Нежный плен - Роберта Джеллис

Неприличную поспешность и непристойную цель, с какими вошла королева, лишь подчеркивали те, что сопровождали ее. Эти женщины, все без исключения, были ставленницами королевы или женами тех людей, которые имели основания ненавидеть дома Солсбери и Роузлинда. Тупость Изабеллы тоже была очевидной. Обычно шутки и разговоры не стихали, пока не собирались все свидетели. Только затем с Джоанны скинули бы одеяла, подняли бы ее с кровати, хорошенько осмотрели, желая убедиться, что она не порезала себя — и все это сопровождалось бы добродушными шутками, и уж затем служанки сняли бы простыни, которые должны были хранить свидетельства невинности. Но сейчас, не успел еще Джеффри убрать ночной горшок, как одна из фрейлин Изабеллы уже полезла под кровать.

— Он исчез, мадам, — объявила она. — Здесь был полотняный мешок с животным, когда я заглядывала в комнату вчера вечером.

— Да… — начала было Джоанна, но ее прервал негодующий рев Джеффри:

— Разве это ваше дело, мадам?!

Изабелла, казалось, не слышала его — ее ответ был заготовлен заранее, поскольку она ожидала подобного вопроса от Джеффри.

— Я заявляю, что кровь на простынях не имеет к леди Джоанне никакого отношения. Это кровь другого создания. Моя женщина видела, как служанка Эдвина прятала что-то, и я…

Джеффри издал нечленораздельный звук и, обогнув кровать, направился к королеве. Дамы сбились в кучу и попятились, все, кроме Изабеллы, которая и представить себе не могла, что кто-нибудь способен поднять руку на ее священную особу. Джоанна спрыгнула с кровати и обхватила Джеффри руками, чтобы задержать его, пока он еще не подошел к королеве.

— Джеффри! — закричала она. — Королева не подразумевает ничего дурного! Она лишь хочет защитить тебя! Она не знает о нашей маленькой шутке. Подумай! Остановись!

Отчаяние, прозвучавшее в двух последних словах Джоанны, укротило гнев Джеффри. Нападение на королеву означало бы лишение всех благ, получаемых от брака с Джоанной. Из багрового лицо Джеффри стало цвета отлично отбеленной парусины, но в глазах все еще свирепо мерцали желтые огоньки.

— Уверяю вас, мадам, это кровь моей жены, — сказал он ледяным тоном. — Я претерпел немало, пытаясь овладеть ею, что десятикратно убедило меня в ее невинности.

— К тому же котенок здесь! — поспешила добавить Джоанна, услышав, как начал дрожать голос Джеффри. Она указала на кресло. — Здесь же и мешок, в котором Эдвина принесла его. Можете проверить: шерсть в мешке того же цвета, что и у котенка. Мне очень жаль, что ваш племянник напугал вас, мадам.

Изабелла не отличалась умом, раз поверила в весьма убедительную историю. Сопровождавшие ее дамы лелеяли большие надежды на ожесточенное столкновение домов Солсбери и Роузлинда, что способствовало бы расколу королевства. Теперь они были и удивлены, и недовольны: Джеффри поручился за невинность Джоанны, а та открыто признает, что ее служанка спрятала под кроватью совершенно здорового и симпатичного котенка. Это настолько явно читалось на лицах большинства свидетельниц, что Джоанна с трудом удерживалась от смеха. Ее необычайно обрадовало замешательство королевы. Шутка, кончающаяся тем, чего не ждут от нее, — наилучшая из шуток!

— Вы можете осмотреть котенка, — предложила Джоанна. Ее голос слегка дрожал от радости. — Сами убедитесь, что он целехонек и не имеет ни одной царапинки. Уверяю вас, мадам: котенка принесли только для того, чтобы разыграть небольшую шутку над моим мужем и мной. Я предпочла бы не повторять, что сказал Джеффри после этого относительно… глупости женщин. Животное не имеет никакого отношения к крови на простынях.

— А кто-нибудь говорил это? — послышался низкий и сочный голос короля со стороны двери.

Джон стоял, закрывая вход другим свидетелям. На лице его сияла любезная улыбка, но в голосе присутствовали некие странные нотки, а глаза, обращенные к Изабелле, смотрели тоже с необычным для них выражением, что не могло не испугать королеву. Джон почти всегда глядел на нее только с восхищением. Она разозлилась — тупой, неблагодарный мужлан! Джон не меньше ее, Изабеллы, ненавидит бастарда своего брата. И теперь, когда она ухватилась за прекрасную возможность опозорить этого выродка перед всеми, он, видите ли, сердится! Во всем виноват только Джеффри — он солгал ради этой лисицы!

Изабелла не сомневалась, что ложью Джеффри спасал свою гордость или, что более вероятно, хотел уйти от неприятностей. Он не отделался бы лишь позором. Джеффри Фиц-Вильям заслуживает смерти!

— Маленькое недоразумение, милорд… — сказал Джеффри, опустив глаза.

Несмотря на всю неприязнь к незаконорожденому сыну брата, Джону пришлось отдать тому должное: умеет вести себя благонравно. Послушный идиот! Изабелла — тоже дура… Но только ли глупа? Не заразил ли ее своими идеями Фиц-Вальтер? До этой минуты Джон готов был поклясться, что этот изменник предусмотрительно льстит Изабелле, чтобы в случае беды она прибежала именно к нему, но… За Изабеллой нужно следить, и в оба глаза… В то же время необходимо быть очень осторожным с Джеффри. Над ним не должны насмехаться. Судя по его лицу и по страху женщин, ян чуть было не забыл о своем долге…

— Надеюсь, с ним разобрались? — небрежно спросил Джон.

Джеффри ничего не ответил, но его лицо застыло.

— Конечно! — радостно воскликнула Джоанна. — Произошла всего лишь ошибка. И все поняли это!

«Она, несомненно, потаскуха», — решил Джон. Либо его племянник знает об этом и защищает себя от позора, либо еще не до конца уверен и пылко защищает ее, потеряв последние мозги. Эта мысль позабавила Джона и привела в отличное расположение духа. Он отошел в сторону, открыв проход в комнату другим свидетелям.

В сумятице шуток и ответных замечаний, сочувственных или завистливых восклицаний по поводу исцарапанной кожи Джеффри леди Элинор улучила момент и приказала Джоанне молчать и принять печальный вид.

Потом все завтракали и готовились к охоте. Утро шло своим обычным чередом.

За завтраком Джоанна не вымолвила ни слова и не отрывала глаз от своей тарелки. Джеффри не удивлялся этому. Он все еще был вне себя от гнева и думал, что Джоанна разделяет его эмоции. Поэтому Джеффри с огромным облегчением поднялся из-за стола. Стоит развеяться охотой! Встряска позволит ему прийти в себя. Джоанна тоже встала и направилась к двери. Однако Леди Элинор остановила дочь.

— Тебе, конечно, сейчас не до верховой езды, Джоанна, — нежно сказала она. Увидев, как покраснело лицо дочери, леди Элинор успокаивающе похлопала ее по плечу. — Отрадно, что ты пытаешься выказать свою смелость, но в этом нет необходимости. Я тоже остаюсь. Успокою тебя и кое-что расскажу. Замужество — не такая уж плохая вещь, несмотря на испытание, которое должны со смирением переносить женщины…