История России XVIII-XIX веков - Леонид Милов

Горнозаводчество. Кризисные явления наблюдались в добывающей промышленности Урала, где мануфактурное производство было основано на монополии и на принудительном труде. В дореформенный период практически не росло число металлургических заводов; незначительно, с 10 млн пудов в начале века до 18 млн пудов к 1861 г., увеличилась выплавка чугуна. В это время в Великобритании выплавка чугуна достигала 240 млн пудов. Если в конце XVIII в. Россия давала около трети мировой выплавки чугуна, то к 1860 г. ее доля не превышала 4 %. Слабая техническая база делала продукцию металлургических заводов неконкурентоспособной. Производительность труда прикрепленных к заводам рабочих была низкой, внедрять паровые машины владельцы горных заводов не спешили, полагаясь на дешевизну ручного труда.

Только в 1850-е гг. устаревший кричный способ выделки железа стал заменяться пудлингованием. Однако заводчики не пошли на использование при пудлинговании каменного угля, что привело к масштабным вырубкам леса, к увеличению затрат на производство и к еще более широкому использованию внеэкономических форм эксплуатации рабочих. Кризис горнозаводской промышленности сказался и на положении казенных военных заводов, где современное металлообрабатывающее и механическое производство все чаще сталкивалось с поставками некачественного сырья. Сами казенные заводы лишь в 1830-е гг. стали переходить на ограниченное использование вольнонаемного труда.

Крепостная система замедляла внедрение в промышленность технических открытий и изобретений. Дешевизна крепостного труда делала невыгодной его замену трудом машинным, основанным на использовании паровых двигателей. Предприниматели не были заинтересованы в повышении квалификации рабочей силы, производительность труда на казенных и частновладельческих мануфактурах росла крайне медленно. Незавершенный промышленный переворот обрекал страну на растущее отставание от промышленно развитых европейских стран. Завершение промышленного переворота и преодоление этого отставания было прямо связано с ликвидацией крепостных отношений, поскольку именно помещичье-крепостное право было главным препятствием появлению в России рынка свободной наемной рабочей силы.

Промышленность, основанная на подневольном труде, не давала возможности внедрению новых технологий, препятствовала переоснащению производства и развитию новых отраслей, росту производительности труда и в конечном счете стояла на пути научно-технического прогресса. Как военная держава, Россия в полной мере ощутила гибельность крепостничества в ходе Крымской войны. Экономическая и социальная несостоятельность крепостных отношений сказалась на положении деревни, где безуспешные попытки помещиков повысить или хотя бы сохранить доходность имений вызывали растущее недовольство крестьян.

В последнее предреформенное десятилетие кризис крепостной системы зашел столь далеко, что его вынуждены были признать как правительство, так и дворянские круги.

Глава 18. Внутренняя политика Александра I

§ 1. Правительственный реформизм

Переворот 11 марта 1801 г. В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. в Петербурге в Михайловском замке заговорщиками, среди которых были представители сановной знати, генералы и гвардейские офицеры, был убит император Павел I. Заговор, который привел к дворцовому перевороту и цареубийству, подготовили петербургский военный губернатор П. А. Пален, адмирал О. И. де Рибас и вице-канцлер Н. П. Панин, ближайшие доверенные лица подозрительного и жестокого императора. Непосредственными участниками событий И марта были влиятельный генерал Л. Л. Беннигсен, екатерининские вельможи П. А. и Н. А. Зубовы, командиры гвардейских полков П. А. Талызин, Н. И. Депрерадович, Ф. П. Уваров.

Известие о смерти Павла I с небывалой скоростью распространилось по России. В Петербурге, в Москве, в провинции люди выражали искреннюю радость, сравнивали умершего императора с тиранами прошлого. Никто не верил официальной версии, согласно которой Павел I скончался от апоплексического удара. По современному свидетельству, заговорщики «громко говорили по Петербургу о своих подвигах и хвастались ими, считая это актом справедливости, так как благодаря им настал конец страданиям 20 млн людей». За четыре года своего правления Павел I сумел восстановить против себя не только придворную аристократию и гвардию, но и широкие слои дворянства и чиновничества. Стержнем павловской политики было стремление любой ценой «раздавить гидру революции». Этой цели он подчинил внешнюю политику России, ею же руководился и в делах внутренних. При нем были закрыты границы, усилена цензура, запрещены частные типографии, введен жестокий палочный режим в армии. Его подданных раздражали и тяготили запреты на чтение иностранных книг и ношение модной одежды. Особое недовольство в дворянской среде вызывало постоянное нарушение Павлом I Жалованной грамоты дворянству. Им было ограничено участие дворян в деятельности местных и судебных органов, отменено право созывать губернские дворянские собрания и обращаться к царю с коллективными петициями, он запретил дворянам, служащим в армии, выходить в отставку и, не обращая внимания на екатерининское законодательство, стал вновь подвергать их телесным наказаниям. Будущий декабрист М. А. Фонвизин вспоминал: «Павел всячески унижал дворян, нарушал их привилегии, подвергал телесному наказанию, торговой казни и ссылке в Сибирь без суда».

Сумасбродные выходки императора, неожиданные опалы и немотивированные возвышения, резкие перемены во внешней политике, постоянные нарушения прав дворянства и духовенства давали основание современникам говорить о нестерпимости павловского деспотизма, необходимости утверждения законности и порядка в стране. Восторженно были восприняты слова Манифеста нового императора Александра I, в котором он обещал править «по законам и по сердцу августейшей бабки нашей Екатерины Великой». В дворянском обществе это понимали как обещание возвратить «золотой век» российского дворянства, каким принято было считать екатерининское правление.

В России на молодого императора возлагали огромные надежды. Он идеально соответствовал представлениям о просвещенном монархе, был красив, казался простым и добросердечным. Это было поистине «дней Александровых прекрасное начало». Автор обращенной к Александру I «Песни патриота» хорошо передал общественные ожидания: «Дай нам законы спасительные, утвержденные на самой природе, законы — оплот невинности и добродетели, ужас порока и злодеяний».

Александр как государственный деятель. Любимый внук Екатерины II получил отличное образование, он специально учился ремеслу монарха. Екатерина II не любила своего сына Павла и не доверяла ему, она даже рассматривала вопрос о его отстранении от престолонаследия. С юных лет Александр, росший в атмосфере почти открытой враждебности екатерининского «большого двора» и гатчинского «малого двора», привык утаивать свои истинные мысли и чувства, привык приспосабливаться к людям и обстоятельствам, что окружающие ошибочно принимали за слабохарактерность. Чтобы угодить отцу, он выучился фрунту и стал отличным его знатоком, хотя военного дела не любил. Чтобы угодить бабке, он много читал, что, правда, соответствовало его личным склонностям.

Его наставником императрица сделала женевского аристократа Ф. Лагарпа, который внушал юноше просветительские идеи, учил размышлять о всеобщем равенстве, добродетели и о долге правителя перед подданными. Александр охотно признавался, что «ненавидит деспотизм» и любит свободу, которая есть достояние всех людей. Он считал несправедливой передачу верховной власти по праву рождения и отдавал предпочтение «голосованию народа». Нередко он высказывался за республиканское правление, считая эту форму «единственной, отвечающей желаниям и правилам человечества». Будучи великим князем, он записал для памяти: «К стыду России, рабство еще в ней существует. Не нужно, я думаю, описывать, сколь желательно, чтобы оное прекратилось». В одном из писем к Лагарпу он рисовал программу своих будущих действий: «Если когда-либо придет и мой черед царствовать, то вместо добровольного изгнания себя сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить ее сделаться в будущем игрушкой каких-либо безумцев. Мне кажется, что это было бы лучшим образцом революции, так как она была бы произведена законной властью, которая перестала бы существовать, как только конституция была бы закончена и нация имела бы своих представителей».

Будущий император в совершенстве овладел умением изъясняться «в духе времени», что нередко вводило в заблуждение его собеседников и слушателей, полагавших, что он кроток и нерешителен, тяготится властью и едва ли не разделяет республиканские убеждения. В действительности Александр I был скрытен, умен, проницателен, тверд и при необходимости не боялся принимать на себя ответственность за трудные политические решения. Еще в молодости он проникся твердой верой в благодетельность для России самодержавной инициативы, образцы которой он находил в действиях Петра I и Екатерины II. При всех обстоятельствах он решительно отклонял любые попытки умаления самодержавной власти. Его размышления о свободе и равенстве не были показными, он искренне, особеннов молодости, верил в незыблемость прав человека и гражданина, гарантом которых, по его мнению, в России должна выступать верховная власть в лице императора. Александр I неоднократно провозглашал свои намерения руководствоваться законами, утверждать их власть на благо подданных. Не отвергал он и необходимость серьезных государственных преобразований, которые должны были стать ответом на идеи свободы, равенства и братства, что были написаны на знаменах Французской революции и находили отклик по всей Европе.