Миля над землей - Лиз Томфорд

Мэддисоном, пока он не решит вернуться в номер.

– Я все еще здесь, – невозмутимо отвечает Райан.

Карие глаза Зандерса наполняются нежностью.

– Прекрасно выглядишь, Ви. – Он поворачивается к моему брату, толкая его кулаком. – Рад тебя видеть, чувак.

Мой парень уходит общаться со своим другом, и я не могу не смотреть вслед его удаляющейся заднице. Идеальной заднице хоккеиста.

– Он чертовски легкомысленный, – смеется Райан, обнимая меня за плечи.

– Попробуй вести себя так же.

– Нет. Мне и так хорошо.

– И «рад тебя видеть, чувак»? Что, черт возьми, это был за броманс?[22]

– Мы ходим на одну арену и в одну раздевалку. Часто видимся. Не придавай значения.

– Вы, ребята… друзья? – Мои глаза широко раскрыты, на лице расплывается улыбка.

– Не преувеличивай.

– Инди, пожалуйста, полюби меня, – скулит Рио, обнимая Инди.

– Рио. Нет, – смеется она, выпивая пятую порцию «Маргариты». – Ты еще ребенок. Я разрушу твою жизнь. Я сейчас разрушу чью угодно жизнь.

– Ты можешь разрушить мою жизнь. Меня это вполне устроит.

– Твой паренек сегодня немного безрассудный, – шепчу я Зандерсу, стоя с ним за столиком напротив Инди, Рио и моего брата.

– Он каждый вечер такой, – вздыхает Зандерс, прижимаясь своим плечом к моему. – Я пытался его научить, но он ничему так и не научился.

– Я думаю, его горячность – часть его обаяния. – Я прижимаюсь всем предплечьем к руке Зандерса, это единственная форма прикосновения, которую мы можем позволить себе публично, когда вокруг слишком много глаз.

Он приподнимается на локте, полностью поворачиваясь ко мне лицом и загораживая трех человек напротив нас.

– А в чем мое обаяние?

– Твое обаяние?

– Угу.

– Ну, твоя скромность, очевидно.

– Очевидно.

– Твой огромный член, очевидно.

– Я вижу, мы покончили с сарказмом.

– Но помимо очевидных вещей, ты заставляешь меня нравиться себе, а я уже давно такого не испытывала.

Зандерс хмурит брови:

– Ви, ты не должна говорить такие вещи, когда я не могу тебя за это поцеловать.

– Ну, это правда. Мне нравится быть такой, какая я с тобой.

– Черт возьми. – Он оглядывает переполненный бар, потом снова смотрит на меня, наклоняется и шепчет: – Позже вечером я покажу тебе, насколько мужчине, которым ты меня сделала, нравится та женщина, которой ты являешься.

– Инди, ты сейчас одинока. А я одинок с… всегда, – продолжает умолять Рио, возвращая наше внимание к их столику. – В чем проблема?

– Проблема в том, что тебе нужен учитель, и я уверена, непременно найдется какая-нибудь девушка с изюминкой. Но это не мое.

– О, да ладно, Индиана, – вмешивается мой брат. – Ты можешь научить его петь «Мое сердце будет биться»[23] в три часа ночи и не давать спать всем в многоквартирном доме.

Карие глаза Инди темнеют.

– Во-первых, меня зовут не Индиана!

О, да она пьяна.

– И извините меня за мои чувства, Мистер Мне-Пришлось-Прятаться-В-Своей-Комнате-Всю-Ночь-Потому-Что-В-Моей-Квартире-Была-Сексуальная-Девушка-И-Я-Их-Боюсь.

У Райана отвисает челюсть.

– Я не боюсь девушек.

– Я сказала «сексуальная девушка». – Инди хватает со стола стакан с прозрачной жидкостью и опрокидывает его в себя. – Как я.

Смуглая кожа брата немного побледнела, он действительно опасается этой женщины, но ни одна вещь, сказанная Инди, не была неправдой.

Появляется бармен с рюмкой для Зандерса, кивая в сторону пары красивых женщин, примостившихся за стойкой.

– Это от них.

Мы все пятеро смотрим в их сторону, но они не сводят глаз с моего парня, маша руками.

Зандерс неловко машет в ответ.

– Черт возьми, чувак, – восхищается Рио. – Иди туда.

Я неловко пододвигаюсь, Райан и Инди наблюдают за мной.

– Не хочу, – отмахивается от товарища Зандерс.

– Давай, чувак, пойдем. И возьми меня с собой. Их двое. Ты можешь поделиться.

– Нет, Рио. Как же сказал, я не хочу. – Зандерс передает рюмку Инди, и она без колебаний опрокидывает ее.

– Ты в этом году такой скучный, ЭЗ. Редко выходишь на улицу. По крайней мере, в прошлом сезоне я мог отхватить у тебя дам.

– Отхватить?

– Ладно, может, и не отхватить, но, по крайней мере, позаимствовать, пока ты был занят с их подружками.

Это вызывает смех у всей компании, включая меня.

– Извини, Рио, мне это больше не нравится. – Унизанные кольцами пальцы Зандерса держат стакан с водой в нескольких сантиметрах от моей руки. Он лукаво протягивает руку и проводит указательным пальцем по моей руке, убеждаясь, что со мной все в порядке.

И, честно говоря, я в порядке. А почему нет? У меня есть парень, и с тех пор, как мы вместе, он постоянно напоминает мне, что я для него – единственная. Так что я не испытываю ревность. Скорее меня одолевает тщеславие.

Когда мы переходим к столику побольше в задней части бара, где сидит много товарищей по команде моего брата и парня, Инди предлагают еще несколько напитков. На данный момент совершенно ясно, что она совершенно пьяна, и я рада, что пила только воду и, когда придет время, смогу помочь ей вернуться домой.

– Поверить не могу, что ты не сказала нам, что ты – сестра Райана Шэя, – пускает слюни Рио. – Я – профессиональный спортсмен, но Райан Шэй? Даже я от него фанатею.

– Честно говоря, Рио, – подает голос мой брат с соседнего сиденья, – Стиви намного интереснее меня. Уж поверь. Из нас двоих у тебя в самолете – самая крутая версия.

– ЭЗ, чувак, сюда! – зовет сидящий на несколько мест дальше Томпсон, указывая на другой столик с девушками. Они прекрасны, их тела едва прикрыты из-за флоридской жары.

Их внимание сосредоточено прежде всего на Зандерсе, к чему я уже привыкла, но сегодня вечером один из его товарищей по команде уже в четвертый раз пытается его спровоцировать, и это начинает надоедать.

– Не хочу. Как я и говорил последние три раза, – напоминает им Зандерс, допивая воду.

– Но почему?

Зандерс колеблется, бросает на меня быстрый взгляд и снова оборачивается к парням.

– Потому что я сегодня не гуляю. Так что у меня все хорошо.

– Да, ты никогда не пьешь во время плей-офф, но раньше это тебя не останавливало. Давай, ЭЗ! Дай таблоидам повод хоть о чем-нибудь написать!

К сожалению, Мэддисон уже вернулся в свою комнату, поэтому он не может помочь Зандерсу выпутаться из ситуации.

– Зандерс, вперед! Научи нас своим приемчикам!

Зандерс раздраженно двигает челюстью.

– ЭЗ, парень! Займись тем, что у тебя получается лучше всего!

– Давай посмотрим! Мы хотим шоу!

– Ради всего святого! Вашу мать, оставьте меня в покое! – Зандерс резко ударяет ладонями о деревянную столешницу, и на расшумевшуюся компанию опускается тишина. – У меня есть, вашу мать, девушка, ясно? И она сейчас находится здесь. – Он делает жест в мою сторону, совершенно расстроенный и сытый по горло их словами. – Так что, пожалуйста, ради всего святого, заткнитесь на хрен.

Мои щеки горят от всеобщего внимания. У всех парней за столами потрясенно разинуты рты, вытаращены глаза, брови взлетели вверх. Раздаются тихие голоса, в основном ребят из хоккейной команды, а взгляды мечутся между Зандерсом и мной.

Он одаривает меня извиняющейся улыбкой, разводя руками в знак поражения.

Шепот среди парней перерастает в крики, обе