Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари

сюда, предварительно хорошенько связав. Я вернулся домой незадолго до вашего прихода.

— Вы сказали, что я алжирец?

— Турок.

— Мастро Микеле, что вы на это скажете? — спросил барон.

— Что эта дама, Амина, не оставит вас в покое, синьор, — ответил фрегатар. — Должно быть, вы глубоко запали ей в сердце. Кто это может быть? Вот что я хотел бы знать. Берегитесь, барон. Мавританки очень опасны, может быть опаснее мужчин.

— Мы можем попробовать скрыться от нее?

— Нам пришлось бы уйти из Алжира. И лучше бы нам убраться отсюда, прежде чем эта дама узнает, кто вы.

— Она способна выдать нас?

— Если она полюбила вас, она этого не сделает, господин барон. Напротив, она сделает все, чтобы спасти вас. Однако она может создать нам множество трудностей и помешать нам в нашем деле.

— Попробуем замести следы.

— Мне кажется, это будет довольно трудно, синьор. Я уверен, что ее рабы везде следуют за нами и сейчас один из них сторожит снаружи. Смотрите в оба! Они могут похитить вас, как похитили нашего хозяина.

— Я не позволю просто взять и унести меня!

— Посмотрим, господин барон, а пока постараемся быть начеку. А, вот и полночь. Пойдем к мирабу.

Потом, повернувшись к ренегату, он сказал:

— Если они вернутся, скажи им, что мы пришли к тебе, потому что любим хорошее вино, мы моряки. Если Кулькелуби, фанатичный мусульманин, напивается каждый день, несмотря на запрет Корана, мы тоже можем позволить себе выпить, мы ведь не столпы ислама.

Они выпили по стаканчику, поднялись, чтобы уйти, к большому неудовольствию Железной Башки, который предпочел бы составить компанию бутылке хереса в доме ренегата.

Нормандец, прежде чем выйти на улицу, пристально оглядел развалины, надеясь различить спрятавшихся там негров. Но не увидел никого.

— И все же я уверен, что они все время следят за нами, — пробормотал он. — Непросто будет избавиться от их слежки. Этот барон околдовал мавританку.

Они прошли по той же улице, что и вчера, обогнули Касбу, наткнулись на тела шести бедуинов, которых никто не потрудился похоронить. Но в каком они были виде! За сутки здесь хорошо потрудились вороны, не оставив почти ничего, кроме костей и плащей.

— В этой стране только воронам и хорошо! — воскликнул Железная Башка. — Как удачно, что я облегчил карманы покойников. Эти пожиратели падали и цехины бы проглотили!

Чуть позже полуночи Нормандец и его товарищи подошли к хижине. Мираб ожидал их у двери, наслаждаясь прохладой под тенистым дубом возле своего жилища.

— Господин барон, — сказал он, едва завидев юношу, — я не терял понапрасну времени и могу сообщить вам важные новости. Я знаю, кто этот Зулейк Бен-Абад, и могу сказать вам, где вы его завтра сможете найти.

— А! Наконец! — воскликнул сицилиец с непередаваемым чувством ненависти в голосе. — На этот раз предатель не уйдет от меня.

— Вы хотите его поймать?

— Я хочу его убить, синьор.

— Вот эта неосторожность может обойтись вам дорого, барон. Не забывайте, что этот Зулейк у себя дома, а вы только иностранец, более того — христианин.

— А я вам говорю, что убью его. Кто он?

— Он действительно потомок калифов Кордовы и Гранады, его семья — одна из самых богатых и могущественных в Алжире. Его отец умер несколько лет назад от горя, узнав, что его сын попал в рабство к христианам. Он был главнокомандующим флотом султана Марокко, хотя сам он алжирец.

— Тогда этот человек очень опасен, — сказал Нормандец, нахмурив лоб.

— Это достойный соперник для барона, — добавил старик.

— Но повторяю, я убью его, — сказал барон страшным голосом.

— Я не сомневаюсь в вашей храбрости, господин барон, — ответил бывший тамплиер. — Я уже знаю, какое страшное оружие ваша шпага. Однако нужно, чтобы вам представился случай оказаться с Зулейком один на один.

— Вы знаете, где он живет?

— Да, в прекрасном дворце напротив тюрьмы Зиди-Хассам.

— Клянусь сотней тысяч бочек сидра! — воскликнул Нормандец. — Это такой грандиозный дворец, над которым возвышаются два красных минарета с позолоченными куполами?

— Да, — ответил мираб.

— Нам придется потрудиться, если мы хотим застать там этого мавра одного?

— Его можно встретить и в другом месте.

— Когда? — спросил барон, сверкая глазами.

— Я узнал, что завтра утром Зулейк отправится на охоту, чтобы отпраздновать свое возвращение. Он собирается охотиться с соколами в долине Блидах.

— Мастро Микеле, — сказал барон, — вы знаете эти места?

— Да.

— Тогда и мы отправимся туда.

— Черт! — воскликнул Нормандец. — Вы уж очень спешите избавиться от этого бедного мавра.

— А есть возможность застать его где-нибудь там одного?

— Долина Блидах покрыта лесом; может быть, во время охоты всадники разделятся, чтобы не упустить из виду соколов. Однако помните, мы играем в опасную игру. Конечно, если мы избавимся от этого противника, который к тому же знает вас в лицо, мы сможем действовать спокойно и уверенно, не боясь, что нас разоблачат и посадят на кол.

Мираб одобрительно кивнул.

— Да, — сказал он потом, — этот мавр представляет для вас и для графини самую большую опасность. Если девушка попадет к нему в руки, можете считать ее потерянной навсегда, если он ее действительно безумно любит.

— Вы что-нибудь узнали о графине? — спросил барон.

— Я навел справки, и мне сказали, что она все еще в тюрьме паши, потому что отбор в гаремы бея и Кулькелуби еще не провели.

— Так она может попасть в гарем и того и другого? — спросил барон с тревогой.

— О ее красоте много говорят, — ответил мираб, нахмурив брови. — Это самая большая опасность.

— Великий Боже! — воскликнул юноша с отчаянием. — Я чувствую, что потеряю ее.

— Может, лучше было бы, чтобы ее выбрал бей или Кулькелуби, синьор, — сказал старик. — Ей не угрожала бы непосредственная опасность, хотя вам стало бы труднее выкрасть ее.

— Вы думаете, что Зулейк настолько могуществен, что сможет поспорить о ней с беем и Кулькелуби? — спросил Нормандец.

— Возможно.

— Тогда, господин барон, мы бросим вызов судьбе и попробуем подстеречь этого мавра в каком-нибудь месте.

— Я готов, — ответил юноша, охваченный крайним возбуждением. — Я жажду его крови.

— Обещайте мне ничего не предпринимать, пока я вам не скажу.

— Я даю вам слово.

— Зулейк вас знает, не так ли? — спросил мираб.

— Я трижды сражался с ним на шпагах, — ответил барон. — И я видел его в замке Сантафьора.

— Тогда нужно сделать так, чтобы он вас не узнал.

— Каким образом?

— В этой хижине есть все необходимое, чтобы превратить беглецов-христиан в мавров, арабов, даже в негров, — ответил старик, улыбаясь.

— Микеле кое-что знает об этом.

— Я еще помню одного поляка, который под вашими руками превратился в туарега, да такого замечательного,