Одержимые - Таня Хайтман

— Адам, ты устал, а время уходит. Весь этот чертов побег из пещеры накроется медным тазом, если все затопит…

Адам грубо перебил ее:

— Он стоит того, чтобы рискнуть! — И, не глядя на нее, он снова опустил Каррьера на пол, схватил его за запястья и шаг за шагом принялся подтаскивать по направлению к обрушившейся части потолка. Когда Леа попыталась помочь, он оттолкнул ее. Не грубо, но достаточно красноречиво, чтобы заставить отойти в сторону.

Прежде чем вода полностью залила пол, а электрический кабель, вздрогнув, погрузился во тьму, все трое успели влезть на обрушившийся потолок. Хотя пол был опасно податливым и ломким, Леа застыла рядом с Адамом и все еще не пришедшим в себя Каррьером. Противоположная стена кренилась все сильнее, а фонтаны превратились в водопады. Леа видела, как поднималась вода. Она с удовольствием стала бы поторапливать Адама, но чувствовала, что он должен принять это решение один. При этом он выглядел настолько жалко, что у нее разрывалось сердце.

— Я не могу опять бросить его, — тихо произнес Адам.

— Тогда давай возьмем его с собой. — Она энергично схватила Каррьера под мышки и потянула. Это движение вызвало низкий гул в потолке. Тем не менее Леа продолжала тянуть, пока Адам не схватил ее за запястье и не отвел в сторону.

— Нет, — мягко сказал он.

Охотнее всего она накричала бы на него, обругала или просто заплакала. Его печаль оказала на нее гораздо большее воздействие, чем любая агрессивная или вызывающая реакция, с которой он обычно к ней относился.

— Лезь, пожалуйста, наверх. — Адам встал на колени рядом с головой Каррьера и обхватил его лицо обеими руками. — А я сейчас догоню тебя.

В отчаянии Леа сжала губы, чтобы помешать пролиться водопаду слов, который с силой рвался наружу. Все в ней хотело застыть рядом с Адамом, но все же она выполнила его желание. Каждый шаг вызывал небольшой обвал камней, а когда она наконец добралась до не задетой разрушением части потолка, с нее ручьями стекал пот. Она жадно вдохнула воздух и тут же пожалела об этом: над потолком воздух был прохладный и какой-то неприятно густой — он в самом буквальном смысле слова склеивал легкие.

Осторожно вытянув руку, она коснулась массивного свода пещеры. Так близко! А что, если где-то там, в темноте, он опускается настолько низко, что прохода нет? Мысли Леа невольно вернулись к быстро поднимающейся воде в камере у нее под ногами. Если отвалится еще кусок скалы, и еще кусок…

Она машинально посмотрела вниз, на Адама, все еще сидевшего рядом с профессором.

— Адам, — сказала она скорее себе самой, чем ему. Но он поднял глаза, и по дрожи его плеч она поняла, что он очень хочет последовать за ней.

Словно услышав ее невольный зов, Каррьер открыл глаза. Очень медленно, словно поднимался занавес. Даже издалека, в слабом сумеречном свете Леа увидела, кто все еще стоял там, на сцене. Обеспокоенное лицо Адама свидетельствовало о том, что он тоже узнал демона.

— Только посмей! — зашипел на него демон, и это прозвучало как древний, всегда успешный приказ.

Губы Адама дрогнули, глаза сузились в щелочки. Он опустил одно колено на плечо Каррьера и прижал его к камням. Потом усилил хватку вокруг головы и одним усилием воли свернул ее набок.

Услышав, как хрустнула шея, Леа зажала ладошками рот. Зубами она прокусила губы и уже в следующий миг почувствовала во рту вкус крови.

Не колеблясь, Адам бросил тело Этьена Каррьера в воду. Там оно закачалось лицом вниз, медленно вращаясь вокруг своей оси, словно листок на поверхности озера. Пока Адам карабкался по остаткам потолка, рассыпавшегося в пыль под его ногами, Леа сглотнула изо всех сил и до боли напрягла челюсти. Когда Адам, пригнувшись, пролез мимо нее, он слегка задел девушку плечом — этого оказалось достаточно, чтобы вывести ее из оцепенения.

30

Темные потоки

Свод пещеры действительно опасно низко опускался в некоторых местах, так что их пришлось обходить и рассчитывать обход. Часть пути они проделали ползком на животе, а скальные выступы почти касались их волос, впивались в тела и царапали кожу. И все это происходило в полнейшей темноте.

Леа то и дело протягивала вперед руку, чтобы не потерять Адама. Она настолько сильно сконцентрировалась на звуке его дыхания, ставшем ее путеводной нитью, что все меньше и меньше обращала внимание на опасные для жизни ситуации. В ее голове не осталось места для мыслей, кроме легких звуковых колебаний, вызванных тем, что грудь Адама поднималась и опускалась.

Она отказывалась думать о том, удастся ли Этьену Каррьеру когда-либо выбраться из своей подводной клетки. Время от времени на пути встречались дыры в полу, точнее, в потолке, но она гнала прочь всяческие мысли о том, что там, внизу, может кто-то таиться или тоже отправился в путь. Не было места и для мыслей о том, каким образом они вообще выберутся наружу — потому что нигде не было путей для бегства. Ей даже не хотелось знать, ориентируется ли Адам вообще в этом абсолютном мраке.

Оглядываясь назад, Леа не смогла бы сказать, сколько времени они так ползли. Но когда ее глаз коснулся сумеречный свет, появился ответ по меньшей мере на три вопроса: Адам оказался отличнейшим следопытом. И они выбрались из надпотолочного пространства в том самом месте, где входили в кабинет: на развилке двух туннелей. Адам первым перебрался через сломанную кладку, затем помог спуститься Леа.

Девушка не смогла вовремя сдержать негромкий крик, когда ее ноги по щиколотку погрузились в ледяную воду. Ее нервы моментально включились, она ощутила болезненный порез между лопатками и едва не вскрикнула во второй раз.

— Я не знаю дороги к гаражу. — Она еще не закончила говорить, а уже рассердилась сама на себя за жалкие нотки в голосе. Какая польза теперь от самоуничижения? Путь закрыт, нет никакого смысла бегать по лабиринту коридоров и ждать, когда вода поглотит их.

К ее немалому удивлению, Адам не судил себя даже приблизительно настолько строго, как она. Он молча обнял ее, и девушка погрузилась в утешительное тепло. Через какое-то время она услышала голос у виска:

— Судя по всему, нам, по крайней мере, не нужно думать о существах, сидящих там, в кунсткамере: кто-то забаррикадировал входную дверь снаружи и разбил дисплей. Так что в качестве выхода нам остается только вертикальная шахта.

Леа слегка отстранилась от Адама и изучающе взглянула ему в лицо. К своему огромному облегчению, она не обнаружила на нем ни следа ярости или желания мстить, только печаль. И почти мимоходом она отметила, что он — несмотря на все напряжение последних часов — выглядит просто прекрасно. Только пара ранок вокруг глаз и лопнувшая нижняя губа свидетельствовали о стычке с Этьеном Каррьером.