Охотники за каучуком - Луи Анри Буссенар

По его расчетам, усилия этих двух отрядов, действующих заодно, должны были дать самые блестящие результаты, хотя шайка разбойников превосходила их по численности во много раз.

Главное в таких делах — это быстрота и точность. Надо будет добиться и того, и другого.

Однако, вернемся к самим фактам.

Трех недель оказалось достаточно для подготовки задуманной экспедиции; так много старания было приложено с обеих сторон: и со стороны обучающих, и со стороны обучающихся.

Золотая россыпь тоже не обманула возложенных на нее ожиданий и расчетов. Она все это время давала блестящие прибыли. Восемь больших слитков, весящих каждый по 8, 334 килограмма стоимостью в 200, 016 тысяч франков, были тщательно уложены в массивный ларец из палисандрового дерева. Люди также были в полной готовности. Их военная выучка оказалась более чем достаточной для предстоявшей им задачи. Главное, они научились повиноваться с поразительной быстротой и точностью каждому слову команды и усовершенствовались в умении владеть своим скорострельным оружием.

Припасы и прочее были погружены на прекрасный голет вместимостью 50 тонн.

Настал час отправления. Почти все население плантации толпилось на «Мысе кокосовых пальм». Маленькая флотилия пирог, которые должны доставить военный отряд на голет, стоявший на якоре приблизительно в 40 километрах отсюда вниз по течению реки, приготовилась к отплытию.

Наконец, отъезжающие в экспедицию обменялись последними приветствиями с оставшимися на плантации, и пироги помчали их к судну.

Как только люди пересели на судно, голет тотчас же снялся с якоря. Спустя две недели он входил уже в устье Арагуари.

Голет поднялся по Арагуари до притока Апурема. Робен-отец, его сыновья — Анри и Шарль, и Николай, их доверенный слуга, последовавший за семьей Робен из Парижа и никогда не расстававшийся с ней с момента их переселения в Гвиану, высадились ночью, с величайшими предосторожностями, у самого слияния этого притока с рекой.

Решено было пешком добраться до окрестностей Озерной деревни, причем никто даже не подумал о трудностях подобного путешествия и опасностях, которые могли им встретиться.

И в самом деле, что значили для этих сынов тропической природы болота, населенные мириадами злокачественных насекомых? Что значили бесчисленные реки, ручьи и потоки, через которые приходилось переправляться то вплавь, то вброд? Что значили утомительные переходы, зной, ливни и усталость?!

Каждый уверенно пустился в путь, неся на себе все свое оружие, гамак и тридцать килограммов съестных припасов, как будто собравшись на приятную загородную прогулку. Голет пошел вверх по реке до фазенды на Апурема, с Шарлем и двумя неграми. Здесь он застал лодку Винкельмана с индейцами, терпеливо ожидавшими возвращения эльзасца, отправившегося вместе с Табирой и маленьким отрядом, привезенным им из Пары, на разведку.

Шарль, зная преданность и ловкость этих двух союзников, уверенный в их осторожности и предусмотрительности, рассчитывал явиться на условленное место встречи приблизительно за два дня до них. Так как его роль была совершенно мирная, он хотел отправиться в карбет в сопровождении только двух негров.

Он, конечно, мог рассчитывать, что отряд Винкельмана, расположенный под прикрытием леса в окрестностях Озерной деревни, неизбежно встретится с отрядом его отца и брата.

Табира, не раз ездивший с ним на Марони, прекрасно знал в лицо не только его отца и брата Анри, но и большинство из бони, служивших и работавших на плантации. От них он должен был узнать план и присоединиться к ним со своим отрядом для подкрепления.

Совершенно обнадеженный, Шарль отправился на пироге тем же самым путем, каким следовал здесь три месяца тому назад; он не спешил, так как времени было еще много, прибыл на условленное место, то есть к карбету на Тартаругал-Гранде, за два дня до срока, назначенного ему Диего, и временно поселился в этом никем не занятом жилище.

Затем потянулись долгие часы томительного и тягостного ожидания.

Накануне, поутру, он отправил двух своих негров на вершину горы с приказанием зажечь там большой костер, который они должны были поддерживать в продолжение всей ночи, и остался теперь совершенно один. Сидя в своем гамаке, он предавался мучительным мыслям. Не ощущая укусов бесчисленных насекомых, облепивших его со всех сторон, позабыв даже мучивший его голод, он не заметил, как наступил закат солнца, о котором так громко возвещают своим криком гуарибы (ревуны). Вдруг он сильно вздрогнул: среди разнородных звуков, возвещавших о пробуждении леса и его ночных обитателей, среди этой знакомой ему симфонии, его привычный слух различил другой звук, так сказать, посторонний, необычный: нечто вроде шума травы и по временам — легкий звук бряцания чего-то металлического.

— Это, несомненно, идет вооруженный отряд, — подумал он, инстинктивно схватившись за револьвер. — Я здесь один — и почти беззащитный. Неужели эти негодяи хотят меня ограбить? Да нет же! Он, наверное, хочет получить весь выкуп полностью!

Осторожный, как прирожденный индеец, Шарль беззвучно выполз из своего гамака, выбрался наружу из карбета, притаился за большим кустом юкки и стал выжидать с сильно бьющимся от тревоги и нетерпения сердцем.

Ночь спускалась на землю. Вскоре светлое пламя вспыхнуло вдали и разгорелось ярким огнем на вершине горы, ставшей теперь невидимой на фоне потонувшего во мраке горизонта.

Между тем шум, встревоживший молодого плантатора, становился все явственнее и заметно приближался.

— Эх, черт возьми! — произнес по-французски звучный молодой голос.

— Наконец-то! А я уже боялся, что мы сбились с пути! Вот и сигнал, друг Винкельман!

— А вот и карбет, господин Маркиз! Господин Шарль, наверное, где-нибудь здесь неподалеку.

— Винкельман! Маркиз! .. — воскликнул Шарль, донельзя обрадованный и удивленный. — Вы здесь? Какими судьбами?

— Да, как видите, мой благодетель или, впрочем, не видите, а слышите! — отозвался Маркиз, ощупью отыскивая руку Шарля, которую он в конце концов нашел.

— Друзья мои, дорогие друзья мои… Что здесь случилось?

— Пока еще ничего особенного — простая неудача. Я, видите ли, с двумя моими товарищами случайно напал там, подле этой проклятой деревни, на клад, настоящий клад из тысячи и одной ночи. Мы с товарищами решили отдать все это золото, а его там были целые груды, на выкуп вашей семьи! Я даже придумал довольно удачный трюк для достижения этой цели, как вдруг странная, чисто дьявольская случайность разом разрушила весь наш план! Я сейчас расскажу вам все. Что касается вашей супруги, госпожи Робен, и детей, то вы можете быть спокойны; они все здоровы и сравнительно довольны! Впрочем, все устроены так, что вы завтра же увидите всю свою прелестную семью.