Бремя власти - Игорь Анейрин

Епископ покачал головой.

— Нет, милорд. Абсолютно нет. Причина в вас самом. Вы позволите мне сесть?

Эдмунд неопределённым движением руки указал на кресла возле камина.

Гровен уселся прямо напротив, положив ногу на ногу.

— Пожалуй, мне действительно стоит подробнее рассказать о моём Ордене. Смею предположить, что то, что вы слышали о нас «в общих чертах», характеризовало Орден с не слишком положительной стороны. Увы, обычно люди не склонны жаловать тех, кто принуждает их к порядку.

Не дождавшись ответа, он улыбнулся, показав ряд крепких желтоватых зубов, и продолжил:

— Вопрошающие являются уравновешивающей силой в королевстве Корнваллис. Без сомнения, вы знаете и почитаете наших трёх богов? Аира, Великого Судию, и созданных им из самого себя двух своих братьев — Инэ, бога света, и Телара, бога тьмы?

— Конечно. — Эдмунд пожал плечами.

— А кого из них, позвольте спросить, вы лично почитаете более остальных?

— Очень интересно, — усмехнулся юноша, — именно так вы выискиваете еретиков?

— О свет… — епископ, как будто изумившись, отрицательно взмахнул обеими руками, — разумеется, нет. Речь вовсе не о том. Считайте, что это просто лекция. Или, точнее, диспут. Как-никак, — Гровен церемонно наклонил голову, — я всё-таки ношу учёное звание Светлейшего доктора.

— Хорошо. Лично я, как и все, кого я знаю, более всего почитаю Инэ.

— Почему?

— Это же очевидно. Инэ — это бог света, добра, мужества, честности и так далее.

— А Телар? Он не нужен людям?

— Мне сложно об этом судить. Я так думаю, что не особенно. От него только вред. Он же не только бог темноты, но и зла, зависти и всего того, что может только испортить жизнь порядочному человеку.

— Понимаю. — Епископ удручённо вздохнул. — Беда в том, что именно так большинство людей и воспринимает наших богов.

— А что неверного в том, что я сказал?

Гровен на несколько мгновений задумался.

— Я постараюсь объяснить. Подумайте: бывает ли свет без тьмы? Тьма без света? Откуда вы знаете, что некая вещь хороша? Понять это можно, только сравнив её с худшей. Человек способен уразуметь, что есть добро и оценить его, когда испытает и ощутит зло, и лучше всего — на собственной шкуре. Только лишившись своей матери, ребёнок начинает чувствовать, что мать — это добро, а её отсутствие — зло. Понимаете?

— Пожалуй, — с некоторым сомнением произнёс юноша.

— Ах да, — кивнул монах, — вы же никогда не знали своей матери…

— Я понимаю, что вы имеете в виду.

— Прекрасно. Так я продолжу: день нужен человеку, чтобы работать, ночь нужна, чтобы спать. Только света или только тьмы недостаточно. Они должны дополнять друг друга, сосуществовать вместе, заполняя пустоту. Там, куда не проникает дневной свет, обязательно должна быть тень. Тень, которая будет давать блаженную защиту от жара палящего солнца. Мир, лишённый темноты, равно как и мир вовсе без света — каждый из них подобен аду. Вы говорите, что Телар является отцом всех дурных поступков? Всех преступлений? По большей части именно так. Но без него нам не обойтись. Закоренелого преступника необходимо казнить. То есть убить. Задумывались ли вы, милорд, когда-нибудь о том, что для того, чтобы вершить справедливость, люди часто прибегают к злу? Любой судья, вынося свой вердикт, обязательно делает кому-то хорошо, а кому-то плохо. Когда человек режет овцу, он однозначно творит зло — с точки зрения овцы, конечно, но это зло оборачивается добром для самого человека, ибо даёт ему пищу и одежду. Или когда он убивает своего врага во время битвы. Таких примеров множество, и все они доказывают одно: зло является оборотной стороной добра и наоборот. Откажитесь от зла вообще — и что вы, позвольте спросить, будете делать с укусившей вас змеёй? Поблагодарите её и отпустите?

— Хм…

— Вот именно. Миловать преступников и осыпать их цветами неприемлемо. На зло надо отвечать злом, а на добро — добром. Справедливость должна быть вознаграждена, а чёрные дела — наказаны. Но даже не только в этом суть. Инэ — это одновременно бог честолюбия и храбрости, которые часто являются спутниками подвигов на поле брани — а это, обратите внимание, нередко сопровождается убийствами, а тот же Телар, как создатель ночи, считается покровителем плотской любви и божеством, оберегающим сон. И кроме прочего — защитником домашнего очага. То есть даже в каждом из богов положительные и отрицательные свойства сосуществуют одновременно.

— А как же Аир? Какова его роль во всём этом?

— Аир — Великий Судия. Он создал своих братьев, чтобы с их помощью управлять миром. Миром, в котором хорошее не может существовать без плохого, и наоборот. Но Аир — не только создатель. Он — хранитель равновесия, главная задача которого не допустить чрезмерного усиления кого-нибудь из своих братьев. В отличие от Инэ и Телара Аир почти никогда не вмешивается напрямую в людские дела, но именно он держит в руках весы, на которых взвешиваются все людские поступки. И когда эти весы начинают клониться в ту или другую сторону, Аир принимает меры, временно ограничивая власть того или иного бога и его возможность вмешиваться в течение жизни. Свет должен уравновешиваться равным количеством тьмы.

— Я понимаю, — кивнул Эдмунд, — но какое участие в этих божественных делах принимает Орден Вопрошающих?

— Мы помогаем Аиру. Помогаем по собственной воле и по мере своих сил. Возможно, милорд, вы никогда и не сталкивались с этим, но Ордену нередко приходится иметь дело с тайными сообществами сектантов, поклоняющихся Телару. Они устраивают жуткие кровавые оргии и во время их даже приносят человеческие жертвы. С другой стороны, имеется немало фанатиков, считающих себя последователями Инэ и стремящихся во имя добра с корнем вырывать зло даже там, где его и в помине нет. Любого младенца, родившегося с каким-нибудь физическим недостатком, они немедленно объявляют Теларовым отродьем и готовы тут же сбросить его со скалы, а его несчастную мать — прилюдно сжечь. И так далее. Орден призван путем просвещения, а когда потребуется, то и силой поддерживать чистоту веры и искоренять любые проявления еретичества и фанатизма, как с той стороны, так и с другой.

— Но, как мне кажется, ни Миртен, ни мастер Ирмио не относятся к числу последователей Телара или фанатичных сторонников Инэ…

Гровен понимающе кивнул.

— Ах, вот вы о чём, сын мой. Ну что же… Во времена гонений магов, при короле Идрисе, было совершено немало дурных дел, согласен. Возможно, что и Вопрошающие не всегда оказывались на высоте. Это было время становления Ордена, время исканий и, как ни горько это сознавать, досадных промахов. Но преследования магов Орден не признаёт и никогда не признбет в качестве своей ошибки.