Путешественница. Книга 2. В плену стихий - Диана Гэблдон

Оранжевых пятен было несколько, и мне припомнились слова Измаила о том, что на зов барабанов пойдут те, кто силен.

Мы видели, как из хижин выходят рабы, как женщины в белых тюрбанах несут детей. Маргарет Кэмпбелл тоже была в тюрбане.

Джейми позвал ее по имени. Рабы хотели защитить ее, но он показал, что безоружен, и снова обратился к девушке:

– Маргарет, ты узнаешь меня?

Ее пустые глаза ничего не выражали. Джейми взял ее лицо в ладони.

– Маргарет… Ты видишь меня? Узнаешь?

Она заморгала, а затем вернулась к жизни, но медленно и с недоверием. Смущение и испуг отразились на ее лице, а потом глаза заблестели, губы изогнулись и зазвучал чистый, звонкий, высокий голос молодой девушки:

– Узнаю, Джейми, я тебя вижу. Давненько мы не виделись? Ты был занят? Как Эван? Что о нем слышно? У него все в порядке? – спокойно расспрашивала она, в то время как Джейми боролся со своими чувствами.

– Д-да, все в порядке. Говорил, чтобы я передал тебе вот это, когда увидимся.

Он наклонился и нежно поцеловал девушку.

Женщины, глядевшие на эту сцену, принялись беспокойно обсуждать произошедшее, а когда Джейми отступил на шаг, они взяли девушку буквально в кольцо.

Сама Маргарет блаженно улыбалась, не замечая никого вокруг.

– Спасибо, Джейми. – Ее уже тащили дальше, когда она добавила: – Скажи Эвану, что я скоро приду к нему.

Женщины увели ее – призраки призрака.

– Позволь им уйти, – мягко сказала я, видя, что Джейми порывается остановить ее. – Пускай идет с ними, там ей лучше. Все равно она уйдет.

Он с болью кивнул.

Уходя, мы заметили, как в окнах Роуз-холла мелькают огни и как второй этаж, где находился кабинет Джейлис, освещается пламенем.

– Пошли, нечего здесь делать, – увел меня муж.

Нырнув в заросли тростника, мы услышали запах жженого сахара.

Глава 62

Абандауи

– Я выделю вам губернаторский пинас: он довольно мал, то есть будет не так заметен, а ходовые качества превосходные. – Грей касался чертежа, лежавшего на столе, гибкими пальцами. – А благодаря моему приказу вас никто не будет останавливать.

– Да, мы нуждаемся в судне, но не сможем рассчитывать на «Артемиду», ведь она не моя, а Джареда. Но Джон, пинас лучше украсть, нежели втягивать вас в свои дела так явно, – нахмурился Джейми. – У вас и без того слишком много хлопот сейчас.

Лицо Грея осветилось невеселой улыбкой.

– Вы говорите о хлопотах… В общем, да: четыре усадьбы плантаторов сожжены, двести рабов бежали. Но публика боится, боится не только китайца и всех китайцев вообще, но теперь уже опасается маронов. Я не думаю, чтобы в этой ситуации мои скромные связи были кому-то интересны, а уж тем более чтобы кто-то интересовался сейчас контрабандными потоками и контрабандистами в целом.

– О да, это несказанно радует, – помрачнел Джейми. – Но пинас я угоню, а в случае чего вы меня не знаете и обо мне слыхивать не слыхивали, идет?

Грей в изумлении воззрился на друга, дивясь его словам.

– Джейми, как можно… Вы заботитесь о моей репутации, но сами готовы оказаться на рее из-за этого? Как по-вашему, кто я после этого?

– Вы мой друг, Джон, – глухо проговорил Джейми. – Но давайте уговоримся: я принимаю вашу дружбу и вместе с этим принимаю проклятый пинас, а вы принимаете мою дружбу и молчите.

Лорд Джон Грей поджал губы, но потом уступил.

– Хорошо, Джейми. Уговоримся. И постарайтесь не попасться, будьте уж так любезны.

Джейми завозил по носу, чтобы спрятать улыбку.

– Идет, Джон, я буду очень любезен.

Лорд, изрядно помятый и с темными кругами под глазами, тяжело сел в кресло. За этими заботами ему, по-видимому, некогда было переодеться, и рубашка его не была ослепительно белой.

– Джейми, друг, я не буду расспрашивать, куда вы держите путь, но совет могу дать, если хотите. К северу от Антигуа идут морские пути – держитесь от них подальше, обходите стороной. Все, что я могу сделать сейчас, так это отправить курьерскую яхту и запросить как можно больше матросов и морских пехотинцев. Надеюсь, что военное командование войдет в мое положение и выделит приличное количество людей. Я рассчитываю, что послезавтра они отправятся на север в сторону торговых путей, тогда гавань и город могут быть спокойны – мятеж им не угрожает.

Когда Джейми бросил взгляд в мою сторону, я вскинула бровь, спрашивая, можно ли рассказать Грею о том, что мы видели, но он покачал головой. Губернатор знал от нас о бунте на реке Йалла и о том, что рабы самочинно покинули дома своих хозяев – это бы рассказали ему наверняка, так что мы не стали сдерживаться, – но ночью мы видели то, чего не видал никто.

Стоя в бухточке со спущенными в маскировочных целях парусами, мы глядели на реку, широкую и темную подобно ониксу. Заслышав бой барабанов и пение сотен людей, мы спрятались и наблюдали из своей засады, как захваченная маронами «Бруха», спускавшаяся по реке, идет вниз по течению. Пираты же, как мы полагали, были убиты и выброшены под деревья.

Рабы отправились не на Ямайку, где мароны обычно скрываются в горах, а держали путь в открытое море. Зачем им это понадобилось? Что ж, возможно, на Эспаньоле они хотели найти других последователей Боуассы. Кингстонцы трепетали от страха, хотя им ничего особо не грозило, а королевский флот пристально отслеживал направление движения «Брухи». Этого-то нам и нужно было: пускай флотилия бережет Кингстон, а мы тем временем проберемся на Эспаньолу.

Джейми уже встал, но Грей жестом остановил его:

– Мистер Фрэзер, вы уже решили, где в это время будет ваша жена?

Он не смотрел на меня, но предложил:

– Я готов оказать вам услугу, скрыв ее на время вашего путешествия в этой резиденции. Ручаюсь, никто не узнает, что она здесь. Так будет разумно.

Джейми помедлил секунду, но твердо сказал:

– Нет, Джон, спасибо, но она должна быть со мной. Так нужно.

В глазах лорда мелькнула зависть, но он подавил свои чувства и отвел взгляд, понимая, что силы неравны. Мне сделалось жаль его, но рассказать ему все было невозможно, да и не нужно.

– Понимаю… Да будет так.

Он не сразу взял протянутую руку Джейми, но потом пожелал:

– Джейми… удачи вам. Берегите себя. Да пребудет с вами милость Божья.

А вот Фергюса было труднее уговорить, чем губернатора. Француз разъярился, узнав, что мы обойдемся без него и не возьмем его в путешествие. Он упорно стоял на своем – без него плыть нельзя, но последней каплей стало известие о том, что шотландцы отправятся с Джейми.

– Что-о? – взревел он. – Как же так? Где справедливость? Почему они должны плыть, а я не должен?!

– Да, ты не должен плыть, потому что у тебя жена. А они вдовцы или вовсе холостяки.

Марсали потемнела, с тревогой вслушиваясь в слова мужа.

– Мне казалось, что эта девочка слишком юна, чтобы быть невестой и женой, но я ошибся. А вот чтобы быть вдовой, она точно слишком молода.

Твердо отказав Фергюсу, Джейми отвернулся от него, ценя дружескую поддержку, но не желая подвергать француза опасности.

Губернаторский пинас был еще меньше «Артемиды», так что когда Джаред называл свой корабль шлюпкой, это было преувеличением. Тридцать футов в длину и одна палуба – одномачтовый пинас можно было считать кораблем лишь с натяжкой, хоть он и принадлежал лорду и был побольше, чем та лодка, в которой мы поднимались по реке.

Впрочем, пинас шел быстро, и из кингстонской гавани мы вышли скоро, еще до вечера, держа курс на Эспаньолу.

Мы не направляли корабль: шотландцы взялись за это сами, а мы с Джейми и Штерном сидели у борта, перебрасываясь ничего не значащими словами о разной ерунде, а вскоре умолкнув под влиянием гнетущих мыслей.

Зевавшего Джейми я убедила лечь поспать, и он в самом деле захрапел в скором времени, лежа на лавке. Я не могла спать из-за возбуждения.

Штерн тоже не спал, а сидел заложив руки за голову и наблюдал небо.

– Воздух влажный. Вон какая дымка вокруг луны, видите? – Он кивнул на полумесяц. – Ночью в таких условиях мог начаться дождь, но здешние широты все-таки другие.

Лучше было болтать о погоде, чем тупо таращиться перед собой. Тема погоды как нельзя лучше подходила для успокоения нервов.

Голова Джейми лежала на моих коленях, и я, взлохматив ее, сказала:

– Вы настоящие знатоки – можете определять погоду следующего дня по небу. Я так не умею. Мне лично вспоминается разве что детский стишок: «Когда краснеет небо к ночи, то моряку удачу прочит. А коль краснеет поутру, то моряку не по нутру», но это все, что я могу сказать. Я даже не замечаю, какого цвета солнце на закате и небо.

Лоренц улыбнулся.

– Я не кудесник и не скажу, станет ли небо красным – этого нельзя предположить с достаточной уверенностью. Но подобные приметы хранят многое, что отметил наблюдательный человек за столетия своей жизни на земле. Научную основу в них можно найти, она там есть, хотя и скрыта за поэтической формой. Капельки тумана, например, вызывают рефракцию лучей, и тогда вокруг луны образуется вот такое облачко.