеся на правом берегу Тайдзыхе "только и были в состоянии с большим

трудом удержаться на своих позициях". При этом было очевидно, что своих главных

резервов, подходящих от Мукдена, русские пока в бой не ввели».

Так и не нанеся решающего удара по противнику главными силами армий Куроки и

Кодамы, Ояма отошел на исходные позиции, русские не преследовали, в том числе и по

погодным условиям. Эта «Кровавая ничья» стоила им 8-и тысяч человек, японцам почти

вдвое больше - около 14-и. Но, пожалуй, самым печальным итогом этого сражения для