Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рока услышал, как некоторые мужчины поблизости обозвали Эгиля словами, творчески разнившимися от «мальчиколюба» до «лошадееба», но произнесли это без смеха, чем обеспокоили его. По крайней мере они толкуют не обо мне, подумал он, но Эгиль был ему нужен, во всяком случае пока. Идея возвращения к своим деревьям, силкам и жизни изгоя больше не казалась подходящей для задуманной им цели.
Жрица, что говорила с Эгилем, была здесь – единственная женщина, не отделенная вместе с другими на их собственной стороне зала. Она сидела, наклоняясь к вождю – Айдэну, чьи габариты и осанка сразу бросались в глаза.
Это был первый мужчина, при виде которого Рока мгновенно и без сомнений осознал: Вот человек из книги моей матери. Вождь Хусавика пережил, наверное, двадцать пять зим. Его лицо и волосы были темными, а взгляд заскучавшим, испытующим, словно ждущим чего-то еще. Помимо своих меча и мехов, серег матроны и вождя, он также носил простой бронзовый венец – как понял Рока, знак великого подвига в бою. И вождь и жрица смотрели на скальда, почти ничего не говоря, и если они улавливали то же чувство опасности, что и Рока, то не выдали этого.
Эгиль закончил свою песню под радостные возгласы и овации женщин, затем взмахнул рукой и объявил: «Краткий перерыв!», осушил еще полкубка и побрел к выходу – наверное, чтобы опорожнить мочевой пузырь.
По завершении песни двое мужчин встали. Они пересекли зал и теперь ждали у двери, перегораживая все пространство между столами, стульями и стеной. Рока не мог расслышать их слов, но пьяный олух-певец попытался рассеянно протиснуться мимо них, и один из мужчин толкнул его достаточно сильно, чтобы отбросить назад.
– Все еще не видишь меня, брат? Пес без вождя…
Он сплюнул на пол, и слова прозвучали отчетливо, несмотря на болтовню вокруг. Еще несколько мужчин – в основном фермеры и строители – развернули свои стулья, чтобы понаблюдать, пихая своих товарищей локтями и подняв кубки в ожидании зрелища. Даже здесь, на Срединном Пути, мужчины несомненно устроили бы что-то типа кулачного боя или даже поединка. Поединка, в котором Эгиль, само собой, проиграл бы, даже будучи трезвым.
Рока взвесил риски. Приняв решение, он встал и откинул темную ткань, закрывавшую его лицо, направляясь к месту потасовки и глянув на каменное выражение лица здоровяка-вождя. «Вмешаешься ли ты? – подумал он. – Или позволишь им избить, а возможно, убить скальда в твоем зале?»
Эгиль, краснолицый и обалделый на вид, сцепился с одним из напавших, но хотя бы клинки пока никто не обнажил. Когда Рока приблизился, другой мужчина – вероятно, близнец первого – обернулся ему навстречу и выпучил свои прищуренные глаза при виде измазанной пеплом лысины.
– Не лезь не в свое дело. – Он сжал руки в кулаки, но его тон был неуверенным.
Рока знал, что варианта у него два: отступить либо идти до конца. Если он сейчас покинет скальда, пусть даже того спасет Айдэн, уязвленная гордость может все испортить. Возможно, Эгиль в будущем посмотрит на Року и ощутит лишь побои от двух пьяных фермеров. Возможно, увидит мысленно свои потраченные деньги и ночь провала и решит, что план был глупым с самого начала.
Но я не могу вернуться обратно, больше нет, иначе вряд ли я когда-нибудь уйду.
Позади него лежали только печаль и детство, убийства преступников, которые этого не заслуживали, и околевшая мать в поле. Он опустил глаза, отступая назад, чтобы обнажить свой меч. Он не вернется обратно.
Опрокинув сиденья, люди спешили убраться с дороги. Рока услышал, как они ахнули, почувствовал, как они таращатся и тычут пальцами, увидав его клинок. Он покрыл его рунами от рукояти до кончика.
Мужик перед ним стоял как вкопанный, и Рока посмотрел ему в глаза, цитируя один из более старых отрывков книги так громко, как только мог, не переходя на крик:
– «И вот, узрел я пред собою поле мертвых, и возрадовался, ибо только храбрые будут жить вечно».
Он старательно воспроизвел речевую манеру Эгиля – облекая свой голос в материальную форму и так наполняя им зал. Бормотание и ахи превратились в шепоты: «Это Рунный Шаман?» или нечто похожее. Рока замер и ждал, сосредоточенно вслушиваясь, пока не услышал, как встает жрица.
Не в пример Эгилю Рока знал, что Рунные Шаманы существовали задолго до Книги Гальдры и, следовательно, задолго до Ордена. Если он был прав и живых осталось мало, значит, к этому стремился Орден; если быть Рунным Шаманом опасно, то не по вине богов.
Да, цитирование Книги оставалось полезным – это несло с собою тайну, авторитет и страх перед древними тварями. Но Роке нужно стать чем-то большим. Ему нужно изучать новые пути, а не просто проповедовать о старых.
Он повернулся спиной к мужикам перед собой и, опустив глаза, направился прямо к вождю. Все пространство словно замерло, пока люди ожидали, что он будет делать; мелкая потасовка уже почти забылась. Никто из мужиков не потянулся за оружием – полезный факт, который Рока припрятал на будущее. Выставив свой рунный клинок перед собой, он положил его поперек ладоней, демонстрируя, а затем, преклонив колено, поднял меч к вождю.
– У богов есть для тебя послание, Айдэн, вождь Хусавика. Ты выслушаешь его?
Опустив глаза, он не мог видеть лицо мужчины, но ему ничего не оставалось, как ждать. Ни один стул не скрипнул и не заскрежетал по полу, никто не повысил голоса, и Рока молился, что оценил этого человека правильно.
– Да, я выслушаю, – голос вождя был тихим, но уверенным, как и его осанка, и Рока наконец задышал и кивнул, надеясь, что это выглядит серьезно и набожно.
– Да будет так. Твое послание гласит: «Никакой огонь, как бы ни был велик, не может спалить страну пепла».
Разумеется, он полностью выдумал это, надеясь, что фраза прозвучит достаточно туманно и пророчески, чтоб ненадолго задержаться в памяти. Он добавил:
– И они предлагают тебе этот меч.
Вождь какое-то время стоял неподвижно – так долго, что даже размеренному сознанию Роки эти мгновения показались вечностью, – но наконец он ощутил, как большие ладони благоговейно принимают его клинок.
– Я смиренно принимаю этот дар. Какого Бога мне благодарить? – Казалось,
