Нежный плен - Роберта Джеллис

— Отлично! — воскликнул Джеффри. — Тем меньше будет злиться Джоанна! А теперь, поскольку она ушла, расскажите мне, что нас ждет.

Граф Солсбери описал ситуацию со слов Вильяма Голландского и Ренода Даммартина, которые оба уже находились в Портсмуте и намеревались сопровождать их. Пока он говорил, его тревоги улеглись. Джеффри не будет командовать ни одной битвой, ибо эти обязанности возьмут на себя граф Голландский и Даммартин. Граф Солсбери не отойдет от сына и будет присматривать за его охраной и за тем, чтобы тот не переутомился.

Когда они все обсудили, Джеффри, приняв предложение отца относительно второй роли в сражении, ибо признавал, что Даммартин и Вильям имеют гораздо больше опыта и занимают более высокое положение, проводил его в постель и поднялся наверх к жене.

Джоанна молча стала помогать Джеффри раздеться.

— Я должен ехать, — тихо сказал он, — и ты это знаешь.

— Я знаю, что ты хочешь, страстно желаешь уехать, — холодно ответила Джоанна. — Если бы опасность угрожала нам, я еще согласилась бы с тобой. Но, поскольку мы нападаем сами, мне остается думать, что ты сам рвешься в пекло.

Джеффри задумался на мгновение. В ее словах есть, конечно, большая доля истины…

— Когда друг зовет на помощь, необходимо откликнуться, ибо таким образом ты защищаешь и себя, — сказал он.

— Этот «дражайший друг» еще несколько месяцев назад был нашим врагом! — раздраженно заметила Джоанна.

— Не будь глупой! — огрызнулся Джеффри. — Друг он или нет, но навлек на себя беду, защищая наши интересы. Разве мы не должны откликнуться на его призыв?

Джеффри был прав, но настроение Джоанны от этого нисколько не улучшилось. Она, все еще сердясь, опустилась на колени и стала развязывать его подвязки и шнурки. Поскольку сейчас Джоанна не смотрела на Джеффри, он позволил себе улыбнуться. Когда Джоанна, развязав тесемку, резко потянула за нее, ноги Джеффри вдруг запутались в одежде. Он ухватился за Джоанну, чтобы удержаться, но ее тоже качнуло в сторону. По воле провидения, Джеффри, наткнувшись на кресло, не рухнул всей своей тяжестью на жену. Однако кресло сдвинулось, а Джоанна вскрикнула в испуге. В результате они оба оказались на полу, на ковре перед камином. Пес весом в пятнадцать стоунов тут же взгромоздился на них и принялся лизать то одно лицо, то другое.

— Прочь! — закричали Джеффри и Джоанна одновременно. — Пошел прочь!

— Ты ушибся, Джеффри? — спросила Джоанна, пытаясь понять, хочет она этого или боится: ее муж и не порывается подняться, а ей, оказавшейся наполовину под его телом, не двинуться так, чтобы не свалить его с себя.

— Я задел только свое сердце, — ответил Джеффри, покусывая ее подбородок. — Ты так красива, Джоанна! — бормотал он, целуя теперь ее шею.

Джоанну настолько разозлило рвение, с каким Джеффри встретил предложение своего отца вернуться к активной деятельности, что она уже намеревалась показать мужу при прощании полное свое равнодушие.

Он любит ее гораздо больше других женщин, но, несомненно, не так, как любит убивать врагов!

Однако их искренний, дружеский смех уже не позволил ей натянуть на себя маску уязвленного самолюбия. Кроме того, Джоанна была далеко не равнодушна к ласкам мужа, а мысль соединиться с ним на ковре выглядела заманчивой.

— Джеффри… — прошептала она, пытаясь высвободиться из-под него, — тебе хочется меня покинуть?

— Ты что, с ума сошла? — прошептал он в ответ.

Джеффри уже нашел для своего рта занятие поинтереснее, нежели отвечать на глупые вопросы. Вскоре он привел Джоанну в такой экстаз, что ей стало не до вопросов. Джеффри освободился от одежды сам, не причинив Джоанне беспокойства. Затем, без труда развязав ее пояс и распахнув платье, положил Джоанну на спину. Он почувствовал, что она вся дрожит. Пол пропускал холод даже через ковер. Джеффри притянул Джоанну к своему обнаженному теплому телу и сам лег на спину. Распахнутое платье Джоанны накрыло их, как покрывалом.

— Давай! — прошептал он. — Оседлай меня сверху, как это ты делала, когда я был еще слишком слаб для выполнения мужской роли. Доставь мне это удовольствие…

Если бы Джоанна могла сейчас соображать, то мысль об опасности для Джеффри того, к чему он так стремился сейчас, превратила бы ее в ледышку. Однако этого не случилось. Ее пронзила боль, лишь усилившая сладостные ощущения в пояснице, когда Джеффри страстно принялся целовать ее грудь. Муки страсти вызвали на ее глазах слезы, но ощущение стекающей по щекам влаги лишь придавало таинственность любовной игре.

Джеффри возбуждала сама мысль о таком необычном слиянии. Его жена плачет и покачивается над ним, ощущение холода в спине и жар груди Джоанны у подбородка… Он не кричит и не стонет, боясь снова привлечь внимание Брайана. Вот уже сладострастная волна захлеснула его. Уже дважды Джеффри сжимал бедра Джоанны, чтобы сдержать ее и не подойти к преждевременному концу этого наслаждения. Когда в третий раз он попытался сдержать ее, она забилась над ним в таком оргазме, который тут же стал общим для них обоих.

Позже, когда к Джеффри вернулись силы, он отнес Джоанну на кровать.

— На этот раз можешь не бояться за меня, — успокоил он жену, ложась рядом с ней. — Мой отец дорожит мной гораздо больше, чем ты думаешь. — Джеффри лишь засмеялся и еще крепче прижал Джоанну к себе, когда она попыталась высвободиться из его объятий. — Уверяю тебя: я нужен ему лишь как писарь, чтобы вести счета и заниматься всякими подобными мелочами. У него нет недостатка в военачальниках. С ним Даммартин и граф Голландский.

Джоанна вздохнула и успокоилась. Она отлично знала, что граф Солсбери не станет без надобности подвергать Джеффри опасности. Не было никакого смысла злиться и плакать только из-за того, что мужчины всегда остаются мужчинами.

— Ты действительно будешь осторожен? Обещаешь мне?

— Значит, я дорог тебе? — спросил Джеффри, млея от удовольствия, что на этот раз Джоанна открыто признается ему в любви.

— Лучше знакомый черт, чем неизвестное черт-те что, — ответила Джоанна, подстраиваясь под его тон.

Потрясенный, Джеффри затих.

Похоже, из Джоанны просто невозможно выжать признание в любви! Раньше, когда он говорил, что любит ее, она отвечала поцелуями. Теперь же он задал ей прямой вопрос, а она лишь отшутилась. А может, это вовсе не шутка? Может быть, он и есть для нее «дьявол», милый сердцу «дьявол», надежный и родной? Не добившись ее любви почти за полгода совместной жизни, смеет ли он вообще уповать на эту любовь?

Джеффри открыл было рот, чтобы прямо спросить у Джоанны об этом, но она уже заснула. Опять отсрочка?

— Я глупец, — пробормотал он. — Я знаю, что она любит меня. Знаю! — Однако в его голосе не чувствовалось уверенности. Он так надеялся получить ответ от самой Джоанны, но снова потерпел поражение.