Война на море. Внимание рейдеры! - Вильгельм Маршалль

В этот период Крюдер получал из Берлина весьма детальные приказы. Ему надлежало двигаться в Южную Атлантику, чтобы атаковать китобойные флотилии союзников. Разумеется, немецкий капитан не мог начинать осуществление подобной операции с таким количеством пленных на борту. Возможно, он мог бы высадить людей, к примеру, на необитаемом острове и предоставить их собственной судьбе. Однако поступать подобным образом противоречило натуре Крюдера. Он предпочитал пересаживать пленных на захваченные корабли, которые затем отсылались обратно в Германию. Однако существовала довольно малая вероятность того, что вскоре рейдеру повстречается подходящее судно в этом районе океана. Дело в том, что для подобного перехода требовалось судно с запасами топлива, достаточными для безостановочного перехода. Машины же большинства союзных транспортов в Индийском океане работали на угле, что означало необходимость как минимум одной остановки для дозаправки по пути в Европу. Таким образом, для выполнения подобной операции подходил лишь «Сторстад». Его двигатели использовали жидкое топливо и отличались низким его потреблением, а с 10 000 тонн топлива в трюмах он мог плыть куда угодно без дозаправки. Крюдер поначалу намеревался использовать танкер в качестве вспомогательного судна при проведении операций по минированию после возвращения из антарктических вод. Однако необходимость избавиться от пленных являлась более актуальной.

Крюдер известил Берлин о своем намерении отослать «Сторстад». В ответ ему было приказано отправиться на рандеву с «Атлантисом», который испытывал необходимость в дозаправке топливом и также удерживал на борту большое количество пленных, от которых необходимо было избавиться. Три корабля встретились 8 декабря в точке, удаленной от обычных корабельных маршрутов, в 900 милях к юго-востоку от Мадагаскара. С борта «Сторстада» перекачали на «Атлантис» 1670 тонн топлива, а с рейдера на «Сторстад» переправили 124 пленных. Затем «Пингвин» также дозаправили, после чего ранним утром 10 декабря танкер отправился в долгий путь до Бискайского залива. Командование кораблем принял лейтенант Гельмут Ханефельд, призванный на службу во флот из резерва; под его началом находилась немецкая команда из 20 человек — все, что мог выделить Крюдер. Ханефельду приходилось полагаться на норвежский экипаж «Сторстада», который обеспечивал функционирование корабля, в то время как немецкая команда была занята выполнением невероятной по своей сложности задачи — охраной пленных, значительно превосходивших ее численно. Одним словом, рейс обещал оказаться весьма непростым.

«Пингвин» покинул место рандеву раньше «Сторстада». Вскоре после полудня 9 декабря рейдер направился к острову Буве, норвежскому форпосту в 1500 милях к югу от Кейптауна. Предполагалось, что именно здесь китобойные флотилии союзников ведут свой промысел. Ни Крюдер, ни кто-либо из его офицеров не были знакомы с этим районом океана. Однако, на их счастье, на борту захваченного «Атлантисом» в Индийском океане норвежского танкера «Тедди» имелся полный набор карт Атлантики, которые и были весьма своевременно переданы Крюдеру. На одной из карт все еще сохранялся нанесенный карандашом маршрут «Тедди» в районе острова Буве, когда танкер входил в состав китобойного флота в качестве вспомогательного судна зимой 1939–40 гг. Уже одна эта карта стала бесценным источником сведений для Крюдера.

Рейдер взял курс, позволявший пройти между островами Принца Эдуарда и островами Крозе, двумя одинокими и необитаемыми архипелагами в южной части Индийского океана. Чем дальше в южном направлении шел «Пингвин», сопровождаемый лишь стаями альбатросов, кружившимися над кормой, тем холоднее становилось вокруг. Ласкающие теплые бризы и летающие рыбы остались лишь в воспоминаниях, их сменили пронизывающие ветра и хмурые морские волны «ревущих сороковых». 15 декабря, когда прошло ровно шесть месяцев с того дня, когда «Пингвин» вышел из гавани Готенхафена, температура воздуха снизилась до нуля. Двумя днями позже на горизонте появился первый айсберг. Корабль вошел в воды Антарктики.

По мере продвижения «Пингвина» на юг айсбергов навстречу попадалось все больше и больше, причем весьма внушительных размеров. Навигация, особенно в ночное время, исключительно усложнилась, поскольку приходилось вести корабль вперед на минимальной скорости между гигантскими ледяными горами. Некоторые из них достигали длины в полмили, при этом высота составляла около 50 метров. 19 декабря, когда рейдер достиг 60 градуса южной широты, он оказался окруженным десятками огромных айсбергов, сопровождаемых множеством плавучих льдин. На этих льдинах немцы увидели первых пингвинов — забавных существ, которые, стоя плечом к плечу, внимательно наблюдали за проходящим мимо кораблем, названным в их честь. Достигнув этой точки, Крюдер решил, что он уже достаточно продвинулся в южном направлении, и взял курс на северо-запад, чтобы достичь острова Буве.

Ночью 23 декабря, похожей на любую зимнюю ночь на Балтике, радисты «Пингвина» перехватили разговор по рации между двумя кораблями — едва слышимый обмен репликами по-норвежски. Хотя рейдер в этот момент еще находился на расстоянии 1000 миль от Буве, было очевидно, что китобойный флот где-то рядом. Этой же ночью на рейдере приняли радиограмму из Берлина, в которой сообщалось, что фюрер наградил Эрнста Крюдера Рыцарским крестом — одной из самых почетных наград рейха — в знак признания его выдающихся успехов в Индийском и Тихом океанах. Примечательно, что Крюдер довольно спокойно отреагировал на сообщение о награждении, целиком сконцентрировавшись на выполнении текущих задач.

Пришло Рождество, его на борту «Пингвина» отметили весьма скромно. Благодаря трофеям с захваченных английских транспортов на борту рейдера оказалось много хорошей еды, нашлось и бременское экспортное пиво, специально припасенное для такого случая. Вечером матросы пели «Тихую ночь», и в их голосах чувствовалась скрытая тоска по дому. Однако день закончился так же, как и начинался, всех волновало, что ждет их в новом году. 26 декабря, в безветренную и тихую погоду, Крюдер положил конец этим ностальгическим размышлениям, приказав запустить «Хейнкель» — необходима была практика для предстоящей операции. Запуск гидросамолета прошел без каких-либо осложнений, но после двухчасового полета на нем закончилось горючее и пилоту пришлось посадить машину на воду. Получив сигнал по радио, Крюдер устремился к месту аварии на полной скорости, и уже через три часа вышедший из строя самолет был обнаружен. Проведенный технический осмотр показал, что его двигатель потреблял горючего на 40 процентов больше, чем обычно. Так что этот пробный полет оказался не напрасным.