Красные цепи - Константин Образцов

— Я могу тебе со всей ответственностью заявить, что в ее крови нет ни следа не только ВИЧ, но и вообще каких бы то ни было вирусов или заболеваний. Девочка совершенно здорова.

— Я знаю. И теперь, когда и ты знаешь обо всем, попробуй убедить себя в том, что причиной ее выздоровления не является ассиратум.

Глава 12

По обе стороны длинного стола сидели пятеро, и, как это всегда бывало, когда они собирались вместе, Кардинал испытывал редкое для него ощущение гармоничного покоя, какое бывает только в добром семейном кругу. Собственно, эти пятеро и были его семьей, его друзьями, и сейчас он чувствовал себя дома. Казалось, что даже холодный серый интерьер кабинета стал вдруг теплее и уютнее.

Судьбы каждого из пятерых когда-то очень давно соприкоснулись с судьбой самого Кардинала и, подобно тому, как притягиваются друг к другу капельки ртути, слились с ней воедино, и жизненный путь их, отклонившись от первоначального направления, продолжился здесь, по эту сторону дымчатого стекла. Они не были для него сотрудниками или подчиненными; они были командой, безоговорочным лидером которой являлся Кардинал, авторитет которого основывался не на власти руководителя, а на глубоком уважении и безграничном доверии к нему всех пятерых. Только один из них постоянно жил здесь, в доме Кардинала, вместе с тремя десятками невидимых и бесшумных людей, обеспечивающих работу различных служб штаб-квартиры. Остальные могли быть везде и нигде: за пределами города, страны, мира, занимаясь своими делами, иногда появляясь и снова исчезая по собственному усмотрению, но всегда готовые явиться в случае необходимости по первому зову. Последний раз такая необходимость возникала полтора года назад и вот снова появилась сейчас.

Кардинал говорил себе, что ему следовало бы серьезнее отнестись к возникшим год назад обстоятельствам. Возможно, в то время все можно было решить проще. Но, как это обычно бывает, появились какие-то другие, казавшиеся более важными и неотложными дела, и он почти забыл про Галачьянца, его дочь и странную историю, рассказанную ему тогда; как будто записка с важной информацией, лежащая на столе, была на время закрыта другими бумагами и документами. И вот теперь, неожиданно, после двухлетнего отсутствия, являются Гронский и эта девочка-эксперт, и то, что было забыто и отложено в дальний ящик памяти, оказалось снова извлечено на свет, и цепь удивительных и странных совпадений замкнулась, вызвав ослепительную вспышку, подобную электрическому разряду. В ее ярком свете все встало на свои места: и семейное предание Галачьянцев, и удивительное исцеление Маши, и медицинский центр Кобота, и неожиданный взлет Абдуллы к вершинам теневого могущества, и следы экспериментов в подвале заброшенного дома, и самое главное — убийства, при которых у жертв изымались совершенно определенные внутренние органы. Кардинал догадывался, что именно это означает и зачем могут понадобиться сердце, почки, селезенка и кровь, взятые в новолуние. Интересно, знает ли это Гронский? Скорее всего, да: он солгал в ответ на вопрос Кардинала по поводу предположений о причинах чудесного исцеления дочери Галачьянца, причем солгал явно и сознательно, прекрасно понимая, что Кардинал видит его ложь. К тому же Кардинал слишком хорошо знал Гронского, его аналитические способности и стремление к обстоятельному изучению всех деталей дела, которым он занимается, чтобы предполагать, что тот не дошел в своих поисках до сути происходящих событий. Впрочем, это сейчас неважно. О чем бы ни догадывался Гронский, ключевым звеном в этой истории является не он, а Абдулла, и именно ему нужно задавать вопросы. Но заставить его на эти вопросы ответить не под силу одному человеку, даже такому, как Гронский. Зато это вполне по силам Кардиналу и той команде, которая сейчас собралась здесь, в его кабинете.

— Пока звучит не очень-то сложно, — сказал один из них, огромный бородатый мужчина с гривой седеющих волос и в толстой потертой кожаной куртке. Его мотоцикл стоял сейчас внизу, у самых дверей дома, тускло поблескивая под дождем хромом и кожей, похожий на огромного пса, который дожидается хозяина. Редкие прохожие с опаской обходили мотоцикл стороной. — Захватить парня и привезти его сюда. Дела на десять минут.

— Ты невнимательно слушал, Карл, — заметил Алекс. Он сидел, закинув ногу на ногу, и безупречным костюмом вкупе с холеным блеском ухоженности напоминал преуспевающего инвестиционного консультанта. — Если бы в этом городе издавали криминальный «Forbes», то этот парень вошел бы в первую десятку. К тому же он помешан на оружии и безопасности, я правильно говорю, Виктор?

Человек, сидевший рядом с Кардиналом и обладавший внешностью настолько непримечательной, что одно это могло стать его особой приметой, кивнул.

— Не менее двух автомобилей охраны, в каждом по четыре человека, плюс еще двое охранников в машине самого Абдуллы, не считая водителя, — сказал Виктор. В его речи слышался чуть заметный акцент, похожий на немецкий. — Весь транспорт изготовлен на заказ и бронирован. Есть еще две машины наблюдения, впереди и позади колонны. Иногда он ездит в сопровождении полиции — на деловые встречи например, хотя таких у него немного. Никогда не ночует два раза подряд в одном месте: у него несколько квартир в городе и загородная база с тремя рубежами активной и пассивной обороны. Там же располагаются его основные ударные силы, так что штурм представляется довольно затруднительным. Маршрут следования определяет спонтанно, сам и в последний момент. Может остановиться в гостинице. Друзей нет. Женщин ему привозят из проверенных борделей и потом увозят обратно. Впрочем, увозят не всегда: например, после поездок за город они иногда не возвращаются. В клубах и ресторанах бывает редко, но если приходит, то в клубе вокруг него охрана обеспечивает пустое пространство в несколько метров, а ресторан закрывают полностью.

Карл хмыкнул, но промолчал.

— Для таких мер безопасности есть свои причины. На Абдуллу покушались дважды в начале этого года. Первый раз двое автоматчиков изрешетили его вместе с охраной рядом с машинами. Погибли трое охранников и оба стрелка: Абдулла каким-то чудом не пострадал и убил их сам. Второе покушение состоялось ровно через две недели после первого: снайпер расстрелял его машину, когда водитель остановился у светофора. Я слышал про этого снайпера: говорили, что он не промахивался ни разу за всю свою карьеру. Результат тот же: Абдулла невредим, снайпер исчез бесследно. Потом его влияние в городе стало расти, и больше покушений не было.

— Похоже, наш парень родился в рубашке, — заметил Карл.